ааааааааааааааааааааааа ЧАСТЬ II. КОММУНИЗМ И КОММУНИЗМЫ

 

 

 

Александр Колпакиди КОМИНТЕРН: ЧТО ЭТО БЫЛО?

 

История Коминтерна - III Коммунистического иннтернационала - по существу является историей первой четнверти века существования мирового коммунистического движения. Между тем, хотя после роспуска Коминтерна и прошло уже 75 лет, изучена эта международная организация крайне поверхностно.

Хотя в так называемые лзастойные годы╗ и вышло ненсколько монографий, в заголовках которых фигурировало слово лКоминтерн╗, и даже появился толстенный том со скромным названием лКраткий очерк истории Коминтернна╗, иначе как пустопорожним разглагольствованием все эти фолианты назвать нельзя. Люди десятилетиями сидели в арнхивах и институтах, пользовались поистине бесценными материалами, защищали кандидатские и докторские диссернтации. И, тем не менее, умудрялись при этом не знать самых элементарных вещей, как, например, кто и когда возглавлял изучаемую ими организацию, какая у нее была структура и на каких принципах она функционировала.

В целом, все эти коминтерноведческие лтруды╗ сводились к бестолковому перечислению тех или иных международных пролетарских или национально-освободительных лакций╗, к которым, кстати говоря, Коминтерн порой и не имел никанкого отношения, или же к попыткам лзамазать╗ те или иные его провалы по части разжигания мировой революции. Крупннейшим лдостижением╗ застойного лкоминтерноведения╗ явилась созданная в угоду хрущевско-сусловскому ревизионнизму так называемая лтеория VII конгресса╗, когда вся 24-летняя история Коммунистического Интернационала была сведена к трем-четырем годам проводимой по указанию Станлина тактической линии на единый Народный фронт.

В конце 1980-х годов, как и во всех других областях отенчественной исторической науки, на смену апологетическому восхвалению истории Коммунистического Интернационанла пришел период тотального ее охаивания и оплевывания, который можно условно назвать лревизионистским╗. Все лбелые пятна╗ в истории Коминтерна стали замазываться черной краской. Впрочем, здесь быстро лперестроившиеся╗ титулованные лкоминтерноведы╗ были отнюдь не оригиннальны. К чему привело подобное отношение к своей истонрии, все народы бывшего СССР испытали на собственной шкуре. Под истерические вопли и завывания о вывозившейнся на Запад для финансирования зарубежных компартий валюте, публикацию длинных "перечней, сколько и чего какой компартии было передано, местные и пришлые проходимнцы разворовали и разваливали всю страну.

В последние годы появилось довольно много сборников документов по истории Коминтерна. Все они довольно иннтересны сами по себе, но снабжены на редкость убогими предисловиями и комментариями. Оно и не удивительно. Исследователи коминтерновской темы все больше и больше уходят в узкотемье. Живая, вечно зеленая почва истории ушла из-под их ног и они оказались на безжизненном аснфальте освоения зарубежных грантов и выполнения ВАКов-ских требований.

Думается, уже давно настало время для нового, если так можно выразиться, лпостревизионистского╗ подхода к отенчественной истории. Постараемся хотя бы эскизно показать на примере Коминтерна, что это такое.

Прежде всего, отметим, что тема Коминтерна уже по своней природе дуалистична. Это хорошо подметил в свое время английский писатель Джордж Оруэлл, который говорил, что когда мы вспоминаем о Коммунистическом Интернационанле,, то на память приходят многомиллионные массы трудянщихся, марширующие сплоченными рядами в борьбе за свои права, а когда произносим слово Коминтерн, то перед глазами встает узкая группа доктринеров и аппаратчиков, в тиши своих кабинетов занимающихся фракционными склонками и выработкой далеких от жизни теорий и доктрин.

Первый же вопрос, с которым приходится сталкиваться каждому исследователю Коминтерна, это необходимость определить, что же представлял из себя III Интернационал: единую партию (организацию), руководимую лидерами РКП(б), или же братский союз партий, объединяющих наинболее сознательные, передовые слои рабочего класса разных стран. В свое время в отечественной историографии была сделана довольно неуклюжая попытка (в духе хрущевской парадигмы лс одной стороны, с другой стороны╗) объединнить эти два взаимоисключающих определения сущности Коминтерна в формуле лс одной стороны, союз компартий, с другой - единая организация╗.

Очередной Лейбзон, цитируя устав Коминтерна, принянтый его II конгрессом:

лПо существу дела, Коммунистический Интернационал должен действительно и фактически представлять собой единную всемирную коммунистическую партию, отдельными секнциями которой являются партии, действующие в каждой стране╗,

пишет далее, что:

л...ставя перед собой такую цель, Коминтерн являлся добнровольной организацией, в которую каждая партия вступанла по собственной воле и могла выйти из нее в любое время. В.И.Ленин неоднократно подчеркивал сущность Коммунистинческого Интернационала как союза: "Во всем мире растет союз коммунистов", III Интернационал - это "международнный союз партий "╗¹.

По нашему мнению, для того, чтобы, вместо жонглиронвания вырванными из контекста цитатами, серьезно отвентить на поставленный вопрос, следует, прежде всего, обрантить внимание на то, как был образован Коминтерн, пронанализировать сам механизм его создания.

Как известно, сложившаяся историческая традиция отнносит истоки Коминтерна (т.е., по существу, всего коммуннистического движения) к левой социал-демократии, выснтупившей против поддержки правыми социал-демократами шедшей тогда Первой мировой войны, а если точнее - к так называемому Циммервальдскому движению, т.е. союзу сонциал-демократических партий и организаций, стоявших на интернационалистких позициях. Это Циммервальдское двинжение, возглавлявшееся Интернациональной социалистинческой комиссией (ИСК), включало в свой состав и крайне левую группу большевиков и их союзников, руководимую В.И.Лениным (лЦиммервальдская левая╗).

Однако достаточно вспомнить, как относился сам Леннин в судьбоносном для мирового коммунизма 1917 году к этому самому Циммервальдскому движению. На апрельской (1917) конференции РСДРП(б) он жестко ставил вопрос о выходе из Циммервальдского объединения². Как известно, конференция не поддержала Ленина, приняв предложенную Зиновьевым резолюцию об участии в III Циммервальдской конференции, состоявшейся в сентябре того же года в Стокнгольме.

Это скептическое, даже отрицательное отношение Ленинна к Циммервальду только усилилось после того, как в рензультате громкого скандала его руководитель, швейцарец Роберт Гримм (оказавшийся замешанным в попытке Германнии вести сепаратные переговоры о мире с Россией), вынужден был передать руководство Интернациональным социанлистическим комитетом сторонникам Ленина - А.Балабановой и ллевым шведам╗³.

Забегая вперед, скажем, что, очевидно, отнюдь не слунчайно самыми решительными ллоббистами╗ Циммервальда в рядах РСДРП (б) были тогда Г.Зиновьев (Радомысльский), Л.Каменев (Розенфельд) и К.Радек (Собельсон). Этим они еще в 1917 году проявили свою лнебольшевистскую сущнность╗, что и привело поначалу блестящую карьеру двух из них в Коминтерне к столь бесславному концу.

Кроме того, на I (Учредительном) конгрессе Коминтернна лидеры Циммервальдского движения Анжелика Балабаннова и Христиан Раковский сыграли гораздо более скромнную роль, чем щедро представленные военнопленными и эмигрантами лФедерации иностранных групп при ЦК РКП(б)╗.

Стоит также вспомнить, что в руководстве Коминтерна на первых порах были более широко представлены деятели центристской фракции Циммервальда - Л.Троцкий, тот же Х.Раковский, а также отнюдь не являвшиеся лленинцами╗ во время войны болгарские лтесняки╗, немецкие лспартаковнцы╗ и польские левые ППСовцы. Интересно также, что мнонгие циммервальдские левые в Коминтерн не вошли или были из него позднее исключены (Э.Нобс и А.Робман в Швейцанрии, П.Фрелих в Германии, АГильбо во Франции, Ц.Хеглунд и Т.Нерман в Швеции, А.Паннекук и Г.Роланд-Гольст в Голнландии, И.Штрассер в Австрии и другие).

Помимо этого, необходимо напомнить такие достаточно красноречивые факты, на которые мало кто обращает внинмание. Еще задолго до I конгресса Коминтерна, 2 ноября 1917 года при ВЦИК был создан международный отдел⁴ (нескольнко позднее его возглавил П.Петров, бывший бундовец, а в то время - левый эсер), важнейшей задачей которого было осуществление связей с революционным движением за границей. 7 декабря СНК признал желательным послать за границу делегацию для установления связи с революционно-интернационалисткими партиями и группами. 14 декабря на заседании ВЦИК был поставлен вопрос о созыве междунанродного социалистического конгресса, одной из резолюций записано: лЦИК ставит на очередь принять еще более реншительные меры к сплочению социалистического фронта борьбы за мир╗⁵. 22 декабря ВЦИК принял решение послать в Стокгольм делегацию для изучения возможности проведения международной конференции левых социалистов⁶.

В феврале 1918 года на заседании ВЦИКЯ. Свердлов отнмечал возможность проведения такой международной коннференции уже в марте-апреле 1918 года⁷. Однако активизанция внутренней контрреволюции и иностранная военная интервенция помешали тогда созыву международной коннференции левых социалистов.

Этот процесс привел к усилению работы большевиков среди оказавшихся на территории Советской России иностнранцев, в основном военнопленных. 8 октября 1918 года ЦК РКП(б) решил лобразовать бюро РКП(б)╗ по лзаграничной работе╗ в составе Н.Бухарина, Т.Аксельрода, В.Воровского, А.Балабановой⁸. Этот факт дал основание Ленину заявить в мае 1919 года, что III Интернационал фактически был сонздан в 1918 году⁹.

В дальнейшем в связи с отправкой Н.Бухарина и Т.Акнсельрода в Германию лбюро ЦК РКП(б) по заграничной ранботе╗ возглавил в начале 1919 года Г.Зиновьев, ставший, танким образом, автоматически руководителем III Интернацинонала. Также естественно, что его заместителем стал Н.Бунхарин, а секретарями ИККИ являлись В.Воровский и А.Балабанова. Непосредственно вся техническая работа бюро выполнялась Народным комиссариатом иностранных дел (НКИД), причем особенно большую роль играли ставшие членами лбюро╗ и фактически ближайшими помощниками Зиновьева по ведению I конгресса и руководству III Интерннационалом Николай Любарский и Яков Рейх (Томас).

Кроме того, как известно, среди первых руководителей ИККИ большую часть составляли люди, которые одновренменно работали в советском внешнеполитическом ведомстве (НКИД) - Максим Литвинов (Баллах), Лев Карахан, Вацнлав Воровский, Ян Берзин, Александр Меньшой-Гай (Лев Левин). Если к этому прибавить Г.Зиновьева, Н.Бухарина, поволжского немца Г.Клингера и руководителя Федерации - иностранных групп ЦК РКП(б) венгро-румыноязычного А.Руднянского, то из циммервальдцев в руководстве первонго Исполкома Коминтерна (ИККИ) остаются только литанльянка╗ Анжелика Исааковна Балабанова (отправленная почти сразу же на Украину, где она являлась членом колле-. гаи НКИД Украины и председателем Южного бюро ИККИ, а вернулась в Москву только в январе 1920 года) и позднее, в апреле 1920 года, лгаличанин╗ Карл Радек (Собельсон). Оба, кстати говоря, также весьма относительные линостранцы╗.

Наконец, напомним о том, что с самого начала Коминнтерн щедро финансировался ЦК российских большевиков, причем первые выплаты были предприняты еще до созданния собственно Коминтерна, с начала 1918 года. И, конечнно, нельзя по примеру Зиновьева считать, что это финансинрование было простым лвозвращением долга╗ со стороны большевиков за ту, надо сказать, весьма скромную помощь, которую им оказывали западные социал-демократические партии в период борьбы с царизмом.

Понятно, что при такой финансовой и организационной зависимости от Москвы во главе Коминтерна постоянно находились исключительно лсвои╗ люди: в 1919-1926 гг. - Г.Зиновьев, в 1926-1928 гг. - Н.Бухарин, с 1929 года - факнтически Сталин, а формально: в 1929-1930 гг. - В.Молотов, О.Пятницкий, Д.Мануильский, в 1930-1934 гг. - О.Пятницнкий, Д.Мануильский, В.Кнорин, в 1934-1938 гг. - Г.Димитнров, М.Трилиссер, Д.Мануильский, в 1938-1943 гг. - Г.Димитров, Д.Мануильский.

Для понимания, чего же хотело ЦК РКП(б) от Коминтернна, необходимо вспомнить то, что условно можно назвать леннинским лбрестским принципом╗: лВсе, что полезно Советнской России, полезно мировой революции, ибо Советская Россия - государство рабочих и крестьян, плацдарм для минровой революции╗. Сталин, единственный из всех лнаследнников Ильича╗, твердо придерживался этого мнения, поэтонму, очевидно, и стал преемником Ленина. Так 25 января 1940 года он заявил: лМировая революция как единый факт - еруннда. Она происходит в разные времена в разных странах. Дейнствия Красной Армии - это также дело мировой революции╗.

Непонимание этого тезиса многими коммунистическинми вождями, причем не только зарубежными, но и лруссконязычными╗, приводило их, в конечном счете, к отсечению от Коминтерна.

Наконец, для понимания того, что Коминтерн являлся единой организацией, необходимо обратиться к самой его структуре. Разве могут в лсоюзе партий╗ существовать такие органы и структуры, как, например, Орготдел, институты инструкторов и представителей ИККИ на местах, которые зачастую решали вопросы, минуя местных руководителей, ОМС, Нелегальная и Военная комиссии, лендерсекретариаты и сменившие их секретариаты секретарей ЦК, наконец, Отдел кадров и его анкеты с щекотливыми вопросами на тему лпринимали ли вы участие во внутрипартийной оппозиции, когда и где?╗.

К вопросу о сущности Коминтерна тесно примыкает вопнрос о происхождении самого коммунистического движения. Так как долгие годы считалось, что лКоминтерн вышел из Циммервальдской левой╗, то вполне естественно, что комнмунистическое движение считалось продолжением левой социал-демократии. Ниже мы покажем, что это утвержденние является весьма относительным.

Тезис 1. Мало известно, но Ленин, значительную часть своей сознательной жизни проведя в эмиграции, избегал практического участия в политической деятельности социнал-демократических партий тех стран, в которых он нахондился. Более того, он не общался и порой даже не был знаком с большинством лидеров II Интернационала. Сохранинлось его высказывание по этому поводу. В беседе со старой большевичкой С.И.Гопнер Ленин откровенно сказал, что у него лнет с ними общего языка╗¹⁰.

Тем более интересно, что, приняв впервые участие в понлитической работе на базовом уровне в западной стране (Швейцария), он оказался тесно связан не столько с местнными социал-демократами, сколько с членами полуанархинстской леворадикальной группы лForderung╗ (лВызов╗) руководимой в то время исключенным за анархизм из Социнал-демократической партии Швейцарии, а позднее ставшим коммунистом доктором Фрицем Брупбахером. Члены этой группы входили в более широкое политическое объединенние - лИнтернациональный социалистический революцинонный клуб лЕintracht╗, возглавлявшийся Фрицем Платтеном. В рядах этого клуба Ленин и создал свой лкружок╗ - Кегель-клуб. Члены последнего в основном и были активинстами группы лForderung╗.

Члены этой молодежной группы, наиболее ярким преднставителем которой был знаменитый Вилли Мюнценберг, позднее занимали важные позиции в КИМе и, естественно, в Коминтерне.

Тезис 2. Практически все лидеры довоенной левой сонциал-демократии, перешедшие в Коминтерн, были позднее из него исключены. Достаточно назвать такие имена как Никола Бомбаччи, Амадео Бордига в Италии, Пауль Леви, Генрих Брандлер, Август Тальгеймер в Германии, Фернан Лорио, Борис Суварин во Франции, Карл Хеглунд, Фриднрих Стрем и Карл Чильбум в Швеции, международные линнтернационалисты╗ Анжелика Балабанова, Христиан Раковский, Карл Радек, Жюль Эмбер-Дро и прочие. Собственнно, достаточно взять историю любой западной (и не тольнко) компартии, чтобы убедиться в этом. Их, если и не иснключали из партии, то отстраняли от дел, от реальной понлитики, использовали на лмеждународной работе╗ в Комнинтерне, и т.д.

Недаром в существовавших до Октябрьской революции наряду с русскими большевиками двух (всего двух!) органинзационно оформленных и задним числом зачисленных в лпервые коммунисты╗ левых социал-демократических органнизациях - болгарских лтесняках╗ и голландских лтрибунистах╗ - в 1920-1930-е годы шли одна за другой кампании борьбы именно с лтесняческими╗ и именно с лтрибунистскими╗ пережитками соответственно. А если вспомнить борьбу с так называемым ллюксембургианством╗ в Компарнтии Германии, а также позицию Розы Люксембург по отноншению к большевикам в послеоктябрьский (да и дооктябрьнский) период, то нетрудно догадаться, какая политическая судьба ждала лКрасную Розу╗ в Коминтерне. Наверняка если не в 1921 году с Паулем Леви, то уж точно в 1928-1929 годах в компании с Генрихом Брандлером и Августом Тальгеймером ее бы из партии вычистили.

Кстати говоря, остается открытым вопрос, насколько сам В.И.Ленин и его большевики могут считаться (до 1917 года) социал-демократами, пусть даже и левыми? Насколько влиняние Чернышевского, Нечаева и Ткачева на них было глубнже, нежели влияние марксизма? Насколько видели они в марксизме лишь рычаг, оружие, с помощью которого пытанлись реализовать свои планы?

Отметим два интересных факта. Первый - подавляющее большинство сторонников Ленина по раннему большевизнму к 1917 году от него отошло (Красин, Богданов и прочие). Другой вопрос, что после революции по разным соображенниям они к Ленину вернулись. Чтобы убедиться в этом, доснтаточно даже бегло просмотреть изданные в советское время воспоминания участников II съезда РСДРП, на котором коммунизм (большевизм) якобы и возник.

И второй, достаточно известный факт. После революции к большевикам примкнули лучшие, самые боевые элементы анархизма и из так называемые лнеонароднических╗ партий: максималисты, левые эсеры, борьбисты, боротьбисты и т.д. и т.п. Они не были допущены в первый эшелон руководства партией, но уже во втором были представлены довольно широко. Особенно много их было в армии, в органах безонпасности, и т.д.

Правда, были на Западе и старые социал-демократы, сумевшие вовремя лсменить кожу╗. Можно вспомнить Клару Цеткин и Марселя Кашена. Однако, во-первых, это скорее исключение, подтверждающее правило, а во-вторых, это люди, к которым в Москве относились как к лполезным идиотам╗. Кроме того, как известно, тот же Марсель Кашен до создания Компартии Франции являлся весьма умеренным центристом, а отнюдь не левым социалистом, а во время Второй мировой войны успел лотличиться╗, фактически осундив, под предлогом необходимости борьбы с индивидуальным террором, французское движение Сопротивления. Сонветские лкоминтерноведы╗ этот эпизод в биографии франнцузского коммуниста постарались не заметить.

В крайнем случае, можно говорить лишь о наличии среди разношерстных левых социал-демократических формирований небольшой отдельной группы, которую, крайне условно, нанзовем лреволюционными социал-демократами╗. Отличались они, скорее, даже не идеологией, а некими бунтарским духом, связанным с их происхождением, связями, особенностями биографии и т.п. По нашему мнению, подобными лреволюцинонными╗ социал-демократами были, помимо некоторых голландских лтрибунистов╗ и болгарских лтесняков╗, близкие друнзья Ленина, такие, как швейцарец Фриц Платтен и немцы Карл Либкнехт и Гуго Эберлейн. Кстати, все трое связанные, так или иначе, с русским революционным движением.

Тезис 3. Явно недооценивается огромная роль, сыграннная левыми радикалами (анархистами, анархо-синдикалиснтами и революционными синдикалистами) в создании и деянтельности Коминтерна, особенно в англоязычных странах - Великобритании, США, Канаде, Южной Африке, а также в странах Латинской Америки. Ведь именно из их рядов вышнли такие крупные фигуры коммунистического движения, как Том Манн в Великобритании, Уильям Фостер, Билл Хейвуд, Джеймс Кеннон в США, Джеймс Ларкин в Ирландии. Были целые компартии, созданные анархистами и синдикалистанми, без малейшего участия социал-демократов, например, столь влиятельная в 1930-е годы Компартия Бразилии.

Огромную роль сыграли синдикалисты в коммунистичеснком движении Франции. Еще Ленин подчеркивал, что Комнпартия Франции фактически создана двумя группами: ленвыми социалистами и синдикалистской группой лVie Ouvriere╗ (Пьер Монатта и Альфред Росмера). Из рядов синдикалистов вышли такие лидеры компартии, как Пьер Семар, Гастон Монмуссо и Бенуа Фрашон¹¹.

Единственной, пожалуй, партией, в образовании и поснледующей деятельности которой левые радикалы не имели большого значения, была Компартия Германии. Но даже в ней, как известно, проявили себя подобного рода группы, к примеру, такие, как гамбургские и бременские ллевые радинкалы╗ или группа лАкцион╗. В КПГ вступила целая фракнция анархо-синдикалистского профсоюза ФАУД (Свободнный рабочий союз Германии). Некоторое время в ее рядах состоял лидер немецких анархистов Э.Мюзам, а в 30-е годы в высшее руководство КПГ вошел Г.Венер, начинавший свою карьеру в анархистском движении.

Тезис 4. Гораздо большую роль, нежели идеологичеснкие постулаты левой социал-демократии и левого радинкализма, в возникновении коммунистического движения сыграла первая мировая война. Перефразируя известный тезис лвойна - мать революции╗, можно с таким же осннованием сказать, что Первая мировая война - мать Конминтерна. Именно война породила коммунистическое движение, наряду с такими движениями, как фашистское и ныне модный национал-большевизм. В обильно полинтых кровью работяг окопах мировой бойни было выкованно целое поколение людей, для которых такие громкие слова, как Прогресс, Демократия, Гуманизм и Цивилизанция, были не более чем пустым звуком. Буржуазная монраль стала для них неприемлема, ибо они поняли ее реальную цену (вспомним российское лне хотим подыхать за ваши Дарданеллы╗).

Эти люди, ветераны мировой бойни, бывшие узники лангерей военнопленных, вернувшись домой, создали питательнную среду для тех разрушительных для Системы идей, носинтелями которых являлись немногочисленные революционнные социал-демократы и левые радикалы.

В связи с этим весьма интересны данные о дореволюцинонной политической активности бывших венгерских военннопленных, ставших активными участниками коммунистинческого движения в России, а затем и в Венгрии. Лишь оконло половины из них были до войны социал-демократами, некоторые - анархо-синдикалистами и радикалами, а донвольно значительная группа вообще состояла в буржуазной лПартии независимости 1848 года╗. Причем среди последних были такие крупнейшие фигуры, как Д.Варга, Ф.Мюнних, Ф.Патаки, Д.Капитань¹².

Сам механизм создания Компартии Венгрии очень четнко демонстрирует этот процесс. КПВ была создана тремя группами. Самой крупной и влиятельной из них была групнпа бывших военнопленных, вернувшихся из России. Второй по значению составляющей были группы левых революционных социал-демократов, и третьей, немногочисленной, но сыгравшей очень важную роль, была группа левых радиканлов (так называемые лантимилитаристы╗).

Таким образом, можно сделать вывод: в лице коммуниснтического движения мы имеем отнюдь не движение рефорнматорское (пусть даже движение за структурные реформы), каким являлось социал-демократическое движение (в том числе его левое крыло), а движение антисистемное, суть конторого заключалась не только в свержении существующего строя, но и в его полном уничтожении. Движение, которое отрицало наличие неких, как сейчас модно выражаться, лобнщечеловеческих ценностей╗, так как на опыте Первой минровой войны убедилось в том, что разговоры о прогрессе, гуманизме и цивилизации - не более чем пустопорожняя болтовня.

Однако это не мешало впоследствии лаппаратчикам╗ из Коминтерна использовать всевозможных лпопутчиков╗ и лполезных идиотов╗ из рядов интеллигенции в своих целях.

Кстати, такое отличие касается и самих большевиков. Наиболее образно различие между большевиками и меньншевиками выразил видный деятель российской социал-денмократии Ю.Мартов (Цедербаум) в сочиненном им на монтив лВаршавянки╗ сатирическом лгимне╗ меньшевистского крыла РСДРП:

 

В нашей борьбе самодержца короны

Мы не коснемся мятежной рукой -

Кровью народной залитые троны

Рухнут когда-нибудь сами собой.

аааааааааааааааааааааааааааааааааааааа

О коммунизмах своих не твердите

Вы, демагоги трудящихся масс,

С верной дороги вы нас не свернете -

Веруем в мощь вспомогательных касс!

 

Напомню, что сам Мартов был одним из лидеров меньншевиков и, следовательно, весьма хорошо представлял псинхологию своих коллег.

Мы глубоко убеждены, что рождение большевизма пронизошло отнюдь не на II съезде РСДРП в 1903 году, как это принято считать, а гораздо позднее - весной-летом 1917 года. Впрочем, это тема отдельной работы.

Чрезвычайно запутанный вопрос, неизбежно возникаюнщий при изучении истории Коминтерна, - это вопрос о взанимоотношениях коммунистов с социал-демократами в 20-е и 30-е годы. Именно он наиболее часто муссируется ревизиониствующими лкоминтерноведами╗ и в лобвинительном списке╗, предъявляемом III Интернационалу, стоит чуть ли не на первом месте. Мол, отказ от сотрудничества с социал-демократами в борьбе против фашизма привел Гитлера к влансти, породив тем самым Вторую мировую войну. Таким обнразом, коммунистическое движение, порожденное первой мировой бойней, якобы несет ответственность за развязынвание второй.

Однако вспомним лишь некоторые исторические факты. Позорная роль, которую сыграли венгерские и баварские правые социал-демократы в период Венгерской и Баварской Советских республик 1919 года. Предательство ллевых╗ сонциал-демократов Австрии, возглавляемых Фридрихом Аднлером, отказавшихся весной 1919 года помочь Советской Венгрии (этим иудой, избранным в свое время почетным председателем Петро- и Моссоветов был приведен лхороший аргумент╗ - мы не можем брать власть, у нас недостаточные запасы хлеба в стране). В результате этой измены Советские Венгрия и Бавария были изолированы от Советской России, и была сорвана именно по вине ллевых╗ (!) социал-демокрантов, первая попытка разжечь пожар мировой революции по всей Европе.

Что касается постыдной и предательской роли социал-демократов в германской революции, то она превосходно описана западногерманским публицистом Себастианом Хафнером (кстати, отнюдь не коммунистом) в книге лРевонлюция в Германии 1918-1919. Как это было в действительности╗ (М., 1983).

В этом же ряду можно вспомнить отказ болгарских социнал-демократов от участия в Сентябрьском восстании 1923 года (в отличие, кстати говоря, от анархистов). Можно вспомнить бесконечные антисоветские акции со стороны западных социал-демократов в 20-е и 30-е годы. Только один факт: лдело о гранатах╗, то есть разоблачение тайного советнско-германского военного сотрудничества в 20-е годы было организовано именно немецкими социал-демократами. Они подговорили грузчиков Гамбургского порта разбить нескольнко ящиков с перевозимым из СССР военным снаряжением, а затем раздули это дело в рейхстаге. Таким образом, они не только продемонстрировали перед немецким народом, чьим интересам служит социал-демократия, но и показали Станлину, кто является друзьями и кто врагами на Западе. С тех пор ничего в мире не изменилось. Когда НАТО бомбило Югославию, в Германии у власти стояли социал-демократы в союзе с лзелеными╗, во Франции - социалисты, а в Ангнлии - лейбористы. Вот оно, иудино племя, в действии.

Самое смешное, что уже в наше лсудьбоносное время╗ именно в нашей стране нашлись лграмотеи╗, которые опнравдывают этот подлый и антипатриотичный поступок ненмецких социал-демократов тем, что последние, подрывая тайное сотрудничество РККА и рейхсвера, стремились прендотвратить Вторую мировую войну. И это чуть ли не за 10 лет до прихода Гитлера к власти!

При этом те же лграмотеи╗ забывают, а скорее, по приронде своей дремучести, и не знают, что в той же Германии комнмунистам всегда гораздо легче было договориться о совмеснтных акциях против гитлеровского фашизма (в рамках инициированных компартией движения лАнтифашистская акция╗ и офицерского движения лАуфбрух╗) с национал-большевистскими группами или левыми нацистами, вроде лЧерного фронта╗ Отто Штрассера, нежели с социал-демокнратами.

Кроме того, они забывают о том, сколько грязи, клевенты, вылили социал-демократы на коммунистов в 20-е и 30-е годы. Обличая сегодня коммунистов 20-х годов за иснпользование ими тезиса о лсоциал-фашизме╗, эти лграмонтеи╗ совершенно упускают из виду выдвинутый в 20-е годы германскими социал-демократами тезис о лкоммуно-фашизме╗ (наши российские лдемократы╗ со своим тезисом насчет лкрасно-коричневых╗ в этом смысле отнюдь не орингинальны).

И недаром же в 30-е годы, прежде чем насмерть перепунганные массовым народным восстанием французские социанлисты откликнулись на призыв Компартии о создании единного Народного фронта, французские коммунисты во время так называемых лсобытий 6-7 февраля 1934 года╗ продемоннстрировали, что они весьма эффективно могут взаимодействонвать с крайне правыми. Тогда коммунисты и националисты совместно участвовали в борьбе против погрязших в коррупнции и духовном разложении французских властей. По улинцам Парижа дружными рядами шли колонны фашистов, раснпевавших лМарсельезу╗, и коммунисты, певшие лИнтернанционал╗ и несшие кумачовый лозунг лСоветы повсюду!╗.

Только поняв, что столь милая их сердцу буржуазная Синстема находится под угрозой, оказавшись, образно говоря, на раскаленной сковородке классовой ненависти, французнские социалисты исключительно в целях сохранения капинталистической Системы пошли на тактический союз с ФКП, создали Народный фронт. В этой связи весьма интересна и позиция Коминтерна (т.е. Сталина). Он, конечно, хорошо знал истинную цену социал-демократии. Однако и ему этот союз (т.е. правительство Народного фронта во Франции) нужен был в интересах заключения военного договора Франнции и СССР, договора направленного против гитлеровской Германии. И, кстати говоря, когда стало ясно, что французнские правящие круги на такой договор не пойдут, что они всеми силами пытаются натравить гитлеровскую Германию на СССР, тот же Сталин не только заключил с Германией пресловутый Пакт о ненападении, но и, на это мало кто обращает внимание, дал указание Коминтерну свернуть полинтику Народного фронта. Это произошло в беседе Сталина с лидером Коминтерна Георгием Димитровым в присутствии Молотова и Жданова 7 сентября 1939 года, когда Сталин предложил снять лозунг единого народного фронта¹³. С этонго момента коммунисты вернулись к тем совершенно вернным и справедливым оценкам социал-демократии, которые бытовали до VII конгресса Коминтерна, так как союз с сонциал-демократами был уже не нужен.

Таким образом, противоречия между коммунистами и социал-демократами не зависели от воли лглупого╗ и неонбразованного Сталина, а носили принципиальный, антагонистический характер. В той непримиримой схватке между рабочими и хозяевами, которая приняла столь драматический оборот еще в годы Первой мировой войны, социал-демократы сделали свой выбор - встали на сторону хозяев, выступили в защиту их Системы. И то, что при этом они иснпользовали изощренную социальную и националистическую демагогию, затуманивая мозги рабочего класса (что им в знанчительной степени удалось), делало их еще более опасными с точки зрения коммунистов, для которых главной целью было разрушение этой самой Системы хозяев, господ, олингархов.

Кстати говоря, и пресловутый тезис о лсоциал-фашизме╗ при ближайшем рассмотрении не так уж и абсурден. Вспомнним, например, фракцию французских социалистов, руконводимую Марселем Деа. В своих потугах спасти Систему они пошли на услужение к гитлеровским нацистам, явившись опорой коллаборационистского лвишистского режима╗. Вспомним польских социалистов-ППСовцев, поддержавнших полуфашистскую лсанацию╗ Пилсудского. Вспомним лидера Первого, а затем и Социалистического Интернационнала бельгийца Г. де Мана, который, как и М.Деа, в 30-е годы развивал теорию так называемого лнеосоциализма╗ и лпланизма╗, приведшего его, как и его французского коллегу, в объятия Гитлера. Вспомним, наконец, Данию, где после окнкупации страны местные социал-демократы некоторое вренмя возглавляли марионеточное правительство.

Значительное количество норвежских, датских, финских и прочих социал-демократов организованно, т.е. целыми группами, перешло во второй половине 30-х годов на позинции фашизма.

Да что там говорить, вспомним, из кого состояли первичнные организации фашистской партии в Италии - сплошь социалисты да синдикалисты. Ее вождь Бенито Муссолини был не просто социал-демократом, а возглавлял левое крынло Социалистической партии, как будто специально поднтверждая сталинский тезис о том, что левые социал-демокнраты представляют большую опасность для рабочего класнса, так как являются более изощренным демагогами, чем социал-демократы правые. Да если бы один Муссолини! Целая плеяда основателей фашистской партии вышла из рядов самого боевого, самого революционного крыла итанльянского рабочего движения.

Мне могут возразить, что на позиции фашизма перешли и группы бывших коммунистов. Действительно, были такие организации, как группа Жака Дорио во Франции или Нильса Флюга в Швеции. Однако нельзя не вспомнить, что, еще находясь в рядах коммунистического движения, эти группы входили в лправое╗, оппортунистическое крыло своих партий.

Именно они-то и ратовали за беспринципные союзы с социал-демократами в расчете на теплые места в муниципанлитетах и парламентах. Как известно, Карл Чильбум, Нильс Флюг и их соратники в 1929 году раскололи Компартию Швеции и приняли участие в жалкой попытке создания альтернативного Коминтерну лправокоммунистического интерннационала╗ (т.н. лИнтернациональное объединение коммунистических оппозиций╗ во главе с немцем Генрихом Брандлером и американцем Джеем Ловстоном), а позднее примнкнули к полудохлому левосоциалистическому линтернациональчику╗, известному как лЛондонское бюро╗

Кстати говоря, правая фракция Нильса Флюга - Карла Чильбума в начале партийной дискуссии 1929 года вела за сонбой большинство Компартии Швеции. Однако это не поменшало Коминтерну тут же создать себе новую шведскую секнцию из верного ему меньшинства, тем самым подтвердив, что принцип выхода из Коминтерна был чистой формальностью. Впрочем, вскоре одураченные ренегатами шведские рабочие убедились, что руководство Коминтерна, как всегда, было полностью право. Сработал железный принцип Бертольда Брехта: лУ меня два глаза, а у партии тысячи глаз, поэтому я могу ошибиться, но партия - никогда!╗. У Коминтерна же, как известно, были миллионы глаз. Поэтому часть раскольнников - умеренный Карл Чильбум и его сторонники спокойненько вернулись в лоно социал-демократии, а другая группа радикального Нильса Флюга перешла на фашистские позинции, стала платной прислужницей гестапо. Пресловутый Шелленберг посвятил им целую главу в своих мемуарах, расписывал как Флюг и его партия, используя старые связи, шпинонили за деньги в годы Второй мировой войны в пользу немнцев и против СССР. Такова логика политической борьбы. Очень быстро возрожденная Компартия Швеции превзошла лфлюговцев╗ и по численности, и по влиянию среди рабоченго класса. Ее активисты в годы войны всеми средствами бонролись за победу СССР над фашизмом.

Аналогичную эволюцию проделала и группа Жака Дорио. Он едва избежал исключения за лправый уклон╗ в 1929 году на VI съезде Компартия Франции. А после того, как его за грубейшее нарушение партийной дисциплины все-таки выснтавили из партии, Дорио, прежде чем открыто перейти на фашистские позиции, заигрывал с социалистами и в середине 30-х годов усиленно выдвигался левыми социалистами из лЛондонского бюро╗ в лидеры своего линтернациональчика╗.

Таким образом, из Коминтерна на позиции фашизма в основном переходили люди, изначально отмеченные лродинмыми пятнами╗ социал-демократии. Поэтому, что бы ни врали троцкистские историки и их буржуазные лспонсоры╗ о том, будто эти переходы были якобы вызваны мифичеснкой антипролетарской общностью фашизма и сталинизма, брехня эта не подтверждается реальной исторической пракнтикой. При этом троцкистские пустобрехи лзабывают╗ не только о том, как в начале Второй мировой войны (да и при нападении на СССР) геббельсовская пропаганда использонвала для подрыва стран, жертв фашистской агрессии, изнутри, именно их, троцкистскую, аргументацию. Создавались даже специальные лпсевдотроцкистские╗ радиостанции! лЗанбывают╗ и то, что в США и в Англии, например, правительнства были вынуждены предпринимать репрессивные меры против местных троцкистов в связи с их пораженческой ранботой. лЗабывают╗ о том, что именно пресловутые рабочие-лсталинисты╗ после нападения Германии на СССР возглавнляли и составляли массовую базу Движения Сопротивления во всех оккупированных Гитлером странах, героически сранжались и погибали в этой борьбе, в то время как по пальцам считанные троцкисты вносили в это движение только раздрай и расколы, сами же спровоцировали несколько крованвых эксцессов (во Франции, в Греции, в Югославии).

Что же касается перехода троцкистов в фашистский лангерь, то оно, учитывая национальность троцкистских вожндей, было, естественно, затруднено зоологическим антисенмитизмом Гитлера. Тем не менее, там, где во главе местных троцкистских групп по недосмотру оказывались представинтели коренного населения (как Додж в Бельгии), они таки на сторону фашистов переходили, за что и получали свою пулю от партизан-лсталинистов╗.

Однако вернемся к социал-демократам. Хочется процинтировать некоторые выдержки из проекта тезисов. Исполкома Коминтерна лВойна и задачи коммунистов╗, составленнного в конце сентября 1939 года, - ту их часть, которая кансается непосредственно социал-демократии:

лСоветский Союз двадцать лет вел неустанную борьбу за Сохранение мира...

Коммунисты были против мюнхенской сделки, ибо они хотели бороться за справедливое дело. За это дело хотели драться и массы. Они требовали создания подлинных пранвительств народного фронта, так как стремились дать отпор силам внутренней и внешней реакции; массы требовали единного фронта с СССР, как гарантии против использования их борьбы реакционными силами в своих империалистических целях. Но реакция всех стран при содействии социал-демократии все сделала для того, чтобы сорвать освободительную борьбу народов: погубила революционную Испанию, поконнчила с Чехословакией, не допустила образования народного фронта в крупнейших капиталистических странах, единый фронт народов этих стран с СССР и потащила их на войну за чуждое им, несправедливое дело. Ныне, когда идет война грабительская, группа мюнхенских социал-демократических капитулянтов, организовав срыв борьбы испанского наронда, требует, чтобы массы проливали кровь за восстановленние обанкротившегося режима польских помещиков и капиталистов...

Перешедшая на службу англо-французского империализнма верхушка II Интернационала подло использует антифаншистские настроения трудящихся в империалистических целях, всемерно поддерживает шовинистической пропаганндой демократические иллюзии масс, помогая буржуазии понтащить народы на убой...

Поэтому неизбежно высвобождение масс из-под влияния демократических иллюзий, отход масс от социал-демокрантии, переход основных, слоев рабочего класса на сторону коммунизма. "Эра умирания капитализма является вместе с тем эрой умирания социал-демократизма в рабочем движеннии" (Сталин).

Вызревают объективные и субъективные предпосылки для успешного решения пролетариатом задачи его освобожндения, освобождения всех трудящихся, в условиях возможнного переплетения войн империалистических, антинароднных, с войнами народными, освободительными.

...Новая обстановка, созданная войной, обусловливает перемену тактики компартий. Тактика единого рабочего и народного фронта до начала европейской войны была пранвильной. Она правильна ныне для Китая и может быть пранвильной для других колониальных и зависимых стран и народов, ведущих борьбу против империализма, за свое нацинональное освобождение. Эта тактика позволила пролетаринату и трудящимся временно сдержать наступление капитала и реакции (Франция), развернуть вооруженную борьбу против реакционных мятежников и интервентов (Испания), временно отсрочить взрыв европейской войны.

Но эта тактика теряет свою действенность, во-первых, потому, что верхи социал-демократии и мелкобуржуазных "демократических" партий перешли целиком и полностью на сторону буржуазных правительств, ведущих империалинстическую войну, пытаются извращением лозунгов народнного фронта протащить трудящихся на путь поддержки имнпериалистической политики буржуазии, как в воюющих, так и в нейтральных странах. Во-вторых, потому, что ныне ценнтральная задача чего класса и трудящихся - это борьба пронтив капитализма, источника войн, против всех форм буржуазной диктатуры, а лидеры мелкобуржуазных партий, в том числе и социал-демократии, тем быстрее перекочевывают в лагерь буржуазной контрреволюции, чем сильнее "идея штурма зреет в сознании масс" (Сталин).

Усилия коммунистов наладить совместные действия с сонциал-демократией были сорваны еще до европейской войны. Они сорваны отказом социал-демократии бороться за элеменнтарные права и свободы трудящихся, за улучшение их матенриального положения в рамках капитализма; они сорваны политикой "невмешательства" Блюма и поддержкой франнцузской социал-демократией мюнхенского сговора; сорваны капитулянтским предательством Кабальеро Прието; сорваны систематическим отклонением Исполкомом II Интернационнала, и в первую очередь английскими лейбористами, преднложений Коминтерна об общих совместных действиях пронтив реакции и войны; сорваны участием социал-демократии в подготовке и развязывании нынешней войны; сорваны ее политикой провоцирования войны против Страны Советов, ее сегодняшней роли цепной собаки англо-французской бурнжуазии, берущей в свои руки обанкротившееся знамя антинсоветской борьбы и антикоминтерновского пакта. У коммуннистов не может быть единого фронта с партией, образовавшей единый фронт войны со своей буржуазией вплоть до ее наиболее шовинистических, наиболее империалистических, наиболее реакционных элементов.

Создание боевого единства пролетариата и осуществленние союза рабочих и крестьян будет идти не путем соглашенний с верхами социал-демократии и мелкобуржуазных "денмократических" партий, а помимо них и против них на осннове самостоятельной мобилизации широчайших масс комнмунистами для борьбы против реакции и войны╗¹⁴.

Позднее на базе этих тезисов руководителем Коминтернна Георгием Димитровым была подготовлена программная статья лВойна и рабочий класс╗, опубликованная в журнале лКоммунистический Интернационал╗.

Следующая запутанная тема в истории Коминтерна, на которой необходимо остановиться, это выдвинутая в 1928 году на VI конгрессе Коминтерна линия на то, что в блинжайшее время следует ожидать наступления мирового эконномического кризиса, в связи с чем возможна новая волна войн и пролетарских революций. Это линия известна как лТретий период╗ или же тактика лКласс против класса╗. Уже в начале 30-х годов эта линия стала излюбленным предментом для острот и зубоскальства со стороны как лправых╗ бухаринцев, так и троцкистов и прочих ллевых╗ и лнезависинмых╗ коммунистов. Да и сейчас линия VI конгресса 1928 года служит излюбленным аргументом сменивших окраску руснскоязычных лкоминтерноведов╗ для демонстрации сталиннской некомпетентности и лглупости╗.

Действительно, социалистической революции ни в 1929-м, ни в 1930-м, ни в 1931 году не произошло. Хотя, безусловно, нельзя и отрицать, что налицо был мощнейший подъем ренволюционного рабочего и крестьянского движения. Неданром эти годы вошли в историю под названием лкрасных триднцатых╗. Тем не менее, всем упражняющимся в остроумии по поводу VI конгресса Коминтерна, укажем на такой лнебольншой фактик╗, беззастенчиво ими игнорирующийся или гонлословно отрицающийся, как ожидавшееся со дня на день в конце 20-х годов нападение подстрекаемых Англией соседнних восточноевропейских государств на СССР. Вспомним, что в 1931 году, после подъема фашистского движения в Финляндии, в число вероятных агрессоров Генштаб Краснной Армии был вынужден включить и эту страну, а также Японию и ее китайских союзников на Дальнем Востоке. Это готовившееся нападение отнюдь не было плодом сталинснкой паранойи или подлым доводом для разгрома левой и правой лоппозиции╗ в партии. Достаточно посмотреть доннесения советской военной или внешнеполитической разнведки той поры, в большом количестве хранящиеся не тольнко в закрытых ведомственных архивах, но и во вполне доснтупных для исследователей РГАСПИ и РГВА. Начиная с 1927 года эти донесения шли, как говорится, тоннами, и не было никаких других, опровергающих их. Достаточно посмотреть протоколы многочисленных ведомственных и межведомственных заседаний спецслужб руководства Наркомата обонроны и ОГПУ того периода, чтобы в этом убедиться.

В связи с ожидаемой войной резко активизировалась воненная, в том числе и нелегальная, деятельность Коминтер¹ на. В ноябре 1929 года была воссоздана ликвидированная еще в мае 1925 года Военная комиссия (Комиссия по лспецвопнросам╗), большая группа опытных военных разведчиков пенрешла на работу в Коминтерн (Б.Бортновский, С.Жбиковский, А.Гайлис, М.Штерн, М.Голубич и другие). Были воснсозданы многочисленные нелегальные военные курсы для иностранных коммунистов, введена военная подготовка во всех коминтерновских вузах. За границу вновь, как и в пенриод лГерманского Октября╗ 1923 года, была отправлена большая группа военных инструкторов (линструкторы по спецработе╗) Орготдела ИККИ. Были разработаны планы диверсий, саботажа по всем граничащим с СССР потенцинальным странам-агрессорам.

Кроме того, нельзя не вспомнить о том гигантском перенвооружении и модернизации Красной Армии, которое пронисходило в 1929- 1932 годах. Ее военная мощь выросла не пронсто на порядок, а в десятки раз. Говорят, именно эта ожидавшаяся война и связанная с ней необходимость укрепления Красной Армии породили многие негативные социальные процессы (форсированная коллективизация, форсированная индустриализация, ограничение демократии), позднее как бы рикошетом ударившие по самой партии в 1937-1938 годах.

Однако, как говорят англичане, лучшим доказательством наличия пудинга на столе является возможность его съесть. Почему же на рубеже 30-х годов не началась ожидавшаяся интервенция против СССР? Причин много. Достаточно было бы привести главную - невиданный доселе масштаб начавшегося мирового экономического кризиса. Он похонронил все планы военной интервенции, привел к обостреннию противоречий между западно- и центрально-европейнскими потенциальными союзниками по готовящемуся нанпадению. В результате этого кризиса у главного застрельщика планировавшейся интервенции, Англии, резко уменьшились возможности: рухнуло правительство лястребов╗-консерваторов и к власти вернулись лмиролюбивые╗ лейбористы. И, хотя во Франции в это время происходили прямо противоположные процессы - к власти прорвались правые антисонветские силы - Наполеона среди них не нашлось, а пресловутый Бриан, хоть и был лголова╗, но голова тупая. В Германии, которой в планировавшейся интервенции отводилась роль спокойного тыла, резко усилилось коммунистическое и нанционал-социалистское движения. Их боевые организации - Союз краевых фронтовиков у КПГ и лштурмовые отряды╗ у НСДАП - насчитывали до полумиллиона человек, в ненсколько раз превышая численность рейхсвера. Ничего хонрошего ожидать от них организаторам интервенции не принходилось.

Кроме того, неясно было, как поведет себя Италия, конторая также могла воспользоваться новой войной для удовнлетворения своих требований.

Назовем еще одну весьма вероятную причину, почему война не состоялась. Проводимая Коминтерном и его секнциями интенсивная подготовка к защите СССР в случае ожидавшейся интервенции, усилия по созданию коммуниснтической лпятой колонны╗ в Германии, Польше и Финлянндии и других странах, в том числе и в колониях, стали извеснтны руководству западных держав (английская, французснкая и польская разведки действовали весьма эффективно) и послужили причиной их отказа от агрессии против СССР. Действительно, ведь даже в Великобритании под самым нонсом у новоявленных организаторов лкрестового похода╗ пронтив СССР орудовали военные инструкторы Орготдела Конминтерна.

Как мы уже отмечали выше, одним из главных лобвиненний╗ в адрес Коминтерна является тезис, будто своей полинтикой отказа от сотрудничества с социал-демократами он спонсобствовал приходу Гитлера к власти. Однако политика - вещь вполне конкретная. И хотелось бы спросить этих лобнвинителей╗, а знают ли они хотя бы о событиях 1 мая 1929 года в Берлине, вошедших в историю под названием лкронвавый Первомай╗? Тогда социал-демократические (!) власнти Берлина запретили проведение традиционной первомайнской демонстрации трудящихся, а когда она все-таки состонялась, потопили ее в реках крови! Однако главное даже не в этом, а в том, что, воспользовавшись ими же развязанной бойней, германские власти запретили боевую организацию немецких коммунистов - Союз красных фронтовиков - и тем самым практически разоружили авангард немецкого ранбочего класса перед лицом наступающего нацизма!

А разве забыли господа обличители Коминтерна лозунг французской буржуазии 30-х годов: лЛучше Гитлер, чем Народнный фронт╗! Пожалуй, наиболее показательный пример Ц это события февраля 1934 года в Австрии. В течение многих лет австрийские социал-демократы всячески третировали и игннорировали Компартию Австрии, отказывались от сотруднинчества с нею, под страхом исключения запрещали своим членнам участвовать в проводимых компартией антифашистских демонстрациях. Более того, они даже запрещали принимать коммунистов в свою военизированную организацию - Шуц-бунд. Однако в феврале 1934 года, когда пришло время для решительных действий, социал-демократы продемонстриронвали свою полную несостоятельность, трусость и беспомощнность перед лицом клерикало-фашистского режима, который без труда спровоцировал, а затем и полностью разгромил их. После этих кровавых событий сами австрийские рабочие лсденлали свой выбор╗. Тысячами стали переходить в ряды неленгальной, компартии, а руководство преобразованного лАвтонномного шуцбунда╗ возглавили коммунисты. Этот очевидный пример лучше всего демонстрирует, кто несет главную ответственность за приход фашистов к власти - коммунисты или социал-демократы.

Если кого не убеждает пример Австрии, другой пример - Испания. Вот страна где коммунисты и социал-демократы объединились в рядах Народного фронта в борьбе против фашизма за буржуазно-демократические свободы. И что же?

Сначала антисоветски настроенная часть ллевой╗ фракнции испанских социалистов во главе с Ларго Кабальеро и Луисом Аракистайном выступила против разумно-умеренной политики Народного фронта с ллевацких╗ позиций, зантем они же фактически поддержали экстремистские требонвания анархистов, троцкистов и лдемо-коммунистов╗ из организации ПОУМ, в результате чего произошли кровавые столкновения в тылу республиканских войск, известные как лбарселонский путч╗ мая 1937 года. Он нанес республиканнцам колоссальный ущерб, сорвав планировавшееся контрннаступление на Севере.

Затем большая часть центристской фракции во главе с И.Прието, интригуя против коммунистов, привела Народнный фронт к тяжелому правительственному кризису в марнте-апреле 1938 года¹⁵.

А правая фракция во главе с Х.Бестейро вообще лотлинчилась╗ - вместе с офицерами-предателями приняла учаснтие во вспыхнувшем в последние дни республики братонубийственном мятеже 6 марта 1939 года, вошла в так называнемую лНациональную хунту обороны╗ которая фактически передала власть Франко на самых позорных и невыгодных условиях.

Отсутствие ясной программы, элементарного порядка и единства в рядах самой Соцпартии Испании продемонстринровало, насколько правы были руководители Коминтерна, когда насаждали в своих секциях железную дисциплину.

А как не вспомнить в связи с гражданской войной в Иснпании позорную лполитику невмешательства╗ французсконго правительства, возглавлявшегося франкоязычным лиденром социалистов Леоном Блюмом. Напомню, что этот санмый франкоязычный Леон Блюм, помимо прочего, являетнся отцом так называемого лэтического (!) социализма╗. Всконре он сам пожал плоды своей преступной политики, оказавншись в нацистском концлагере. Освободила его, естественнно, Красная Армия. А ведь именно Леон Блюм, будучи пренмьер-министром Франции, категорически отказался в свое время заключить предложенный Сталиным военный догонвор о сотрудничестве с СССР, ограничившись только понлитическим соглашением и развалив тем самым всю прондуманную Сталиным политику по нейтрализации угрозы новой войны, политику изоляции Гитлера, ради которой, собственно, и задумывался лкурс на народный фронт╗! Это обычно лзабывают╗ обличители так называемого лПакта Молотова - Риббентропа╗. Поистине поразительная лдвойнная этика╗ у этих людей! Она почему-то не помешала нанчинающему политикану Леону Блюму организовать конфинденциальную передачу денег от еврейских банкиров Жану Жоресу за его благородную роль в лделе Дрейфуса╗. А вот с Испанией, как говорится, у лэтического социалиста╗ некругнло вышло - умыл руки. Так что, как мы видим, все рассужндения о возможном антигитлеровском союзе коммунистов и социал-демократов в Германии, способном предотвратить приход НСДАП к власти - не более чем политические спенкуляции антикоммунистического толка. Именно коммунинсты сделали все возможное для того, чтобы остановить Гитнлера, а вся вина за его победу ложится на международную буржуазию и ее социал-демократических лакеев, но никак не на Сталина и Коминтерн.

Теперь, пожалуй, о самом главном мифе, бытующем сренди лкоминтерноведов╗ - мифе о VII конгрессе Коминтернна. Как это ни смешно, именно VII конгрессу 1935 года понсвящено в несколько раз больше литературы, чем всему Конминтерну, вместе взятому. Это было вызвано тем, что его решения в 1960-1970-е годы пытались привязать к проводинмой тогда капитулянтской политике лмирного сосуществонвания╗, а также к политике союза коммунистов с социал-демократами, не менее идиотской и предательской.

Между тем, как мы уже отмечали, решения этого самого VII конгресса действовали только несколько лет, с 1935-го, до 1939 год. Даже если встать на точку зрения лкоминтернонведов╗, результаты решений VII конгресса оказались не слишком впечатляющими. Жестокое поражение потерпели республиканцы в Испании, бесславно развалилось правинтельство Народного фронта во Франции, не удалось предотвратить Вторую мировую войну.

Как уже отмечалось, суть этой политики носила соверншенно иной характер. Речь не шла ни о каком пересмотре идеологии, стратегии и т.д. и т.п. Речь шла лишь о смене такнтики. Советское руководство старалось выиграть время нанкануне грядущей мировой войны, пыталось привести к влансти в западных странах более здравомыслящие, прогрессивнные политические силы, не давая возможность прийти к влансти крайне правым антисоветским лястребам╗, как это пронизошло в Финляндии, Австрии и в других странах, чтобы не позволить реакционным силам объединиться в единый фронт агрессии против СССР. И недаром, когда эта политинка себя исчерпала, Сталин тут же дал указание руководитенлю Коминтерна Георгию Димитрову полностью дезавуиронвать проводившуюся до этого линию.

То, что это было именно так, хорошо показывают изменнения, произошедшие в структуре и принципах функционнирования самого Коминтерна. Вопреки мнению большиннства лкоминтерноведов╗, эти изменения носили косметичеснкий характер. Фактически сохранялся даже институт эмиснсаров Коминтерна. Так, в Испании действовала делегация в составе Е.Гере, С.Минева, В.Кодовильи, М.Штерна. Затем туда приезжал сам Пальмиро Тольятти, второй человек в Коминтерне. Во Франции продолжал действовать Е.Фрид, в Бельгии - А.Берей и т.д.

Сохранились Отдел кадров и Отдел международных свянзей (ОМС), переименованный в Службу связи. Фактичеснки сохранились лендерсекретариаты, переименованные в региональные лсекретариаты секретарей ИККИ╗. Некотонрое снижение активности Коминтерна произошло в 1937- 1938 годах в связи с объективным обстоятельством - массовыми репрессиями в СССР, тотальной проверкой кадров, приведшим к временному замораживанию всех нелегальнных структур, в том числе и Коминтерна.

Кстати говоря, в самом Коминтерне, репрессии затронунли не так уж много функционеров. Так, в 1937 году было репнрессировано 87 человек, а в 1938-м - еще 20 сотрудников, при этом на 1 октября 1938 года в аппарате ИККИ значинлось 509 человек. При этом надо учитывать, что многие из репрессированных коминтерновцев к моменту ареста в санмом Коминтерне уже не работали. Принято считать, что это были наиболее грамотные и ценные кадры. Это, с одной стонроны, так, но с другой стороны эти самые лграмотные╗ каднры, проработав долгие годы в Коминтерне, оторвались от тех эволюционных процессов, которые происходили в СССР, не поняли необходимости смены курса в 1935 году.

Особенно это очевидно на примере судьбы самого известнного из репрессированных коминтерновцев - Осипа Пятницнкого. Четырнадцать лет Пятницкий осуществлял техническое руководство Коминтерном, из них шесть лет входил в его высншее политическое руководство. Этот человек фактически сонздал всю, если так можно выразиться, лневидимую часть╗ коминтерновского айсберга: Орготдел, Отдел международных связей, Отдел кадров, радиоцентры, Бюджетную комиссию, военный и пропагандистский аппарат. Он лично вел всю сонвместную работу аппарата Коминтерна по взаимодействию с советскими спецслужбами. Будучи человеком феноменальнной работоспособности, он, как и некоторые (отнюдь не все!) представители его поколения, отличался крайней честностью и щепетильностью, был настоящим лбессребреником╗ в быту, фанатиком коммунистической идеи. Трудно было найти бонлее подходящего человека на эту должность. И, наконец, нельзя не учитывать тот факт, что, родившись в Литве и пронведя долгие годы в европейской эмиграции, он хорошо знал Запад, условия тамошней жизни.

Почему же после VII конгресса Пятницкого устранили из Коминтерна? Думается, тому было несколько причин. Во-первых, с конца 20-х годов стоявшие у руля Коминтерна Пятницкий и Мануильский вели между собой непрекращанющуюся борьбу. Она, по сути своей, не была политической дискуссией. Разногласия, скорее, объяснялись разницей темнпераментов, мировоззрений, представлений о порядочноснти и т.д. Однако, как известно, лдва медведя в одной берлоге не живут╗. В лучших традициях советской бюрократии, пракнтически весь аппарат Коминтерна разделился на две части: одни за Мануильского, другие за Пятницкого. Это, конечнно, вредило общему делу.

В период лхрущевской оттепели╗ отечественные лкоминтерноведы╗ стали объяснять эту борьбу тем, что Осип Пятнницкий был якобы сторонником сектантских взглядов, а Дмитрий Мануильский уже тогда, в конце 20-х годов, выснтупал проводником политики Народного фронта. В это венрится с трудом. Никто из ветеранов Коминтерна не подтверндил позднее этого обвинения. То, что оно фигурирует в пронтоколах допросов самого Пятницкого и его товарищей, вознможно свидетельствует, что консультантом лкоминтерновского дела╗ НКВД выступал, вероятно, все тот же Мануильнский. Не тот человек был Осип Пятницкий, чтобы хоть на йоту отступить от указаний ЦК своей партии, партии, заменившей ему отца и мать и воинского начальника.

Думается, опытному интригану Мануильскому просто удалось натравить на Пятницкого приехавшего в СССР после Лейпцигского процесса и пользовавшегося огромной попунлярностью Георгия Димитрова. Причем натравить отнюдь не сразу, а практически накануне, если не в ходе самого VII коннгресса Коминтерна 1935 года.

Кроме того, у Сталина могли быть и другие резоны.

Во-первых, Пятницкий и его ближайшие помощники А.Абрамов-Миров, Г.Смолянский, Б.Кун были лспецами╗ по Германии. Но к середине 30-х годов стало вполне очевидно, что надежды на лГерманский Октябрь╗ оказались иллюзиней, что на ближайшее время германский рабочий класс утратил свою авангардную роль в мировом коммунистическом движении и что традиционная функция Германии как пронтивовеса Англии и лотносительного╗ союзника СССР, с принходом Гитлера к власти была утрачена. В этой ситуации на первое место вышло романское направление, спецом по конторому являлся как раз Мануильский.

Во-вторых, как мы уже выше указывали, на VII конгреснсе произошла смена стратегического курса Коминтерна, что, в свою очередь, привело к лкосметическому╗ реформированнию его аппарата. Для того чтобы продемонстрировать минровой социал-демократии свою добрую волю, необходимо было кого-то принести в жертву, найти, образно говоря, лкознла отпущения╗ за лошибки╗ предыдущей жесткой политинки. Естественно, Пятницкий и его команда как нельзя лучше подходили на эту роль. Впрочем, авторитет Осипа Пятницнкого в ВКП(б) и в мировом коммунистическом движении был настолько велик, что открыто это сделать даже Сталин не посмел. Но, как говорится, лкруги по воде╗ пошли.

Удаление Пятницкого и его правой руки Абрамова-Мирова из Коминтерна в 1935 году их обоих явно не обрадованло. Так что вполне возможно, что какие-то оппозиционные разговоры со своими сторонниками, оставшимися в Коминнтерне, они все же вели. Насколько все это далеко зашло - неизвестно. Архивы ФСБ до сих пор наглухо закрыты и иснтинную правду о репрессиях 1937-1938 годов мы, вероятно, уже никогда не узнаем.

Таким образом, как мы видим, политика VII конгресса имела совсем не те цели и носила совсем не тот характер, как это пытаются представить нынешние лкоминтерноведы╗.

Много разговоров ведется в последние годы относительнно лвыброшенных на ветер денег╗, т.е. якобы бесцельно пронпавших лнародных╗ миллионах, затраченных на финансинрование зарубежного коммунистического движения. Дейнствительно, в былые времена Советский Союз финансиронвал зарубежные компартии, во многом благодаря чему и сам был сильнейшим государством в мире. Возглавлял блок сонюзных государств - Варшавский договор и экономический союз - СЭВ. Да к тому же не менее трех десятков (!) госундарств Азии, Африки и Латинской Америки - от Эфиопии до Лаоса и от Никарагуа до Анголы, являлись его преданнынми и верными друзьями, соратниками в борьбе против аменриканского и китайского гегемонизма. Никогда в своей тынсячелетней истории Россия не достигала такого могущества в мире, как после Второй мировой войны. Трагедия, однако, заключалась в том, что Сталин, человек, создавший это монгущество, был уже стар и болен, а его наследники оказались недостойны своего места в истории.

Однако давайте задумаемся, на что же пошли деньги, выделявшиеся Коминтерну и его секциям.

Во-первых, за рубежом было создано мощнейшее кульнтурное, политическое и экономическое лобби, выступавшее в защиту Советской России и проводимой ею политики. Причем не только из открытых коммунистов, но и из нахондящихся под их влиянием лпопутчиков╗. Помимо самого Коминтерна, в 20-30-е годы существовало огромное колинчество инспирированных и руководимых им беспартийных организаций, таких как Межрабпом, Международный коминтет действия против военной опасности и фашизма, Всемирнный комитет борьбы за мир, Антифашистский центральный комитет, Международный комитет борьбы против войны и фашизма, Международный женский комитет борьбы пронтив войны и фашизма и им подобные.

Благодаря этим самым лнародным╗ деньгам к власти в своих странах приходили правительства Народных фронтов, велась борьба с фашизмом против угрозы войны и т.д., что явно служило внешнеполитическим интересам СССР.

Не забудем, наконец, о той огромной денежной (да и не только) помощи, которая шла от зарубежных коммунистов в СССР через такие организации, как Межрабпом, для гонлодающих Поволжья, и т.д. и т.п.

Во-вторых, с помощью секций Коминтерна велась вернбовка иностранных специалистов и квалифицированной рабочей силы для работы в СССР. Количество этих людей, их опыт были достаточно велики и роль их в создании индунстриальной базы страны, особенно в годы первых пятиленток, трудно переоценить. Это касается и так называемого лпромышленного шпионажа╗, без которого СССР, на пронтяжении всей своей истории находившийся в той или иной мере в лтехнологической╗ блокаде, вряд ли чувствовал себя столь уверенно.

Кадры Коминтерна служили неисчерпаемым резервуаром для советских спецслужб. Через этих людей шла не только необходимая нашей стране военная и внешнеполитическая информация, но также огромное количество научно-технинческой документации, необходимой народному хозяйству Советской России, ценнейшей экономической информации и даже образцов материальной продукции. Если бы Коминнтерна не существовало, за все это пришлось бы платить тверндой валютой, как и принято в спецслужбах стран лсвободнного мира╗.

В-третьих, подготовленные Коминтерном кадры сыгранли огромную роль в смертельной схватке с фашизмом снанчала в Испании, а затем и в годы Второй мировой войны. Так, в 1942 году, накануне своего роспуска, Коминтерн имел нелегальные пункты связи во Франции, Бельгии, США, Мексике, Турции, Швеции, Югославии, Монголии, Китае, Иране, Индии¹⁶. Летом того же года были подготовлены к отправке в Югославию, Румынию, Польшу, Германию, Авнстрию, Чехию и Словакию 45 человек ответственных работнников компартии. Служба связи Коминтерна (1-й отдел) имела радиостанции за границей: в Польше и Голландии (обслуживала также и Германию) - по пять, в Бельгии и Германии - по две, в Китае - три и по одной в Дании, Швенции, Австрии, Монголии, Иране, Словении, Хорватии, партизанском районе Югославии, Англии и США. В стадии организации находились радиоточки в Чехии, Словакии, Финляндии и Германии. Были запроектированы точки в Венгрии, Сирии, Болгарии и Индии¹⁷. Спецшкола Службы связи Коминтерна в этом году одновременно готовила для заброски 50 человек. За 1942 год радиоцентр Коминтерна принял 5300 радиограмм, насчитывающих 605 300 цифронвых групп, а за январь-апрель 1943 года - 3586 радиограмм (254 967 цифровых групп). Только в мае-июне 1942 года были заброшены финская, венгерская, словацкая, польская, авнстрийская и румынская группы подпольщиков. В Спецшколе Коминтерна обучались 250 испанских республиканцев для советских партизанских отрядов, причем было принято реншение вдвое увеличить количество обучавшихся¹⁸. Общеизнвестно, что во всех странах, где развернулось движение Сонпротивления, именно коммунисты играли в нем главную и наиболее активную роль. Какими деньгами оценить кровь, пролитую немецкими интернационалистами в борьбе пронтив нацизма, когда они плечом к плечу вместе со своими русскими братьями защищали СССР от немецких фашиснтов. Много ли в истории XX века таких примеров?

В-четвертых, малозаметная в 30-е годы деятельность Конминтерна способствовала крушению бесчеловечной колонинальной системы империализма. Она дала мощнейший имнпульс развитию национально-освободительного движения, что, в конечном счете, тоже послужило интересам Советснкого Союза, подрывая позиции его англо-американских пронтивников и приобретая ему новых союзников по всему миру

В-пятых, выпестованные Коминтерном по всему миру компартии уже в годы лхолодной войны╗ явились весомым аргументом, удержавшем американских лястребов╗ от разнвязывания ядерной бойни. Так во время войны в Корее в 1950 году не только компартии стран Юго-Восточной Азии (вклюнчая, кстати, Компартию Японии) приняли курс на вооруженнную борьбу против американского империализма, но даже Компартия Бразилии, где нашлись люди, готовые с оружинем в руках сражаться за общее дело стран социалистическонго лагеря.

И, наконец, последнее. Подавляющее большинство люндей, пришедших к власти после второй мировой войны в странах так называемой лнародной демократии╗, составляли бывшие руководители, работники и воспитанники Конминтерна. Среди них можно назвать Г.Димитрова, В.Коларова, В.Червенкова, А.Паукер, М.Ракоши, Е.Гере, М.Фаркаша, В.Пика, В.Ульбрихта, К.Готвальда, В.Широкого, В.Берута, В.Гомулку, Э.Герека, Чжоу Эньлая, Ван Мина, Хо Ши Мина, И.Тито и многих других. Все они были не просто комнмунистами своих стран, а сотрудниками Коминтерна.

Таким образом, финансовые затраты на Коминтерн и его секции можно объективно рассматривать как долгосрочные инвестиции Советской России, которые принесли ей колоснсальную отдачу.

Возникший в горниле Первой мировой войны поначалу как нигилистическая, подрывная, антисистемная сила, Комнмунистический Интернационал, последовательно придернживаясь ленинского (лбрестского╗) тезиса о том, что все, что служит интересам Советской России, служит тем самым интересам мировой революции, фактически служил геопонлитическим интересам Советской России, а затем и СССР, заменив ей столь необходимых в межвоенные годы союзнинков. Во многом благодаря наличию Коминтерна удалось отнстоять государственную, политическую и экономическую независимость СССР.

Примечания

 

¹ Лейбзон Б.М. Международное единство коммунистов: Истонрический опыт, принципы, проблемы. М., 1980. С.41.

² Ленин В.И. Циммервальдское болото // Поли. собр. соч. Т.31. С.177.

³ Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.49. С.440-449.

⁴ Федоров К.Г. ВЦИК в первые годы Советской власти. 1917- 1920. М., 1957. С.48.

⁵ Протоколы заседаний Всероссийского Центрального Исполннительного комитета Советов рабочих, солдатских, крестьянских и депутатов II созыва. М., 1918. С.148, 158.

⁶ См.: Известия. 24 декабря 1917 (6 января 1918).

⁷ Свердлов Я.М. Избранные произведения. В 3-х т. Т.2. М., 1959. С.112-114.

⁸АПРФ. Ф.З. Оп.20.Д.53.Л.1.

⁹ Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.38. С.302-303.

¹⁰ Далин В.М. Из истории социализма во Франции. М., 1984. С.233.

¹¹ Об отношении Ленина к французским синдикалистам см.: Далин В.М. Из истории социализма во Франции. М., 1984. С.253-255.

¹² Венгерские интернационалисты в Сибири и на Дальнем Воснтоке. 1918-1922 годы. М., 1981. С.96-97.

¹³ Фирсов Ф.И. Коминтерн: опыт, традиции, уроки // Материналы научной конференции, посвященной 70-летию Коммунистинческого Интернационала. М., 1989. С.21.

¹⁴ РГАСПИ. Ф.495. Оп.18. Д.1302а. Л.1-18.

¹⁵ Мещеряков М.Т. Испанская республика и Коминтерн. М., 1987. С.133-141.

¹⁶ Вторая мировая война. Актуальные проблемы. М., 1995. С.72.

¹⁷ Там же. С.77.

¹⁸ Там же. С.78.

 

Александр Шубин

КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ИДЕЯ ОТ МАРКСА ДО СТАЛИНА

 

Коммунизм - мир, в котором решены все пробленмы существующего классового эксплуататорского общества. Мечта о коммунизме и даже его конкретные, хотя и очень наивные модели выдвигались с XVI века. Но влиятельным идейно-политическим движением сторонники коммунизма стали во второй половине XIX века - в лице марксизма. Панраллельно развивался другой поток - сторонников анархинческого коммунизма. Анархизм оказал значительное влиянние на марксизм, но почти не смешался с ним, и в этой стантье мы не будем рассматривать анархистский сюжет¹. Также не будем мы рассматривать те ответвления марксизма, конторые, даже сделав ценный вклад в теорию марксизма, не превратились в движение практиков преобразования общенства в направлении коммунизма. Также нужно иметь в виду, что не все течения, считающие себя марксистскими, являнются в то же время и коммунистическими (о чем напоминанют нам последователи Бернштейна). Тем не менее, идеи Карнла Маркса составляют корень коммунистического движения, лояльность марксизму остается идейным критерием принадлежности к коммунистическому движению (кратко - комнмунизму).

Коммунистический проект Маркса

Идеал Маркса мог называться не только коммунизмом, но и демократией (властью демоса), гуманизмом, социализмом или даже гражданским обществом. В письме к А.Руге (1843) Маркс трактует коммунизм еще как лодностороннее осущестнвление социалистического принципа╗, лособое выражение гуманистического принципа╗². Социализм представляется Марксу движением за уничтожение частной собственности, в котором коммунизм - более узкая тенденция, а гуманизм - более широкое понимание проблемы, чем социализм.

Но постепенно путь всеобщей критики устоев капитализнма привел Маркса именно к коммунизму, крайней степени общности, полному отрицанию частности. Коммунизм - доведение критики частного до крайних выводов. Коммуннизм должен преодолеть все противоречия общества, смеснти и переварить все перегородки, разделяющие (отчуждаюнщие) людей.

Методом преобразования общества Маркс и его а1tеr еgо Ф.Энгельс считали лзавоевание демократии╗³, то есть перенход власти к пролетарскому большинству населения или его представителям. Однако как будет выглядеть эта лдемокрантия╗, как обеспечить принятие решений большинством хотя бы рабочих? В соответствии с лМанифестом коммунистинческой партии╗ лпролетариат использует свое политическое господство, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия труда в руках государнства, т.е. пролетариата, организованного как господствуюнщий класс, и возможно более быстро увеличить сумму производительных сил.

Это может произойти сначала лишь при помощи деспонтического вмешательства в право собственности и в буржуназные производственные отношения╗, среди которых - экснпроприация земельной собственности, высокий прогрессивнный налог, отмена права наследования (позднее Маркс и Энгельс будут обличать Бакунина за приверженность этой идее), конфискация имущества эмигрантов и мятежников, банковская монополия государства, расширение государнственного сектора и создание промышленных армий⁴. Танкую систему организованного в государство рабочего класнса Маркс и Энгельс назвали диктатурой пролетариата. Танким образом лклассики╗ пытаются сочетать крайний демонкратизм и сильную государственную волю, которая несет в себе антидемократизм.

Маркс и Энгельс не разъяснили, как будет выглядеть гонсударство, эквивалентное организованному пролетариату. Конкретизация последует только после Парижской коммунны, программа которой, следовала за идеями Прудона⁵. В 1872 г. Маркс и Энгельс заявят о некотором пересмотре своней программы под влиянием Парижской коммуны⁶. А пока, до 1872 г., до бакунинской критики и опыта Коммуны, речь у Маркса шла о централизованном государстве, которое действует от имени рабочего класса и начинает управлять практинчески всей экономикой, начиная от банков и железных донрог и кончая имуществом умерших людей, которым теперь наследует государство. Такое государство сохранится, пока общество не преобразуется в ассоциацию равноправных инндивидуумов. Ведет ли предложенный путь к искомой цели, или план мероприятий лМанифеста╗ создает новый деспонтизм, на деле исключающий демократию? Современники Маркса, особенно ярко - Бакунин, предупреждали об угронзе второго исхода⁷.

Изложенная в лМанифесте╗ концепция диктатуры сохраннила популярность в коммунистическом движении и после того, как Маркс внес в нее поправки. После прихода к власнти коммунисты всегда начинали с огосударствления экононмики и почти всегда с диктатуры, опирающейся на социнальные низы.

После 1872 г. марксисты на время перестают любить гонсударство. В 1875 г., в борьбе с лассальянством, лклассики╗ делают серьезный шаг в сторону позиции Прудона и Бакуннина. Энгельс писал Бебелю: лСледовало бы бросить всю эту болтовню о государстве, особенно после Коммуны, которая не была уже государством в собственном смысле слова╗. Энгельс прямо ссылается на критику со стороны анархиснтов как мотив столь решительного поворота. Чтобы сохраннить лицо, Энгельс вспоминает здесь также о полемике Марнкса и Прудона, но вполне очевидно, что по сравнению с Прудоном Маркс был именно государственником, стремившимся разрушить данное государство ради рабочего государнства. Пока происходит революция, марксисты готовы укрепнлять государство, диктатуру. Но после их победы государство лсамо собой распускается╗, и наступает свобода. лМы предложили бы поэтому поставить везде вместо слова "государнство" слово "община", прекрасное старое немецкое слово, соответствующее французскому слову "коммуна"╗. В этой фразе Энгельс фактически признает, что переход от государственничества к идее лобщины╗ произошел именно под давнлением бакунистов. Более того, Энгельс фактически перенходит на позиции, к которым в то же время с противоположной позиции сдвигается анархист Лавров: государство необходимо не для строительства социализма, а лишь для защиты революции. Энгельс писал Бебелю, что государство нужно не в интересах свободы, а лв интересах подавления своих противников, а когда становится возможным говорить о свободе, государство перестает существовать╗⁸. Когда пронтивники пролетариата будут подавлены, государство станонвится не нужным.

Для либерала государство - гарант свободы, свобода нужндается в государстве. Для социалистов свобода - плод не занщиты друг от друга, отчуждения друг от друга, а общения, сблинжения, сотрудничества. Поэтому государство не нужно для обеспечения свободы, которая будет вытекать из самой струкнтуры общества. Но только часть социалистов заметила, что излишнее сближение между людьми тоже угрожает свободе.

Не случайно в написанной в то же время лКритике Готнской программы╗ Маркс утверждал, что даже в коммуниснтическом обществе сохранятся некоторые функции, лананлогичные теперешним государственным функциям╗⁹. Но не уточнял какие. Сталин уточнит эту мысль на практике.

В XX веке левые марксисты, ссылаясь на упоминание санмоуправления в работах Маркса, на его политический феденрализм (заимствованный у последователей Прудона) станут утверждать, что Маркс стремился подчинить производство свонбодным самоуправляющимся работникам. Но тексты Маркса не оставляют сомнений: он последовательный централист, сторонник подчинения производства (а значит и работников) центру, который управляет всем обществом по рациональнонму (то есть разработанному группой рационально мыслящих управленцев) плану: лНациональная централизация средств производства станет национальной основой общества, состонящего из объединения свободных и равных производителей, занимающихся общественным трудом по общему и рациональному плану╗¹⁰. Здесь предельно обострено противоречие между свободой работника и его готовностью всегда подчинняться единому рациональному плану. Эта система может сунществовать только при одном условии - что работник всегда будет добровольно и свободно выбирать именно то поведенние, которое запланировано центром. Если нет - в жертву должен быть принесен или обязательный план, или свобода.

Общественный идеал Марка и Энгельса, как и большиннства современных им социалистов, формально является безгосударственным. Вслед за А. де Сен-Симоном и немецким социалистом В.Вейтлингом Энгельс выступает за лупраздннение всякой формы правления, основанной на насилии и большинстве, и замене его простым управлением, органинзующим различные отрасли труда и распределяющим его продукты╗¹¹. Но Энгельс никак не разъясняет, каким образом возможно такое управление, и почему все должны добнровольно подчиниться решениям управленцев. Это еще благое пожелание, типичное для либеральных и социалистичеснких программ того времени.

Дело в том, что лмасса орудий производства должна быть подчинена каждому индивиду, а собственность - всем инндивидам. Современное универсальное общение не может быть подчинено индивидам никаким иным путем, как тольнко тем, что оно будет подчинено всем им вместе╗¹². Другими словами - все принадлежит всем не только на словах, а на деле. Возникает единый хозяйственно-информационный организм (луниверсальное общение╗), который как единое целое подчинен каждому, потому что этот каждый может монментально согласовывать свои интересы с интересами другонго каждого. Основоположники марксизма смотрят на выполннение этого идеала как на социально-управленческую задачу, не. задумываясь об отсутствии организационно-технических предпосылок и достаточного культурного уровня каждого для того, чтобы он пользовался всем хозяйством не в ущерб оснтальным. Да и хозяйство здесь видится каким-то единым авнтоматизированным блоком, который обслуживает нужды кажндого. В XIX-XX вв. эта философская абстракция могла вопнлотиться только в индустриально-бюрократическую диктатунру, действующую от имени всех. В середине XX в., по мере успехов НТР, предпосылки осуществления мечты об лунивернсальном общении╗ стали более заметны. Современные инфорнмационные технологии теоретически позволяют подчинить луниверсальное общение╗ каждому. Но это еще не значит, что все работники тут же придут к согласию. Кто же сформулирунет мнение всего рабочего класса?

Само название лМанифеста коммунистической партии╗ ставило на повестку дня создание организации, которая бундет выражать, формулировать и отстаивать волю пролетарианта лучше, чем разношерстная масса пролетариев. Маркс преднпринимает попытку создания такой партии в 1847-1856 гг. (Союз коммунистов), затем пытался централизовать разнонродный в идейном отношении Первый Интернационал, что в 1872 г. способствовало его расколу. К концу жизни Маркса рабочие (по названию) социал-демократические партии вознникли во многих странах Европы, но они по-прежнему были разнородны в идейном отношении и не годились, чтобы стать орудием осуществления революционного коммунистическонго проекта. Также плохо годились они для того, чтобы после победы в борьбе за власть руководить всем хозяйством из единого центра. Сиюминутные интересы рабочих интересонвали социал-демократов куда больше, чем коммунизм или социализм (для одних - первая фаза коммунизма, для друнгих - его синоним).

Революция, пролетариат и школа Маркса

Возможность для смены социальных систем имеется данлеко не всегда. Маркс фокусирует свое внимание на экононмике как важнейшем показателе готовности к социальному перевороту. Остальное - лнадстройка╗. Предположим. Но уровень экономики XIX в. оставлял капитализму еще неманлые резервы роста, а в 1848-1850 гг. основоположники маркнсизма ждут со дня на день революцию, которая в результате непрерывного развития перерастет в мировую социалистинческую: лнаши интересы и наши задачи заключаются в том, чтобы сделать революцию непрерывной (перманентной - А.Ш.) до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут устранены от господства, пока пролетариат не занвоюет государственной власти, пока ассоциация пролетариев не только в одной стране, но и во всех господствующих страннах мира не разовьется настолько, что конкуренция между пролетариями в этих странах прекратиться и что, по крайнней мере, решающие производительные силы будут сконнцентрированы в руках пролетариев╗¹³.

Так что не будем винить в отходе от марксизма как идеонлога лперманентной революции╗ Л.Троцкого, так и В.Ленина, которого Г.Плеханов обвинил в лбредовом╗ непониманнии законов места и времени за призыв к социалистической революции в 1917 г. - Плеханов отошел от идей Маркса дальнше, чем Ленин.

Не в экономике зарыта собака марксистской революции, а в продукте капиталистической экономики - в пролетаринате. Это - армия революции и строительный материал нонвого общества. Готовность этой армии - это и есть предпонсылка революции по Марксу.

Пролетариат возникает из разложения всех сословий, главным образом среднего класса¹⁴. Перспективы среднего класса по Прудону оказываются более оптимистичными. И он окажется прав.

Марксу и Энгельсу казалось, что пролетарии ничем не связаны с психологическими и социальными традициями старого общества. Раз так, то общественные отношения, сонзданные пролетариями, должны быть качественно иными, чем капитализм. Марксу казалось, что это будет более высонкая ступень в развитии общества. Но, учитывая культурную нищету пролетариата, это могла быть и предыдущая ступень.

Энгельс считает отрыв пролетариата от лстарой╗ культунры положительным качеством: лчем ниже стоит класс в обнществе, чем он "необразованнее" в обычном смысле слова, тем он прогрессивнее, тем большую будущность он имеет╗¹⁵. Беда трудящихся масс XIX столетия - необразованность, становится своеобразным критерием прогрессивности. Вожндям коммунистических радикалов нужна армия необразонванных варваров для того, чтобы стереть с лица земли сущенствующую цивилизацию и создать на ее месте новую.

Маркс и Энгельс полагают, что пролетарии должны лнизнвергнуть государство, чтобы утвердить себя как личности╗¹⁶. Маркс говорит от имени пролетариата: ля ничто, но я должен быть всем╗¹⁷. лКто был ничем, тот станет всем╗. Подобная форнмула, безусловно, способствует самоутверждению прежде занбитого и понукаемого человека. Но из чего следует, что в самоутверждающейся личности такого рода проснется стремление к конструктивному творчеству, а не к примитивной мести?

Маркс надеется, что пролетарии используют свою энернгию отрицания капитализма для разрушения этого строя, что автоматически приведет к возникновения нового строя - коммунизма. Но значит ли это, что рабочие сами по себе иснпытывают стремление именно к коммунизму. Как мы увидим, позднее Ленин отметит, что стихийное рабочее движение не вырабатывает социалистической стратегии, идеология социнализма привносится в рабочий класс извне, со стороны иннтеллигенции. Из этого следует, что соответствие социалистинческой стратегии интересам пролетариата - это теоретичеснкая модель, а не результат эмпирических исследований. К чему же в действительности стремится пролетариат?

Прежде всего - это защита своих социальных прав, роснта уровня зарплаты, но не ответственности. Это как раз то, что человеку дает социальное государство. Оно заботится о человеке труда, сохраняя его роль специализированного иннструмента индустриальной машины. Сохраняя свой образ жизни, рабочий стремится не к социализму, а к социальному государству. К социализму он может стремиться только как человек, который хочет перестать быть элементом производнственной цепочки.

Социальное государство не устранило эксплуатацию, но несколько смягчило ее последствия. Значительная часть ранбочих получила некоторую уверенность в завтрашнем дне, среднее образование, необходимое индустриальному общенству для того, чтобы иметь квалифицированную рабочую силу. У работников появился достаток и свободное время, достаточное для продолжения образования. Казалось бы, работники вполне могли бы овладеть знаниями, достаточнными для противостояния манипуляции сознанием, для поннимания своих глубинных интересов и путей изменения обнщества. Через столетие Г.Маркузе с разочарованием константирует социально-психологическую интеграцию рабочего класса в капиталистическое общество.

Пролетариат, таким образом, оказывается попутчиком марксизма, его союзником до возникновения социального государства. Марксистская идеология может соответствовать интересам не только (и даже не столько) пролетариата, скольнко управленческой элиты индустриального общества (техннократии, бюрократии). Отсюда - рабочие выступления при коммунистических режимах.

Почему пролетариат, выйдя из-под гнета нищеты и беснкультурья, не разрушает систему эксплуатации? Почему не тянется к знаниям? Уже в конце XX века марксисты, критинкуя империализм, нашли ответ: буржуазия подкупает свой пролетариат за счет эксплуатации колоний. Не самое убедительное объяснение. Во-первых, прибыльность колоний обеспечивалась далеко не всегда. Во-вторых, если пролетанриат сам становится эксплуататором, то это уже не вполне пролетариат. Получается, что за счет лдоплаты╗ буржуазия расплачивается с рабочим за его труд полностью - эксплуантация исчезает. Тем не менее, рабочий не становится свонбодным. Остается изнуряющий труд, конвейер, бесправие. Почему рабочие все меньше выступают против существуюнщей социальной системы, почему рабочие организации вынступают с социал-консервативных позиций, защищая доснтигнутый уровень зарплаты и социальных выплат? Рабочий не стремится взять в свои руки власть на производстве и в обществе. Он цепляется за свою пролетарскую самость, за роль инструмента индустриальной машины. К 60-м гг. XX в. стало очевидно, что цель рабочего - не преодоление отчужндения от средств производства и собственной личности, а блага социального государства. Интересы рабочего как личнности вступили в конфликт с его интересами как пролетария. Пролетарий продает свою рабочую силу, желательно подороже. Перестав продавать ее, он перестает быть пролентарием. Отказ от места пролетария является тяжелым выбонром для человека. Кроме исполнения указаний других он теперь должен взять на себя ответственность за свою судьбу, за судьбу своего дела.

На момент кончины Маркса он мог претендовать на лавнры одного из теоретиков политэкономии, то есть своего рода философии экономики (на основании его главной книги - лКапитала╗ нельзя было осуществлять конкретного экононмического прогнозирования и планирования экономичеснких преобразований). Социально-политические взгляды Маркса были разбросаны по разным статьям, нескольким брошюрам, неизданным фрагментам и письмам.

Но уже к концу века стало очевидно преобладание маркнсизма в рабочем движении и его заметное влияние в миронвой социальной науке. Одно связано с другим - сильная тенория привлекала кадры социал-демократии.

В этом быстром возрождении организационной структунры марксизма после смерти его основателя есть некоторая загадочность, не осознававшаяся самими марксистами, для которых триумф лединственно верного учения╗ был предопнределен.

Между тем еще в 70-е гг. шансы лассальянства и анархизнма могли казаться предпочтительными. Готская программа германской социал-демократии содержала лассальянские положения. Интернационал федералистов, в отличие от раснпавшегося марксистского, еще продолжал существовать. Во Франции начался ренессанс прудонизма.

Не блестящи были и успехи марксизма на ниве науки. лКанпитал╗ Маркса так и остался незаконченным - его автор не смог объяснить ряда противоречий своей теории¹⁸. Другие опубликованные работы Маркса носили публицистический или идеологический характер, и его репутация ученого висенла на волоске. После смерти Маркса его учение могло повторить судьбу идей Фурье и Сен-Симона. Но этого не случинлось, и значение такого поворота судьбы колоссально.

К концу жизни Маркса немногочисленные рабочие партии, тяготевшие к марксизму, существовали во Франции, Бельгии, Испании и Польше. Но они не имели преобладающего влияния среди рабочих своих стран. В Германии партия была более многочисленной, но полумарксистской. Возникновение марксистских партий было делом скорее случайным - кто-то из рабочих лидеров или социалистов, сумевших органинзовать партию, увлекался марксизмом, а кто-то нет. Никанкого специального тяготения пролетариата именно к маркнсизму не было. Возникновение рабочих партий, обращение рабочего движения к парламентской политике было пробленмой для радикальных анархистов, но не гарантировало понбеду именно марксизму. Путь к сердцу рабочего лежал через интеллигенцию, через будущих агитаторов и организаторов. А как привлечь их?

Впервые со времен Лютера и Кальвина судьбы мира завинсели не от королей, полководцев и изобретателей, а от идеолонгической школы численностью в несколько десятков человек.

Главой этой школы стал друг, спонсор и тень Маркса Фридрих Энгельс. Его научные и публицистические способнности вполне сопоставимы с марксовыми, но по части амнбиций он был значительно скромнее, уступая Марксу пернвые роли. Уже в последние годы жизни Маркса Энгельс принялся за обработку идей своего друга, превращение их в стройное учение и создание школы марксизма - сообщенства социальных исследователей и общественных деятелей, мыслящих в соответствии с общей методологией. Общность методологии, притягательная сила совместной общественнной цели, взаимоподдержка в полемике с внешними силанми, лраскрутка╗ друг друга позволила сделать учение Маркнса постоянным и влиятельным участником идейной жизни всего мира. Именно школа превратила марксизм в историнческий фактор, превосходящий по мощи целые государства.

В лАнтидюринге╗, лДиалектике природы╗ и лПроисхожндении семьи, частной собственности и государства╗ Энгельс достраивал здание там, где Маркс не продвинулся дальше стройплощадки. Второпях Энгельс заполнял бреши учения фрагментами чужих исследований, что позволило лмарксоедам╗ выдвигать обвинения в плагиате. Но и Энгельсу было не по силам завершить всю систему, аргументировано отвентить на множество актуальных вопросов социальной мысли с позиций марксистского метода. Здесь в работу включились Карл Каутский, Франц Меринг, Эдуард Бернштейн, Антонио Лабриола, Жюль Гед и Георгий Плеханов. В каждом из них интерес к марксизму пробудился по-разному, но Энгельс сунмел организовать эти интернациональные силы. Именно им и предстояло сформировать ортодоксию марксизма и как иннтеллектуальной школы, и как политической идеологии. Вторая задача вскоре вышла на первый план, и марксизм пошел по пути упрощения Маркса. лОсновное направление их деянтельности можно рассматривать фактически как продолженние деятельности самого Энгельса. Они стремились различнными путями систематизировать исторический материализм как всеобъемлющее учение... способное... дать рабочему двинжению широкое и ясное представление о мире, которое сразу смогли бы усвоить наиболее активные его сторонники╗¹⁹.

Культ Маркса, укреплявшийся его последователями, понзволял камуфлировать недостатки теории по крайней мере внутри марксистской субкультуры. Как писал В.Чернов, уванжительно относившийся к марксистскому наследию, лего почитатели, с самим Энгельсом во главе, в особенности ненпосредственно после смерти своего вождя, учителя и друга, настолько были увлечены естественным пиететом к его именни, что, бесспорно, превзошли меру в превознесении его исторических заслуг и тем самым умалили значение всех его предшественников╗²⁰.

Но в этом культе, безусловно сковывавшем свободное научное творчество, была и конструктивная сторона - нанучная дисциплина, приверженность согласованной терминнологии и методологии, слаженное распространение идей вовне. Где свободные ученые провели бы вечность в дискуснсиях, марксистская школа действовала как мощная агитанционная машина, предвосхищая достижения современного пиара, гипнотизируя неофитов авторитетами, научное сообнщество - объемами коллективно переработанного эмпиринческого материала, стройностью методологии и политичеснкой актуальностью. Ни одна другая научная школа не имела такой связи с социальным движением, с общественной пракнтикой. Ни одно социальное движение, социалистическое течение не имело в этот момент такой научной школы. Это стало главным козырем марксистов в борьбе за кадры. Марнксизм впервые оправдал свое самоназвание лнаучный социализм╗, над которым издевался Бакунин. Марксизм стал сонциализмом, ядром которого была научная школа, и благоданря этому на некоторое время его теория действительно принблизилась к достижимому на тот момент уровню научной иснтины. Марксистская социал-демократия стала эмпиричной, сосредоточенной на актуальной реальности и потому более далекой от идеалов, от утопии посткапиталистического обнщества. Эта оборотная сторона научности не была осознана как опасность, но плоды ее буду зреть очень быстро.

Марксизм несмотря на все способности авторов его новонго поколения так и остался бы сектой, если бы не два обстоянтельства: учение сумело хорошо адаптироваться к новым теннденциям времени, в то время как конкуренты либо не выдвиннули сильных теоретиков, либо лушли в отрыв╗ от реальности конца XIX века. Марксизм занял нишу на правом фланге социалистического учения, постепенно поглощая и этатистнские (прежде всего лассальянство и бланкизм), и умеренные (прежде всего социал-либерализм и прудонизм) течения. Субъективные успехи школы удачно лвписались╗ в тенденнцию к складыванию государственно-монополистического индустриального общества, которая возобладает в XX веке.

Марксистская схема в большей степени, чем анархистская, соответствовала тенденциям той эпохи, доводя их почти до логического конца. Оставалось сделать только шаг, признать, что речь идет не о социализме, а о технократии, о максимальнной концентрации ресурсов (включая человеческие) в руках управленческой элиты, планирующей развитие общества и управляющей выполнением этих планов. Но Маркс считал, что действует в интересах рабочего класса. И в этом субъективном стремлении действовать на благо пролетариата крылось унинкальное значение марксизма. Смешав в единой системе социналистические ценности и индустриально-технократический проект, Маркс привил социальной политике режимов XX века ряд социалистических идей, которые должны были стать доснтоянием протестной, а не правящей среды. Если бы не прививка марксизма, ничто не мешало бы господству в умах технократической элиты XX в. нацистских и полунацистских идей, наиболее полно выражающих элитаризм индустриальнной олигархии. Благодаря идейному синтезу, осуществленнонму марксизмом, индустриальные государства стали более уснтойчивыми, элитарная социальная наука и производные от нее официальная мысль и массовое сознание - в гораздо большей степени пропитанными социалистическими ценностями, чем в случае последовательной реализации технократического пронекта олигархической элитой и одновременного столь же последовательного отстаивания принципов бесклассового общенства социалистами (путь, по которому пошли анархисты).

К XX веку марксизм не преодолел два важнейших протинворечия своей теории:

1. между демократизмом, доходящим до политического федерализма и отрицания государства, и крайним центранлизмом социально-экономической модели коммунизма;

2. между задачами перехода к посткапиталистического коммунистического общества и сегодняшними интересами рабочих.

От Маркса - к Ленину

Направление эволюции капитализма в конце XIX века вызывало у большинства социал-демократов оптимизм. Концентрация производства и капитала росла, и это, казанлось, облегчало грядущий переход к социализму. В тоже вренмя капитализм как экономическая система становился все стабильнее, в развитых на тот момент капиталистических странах рос уровень жизни - в том числе и рабочих. Виднный идеолог немецкой социал-демократии Э.Бернштейн заявил, что революция не нужна, следует лишь укреплять элементы социализма в существующем обществе²¹. Как понказал опыт, это вело не к посткапиталистическому общенству, а к социальной структуре, сочетающей капитализм и социальное государство. Бернштейн протоптал дорожку к переходу социал-демократии налево-либеральные позиции. Выводы, которые были сделаны Бернштейном, хотя и кринтиковались публично центристами, вытекали из этой теннденции - эволюция капитализма ведет к улучшению полонжения работников и развитию элементов, которые считались эксклюзивными признаками социализма.

Поступательное развитие капитализма в Западной Евронпе означало одновременное расширение ареала капитализнма и индустриализма, при котором мировая периферия обнслуживала нужды западного ядра. При этом ядро получает больше преференций, а периферия - больше издержек капиталистического развития. По наблюдению теоретика эсенров В.Чернова образуется глобальная иерархия народов, в которой одни как целое могут эксплуатировать другие²².

Левая марксистка Р.Люксембург, предвосхищая идею лпределов роста╗, полагала, что развитие капитализма не может продолжаться само по себе, без периферии. Чем меньнше остается периферии, не вовлеченной в капиталистичеснкие отношения, тем острее борьба за ресурсы, тем ближе подходит капитализм к своей гибели²³.

Если права Люксембург, то снятие остроты классового конфликта в развитых капиталистических странах - вполнне естественный процесс, и антикапиталистическая революнция является результатом не организации рабочего класса в развитых странах, а, напротив - военного конфликта и сопротивления локраин╗ империалистической экспансии.

Ленин совместит достижения Люксембург и ее ортодокнсальных критиков. Империализм - это предельное состоянние капитализма, дальше он развиваться не может по внутнренним причинам. Но в силу этого системного кризиса он ищет резервы в экстенсивном развитии. Соответственно, падение империализма должно стать результатом внутреннего кризиса, поддержанного толчком, который периферия произведет в отношении развитых капиталистических стран.

Таким образом, коммунистический проект в начале XX в. усложнился. Помимо пролетариата против буржуазии разнворачивались фронты крестьянских в большинстве своем народов периферии (еще Маркс и Энгельс считали, что лвтонрое издание крестьянской войны╗ на Востоке может помочь пролетариату Запада). Коммунистический проект приобрел две составляющие - мировая борьба за разрушение миронвой империалистической системы и создание коммунистической социальной структуры - но сначала в ядре. На перенсечении этих задач оказалась Россия - одна из наиболее развитых стран периферии.

Ленин - сторонник продвижения по пути капитализма в сторону социализма и видит в социальном государстве торнмоз на этом пути. Позиция бернштейнианцев и экономиснтов - прямо обратная: улучшение положения трудящихся (даже незначительное) важнее, чем цель разрушения капинтализма.

Выступление Бернштейна обострило полемику, которая еще раньше началась в российских марксистских кружках. Легальные марксисты, во главе с П.Струве утверждали, что Россия слишком неразвита, не готова к постановке социанлистических (коммунистических) задач из-за неразвитости своей промышленности и общей культуры. Вот Запад ближе к социализму. Но теперь выяснилось, что нельзя было спинсывать уступки либерализму на неразвитость России - знамя правого ревизионизма было поднято в стране самого лразнвитого╗ рабочего класса - Германии. Значит, угроза эволюнции социал-демократии вправо, превращения ее в социал-либерализм, прямо не связана с неразвитостью капитализнма и рабочего класса. Умеренность правых социал-демокрантов и профсоюзных лидеров по мере развития капитализма может не преодолеваться, а усиливаться.

Увлеченный борьбой с народничеством, Ленин не сразу ответил на угрозу. Лишь после образования РСДРП в 1898 г. Ульянов увидел в правом крыле социал-демократии вызов революционным взглядам и, срочно объявив о победе в войнне с народниками²⁴ (что, конечно, не соответствовало действительности - вскоре возникнет партия эсеров), бросилнся в новое сражение.

Здесь, что важно для последующих судеб большевизма, Ульнянов объективно оказался союзником народников. Н.Михайнловский сразу вскрыл буржуазный характер учения Струве с его призывом идти на выучку капитализму: часть капиталиснтов лбудет рада взять себе на выучку способных людей╗, хоть они и мечтают в далеком будущем заменить капитализм каким-то новым строем. лНо ведь улита едет, когда-то будет! Когда-то еще она доползет до последнего термина гегелевской триады, да и так ли оно вообще будет, а пока погреть руки можно╗²⁵.

Развернутым ответом правым социал-демократам стала книга Ленина лЧто делать?╗.

Ленин - ученик ортодокса марксизма Г.Плеханова - эконномический детерминист. Необходимо решать задачи в свое время, когда они лвызрели╗. Но Ленин - самостоятельный исследователь российской реальности, Ленин - темпераменнтный революционер и Ленин - творческий идеолог - не монжет принять той скорости процесса, при которой лулита╗ вызнревания предпосылок доползет до порога социализма уже после смерти спорщиков начала XX века. Для правых социнал-демократов всегда остаются основания сомневаться, а вызнрела ли ситуация окончательно. Для левых марксистов вызнревание хотя бы части предпосылок - уже основание, чтобы опереться на них в своем действии. Таков был и Маркс, наденявшийся на пролетарскую революцию во Франции в 1871 г. (когда там еще не преобладал индустриальный уклад).

В начале XX века Ленин выступает как ортодокс марксизма и в то же время высказывает ряд новых для тогдашней социал-демократии идей, соглашается с некоторыми утверждениями народников. Вскоре это повлекло обвинения со стороны уменренных социал-демократов - меньшевиков в переходе Ленинна на позиции народничества, в разрыве с марксизмом. Ленин протестовал, не признавал родства с эсерами, хотя и был готов идти с ними на тактические союзы. Успех Ленина в борьбе за власть в 1917 г. заставляет исследователей рассматривать его отклонения от ортодоксии уже не как лошибки╗, а как углубнление марксизма, либо как прагматизацию идеологии, когда под видом марксизма проводится какая-то иная система взглядов, оказавшаяся более эффективной с точки зрения борьбы за власть, но направленная на достижение иных ценлей, нежели марксизм. Сам марксизм предстает в таком слунчае более утопичным, но очищенным от ответственности за возникновение большевистского режима и результаты комнмунистического эксперимента в СССР.

По мнению историка Т.Шанина, лрастущее влияние Леннина объясняется также той ловкостью, с которой он научилнся обращаться к вопросам марксистской легитимации╗²⁶. Для Ленина действительно было принципиально важно доказать свою марксистскую ортодоксальность, но это само по себе не значит, что Ленин просто прикрывал марксистской софистикой свои новации. Ленин искренне считал, что нованции делаются в рамках марксистской ортодоксии, что он более ортодоксален, чем его противники, что именно он правильно трактует Маркса. И в большинстве случае он был прав в этом отношении.

лНачиная с 1905 г., пропасть между двумя Лениными - популяризатором ортодоксии и оригинальнейшим стратенгом - постоянно расширялась...╗²⁷, - продолжает Т.Шанин. Но что такого лоригинальнейшего╗ предложил Ленин, что прямо противоречило бы наследию Маркса? Союз с крестьянством? Это - продолжение мысли Маркса и Энгельса о необходимости лвторого издания╗ крестьянской войны. Дикнтатура рабочего класса и крестьянства - это интерпретация опыта Великой Французской революции и Парижской комнмуны. Известно положительное отношение лосновоположнников╗ к якобинству для соответствующей стадии развития общества, их союз с бланкизмом против бакунизма и, наконнец, идея Маркса о непрерывной революции. Ленин приннимает лишь те народнические идеи, которые прямо не пронтиворечат наследию Маркса, и которые действительно сонответствуют российской реальности, что определяется его представлением о научности марксизма.

Но это - вопросы тактики. Куда важнее ортодоксальность Ленина в вопросе о цели коммунистического движения. Леннин понимает социализм совершенно ортодоксально, не отличаясь в этом отношении от господствующего течения в европейской социал-демократии: лСоциализм требует уничнтожения власти денег, власти капитала, уничтожения всей частной собственности на средства производства, уничтонжения товарного хозяйства. Социализм требует, чтобы и земля, и фабрики перешли в руки всех трудящихся, организуюнщих по общему плану крупное (а не разрозненное мелкое) производство╗²⁸.

Из этого понимания социализма неизбежно вытекает отождествление с капитализмом любой товарности, которое должно быть ликвидировано. Вообще в определении Ленина обращает на себя внимание рефрен луничтожение╗, явно пренобладающий над лконструктивом╗. Главное конструктивное требование, вполне по Марксу - работа по единому плану.

Наибольшие проблемы возникали у российских марксиснтов с пролетариатом. Мало того, что он некультурен (это, как мы видели, лклассики╗ не считали бедой), но он - малочиснлен и не проникнут лсвоей╗ марксистской идеологией.

Ленин утверждает, что существует только лбуржуазная и социалистическая идеология. Середины тут нет...╗²⁹ Здесь интересно, что Ленин допускает классификацию по разным принципам. Буржуазная идеология - это идеология, связаннная с классом. Антитезой ей в марксистской системе должнна быть пролетарская идеология. Но Ленин пишет о социанлистической идеологии, антитезой которой должна быть лкапиталистическая╗ или ллиберальная╗ (в зависимости от контекста). Такая замена не случайна. Она позволяет апринори отождествить социализм с пролетариатом. Носители социалистической идеологии (разумеется - подлинной, марксистской) выражают интересы пролетариата безотнонсительно тому, являются ли они сами рабочими.

Но факт остается фактом - идеологи марксизма в больншинстве своем рабочими не являются. Все-таки, чтобы вынрабатывать идеологию и теорию, нужно иметь соответствунющую подготовку, что характерно для интеллигенции.

Доказательство того, что рабочий класс должен поддернживать именно марксистскую политику, осуществляется Лениным лот обратного╗. Рабочее движение не может подндерживать политику своего классового врага. Не имея собнственной политической линии и просто поддерживая либенральную оппозицию, пролетариат будет служить интересам буржуазии, лвпадет в буржуазность╗³⁰. Рабочий класс вообще склонен к лзаражению╗ буржуазным сознанием. Но и социналистическое сознание - внешнее для пролетариата: лсоциналистического сознания у рабочих не могло быть. Оно могнло быть привнесено только извне╗³¹. Своими силами рабончий класс не может его выработать, поскольку не имеет теонретической подготовки. И это - верно.

Ленин справедливо напоминает, что учение социализма выросло не из пролетарского сознания, а как результат эволюнции мысли интеллигенции, имущих классов. Из этого следует, что социализм, воспринимаемый как идеология пролетарианта, соответствует не тому, к чему стремится пролетариат, а тому, в чем социалистическая интеллигенция видит его лобъективнные интересы╗. Так почему же такая идеология должна счинтаться пролетарской? Потому что в существующем обществе пролетарии бедствуют, и социализм предлагает уничтожить условия этого бедствования. Но в новом обществе перестанут бедствовать представители всех слоев малоимущих.

Суть разногласия Ленина с правыми социал-демократанми - лподнимать рабочих до революционеров╗ или лопуснкаться непременно самим до "рабочей массы"╗³². Следовантельно, рабочий не является альфой и омегой марксизма. Рабочий класс является лмогильщиком капитализма╗ лишь постольку, поскольку он поднялся до осознания марксистнских истин. Он - средство осуществления марксистского проекта, который (в соответствии с идеями Маркса) соответствует интересам как рабочего класса, так и подавляюнщего большинства трудящихся.

Следовательно, если для совершения революции не хвантает сил пролетариата, можно организовать и более широнкие плебейские, полукрестьянские массы. Важно лишь, чтобы центральную роль в коммунистическом движении продолжало играть пролетарское ядро.

Но, сближаясь с настроениями пролетарской стихии как практик, Ленин противостоит ей как носитель марксистского проекта. Он не может усомниться в том, что марксистское ученние соответствует интересам рабочего класса в принципе. Нужнно найти нечто в пролетариате, что препятствует осознанию им своих подлинных интересов. И это - как раз стихийность, которой нет места в плановом нетоварном обществе. Стихийный, не организованный партией пролетариат не может осунществить свою миссию. Его размывает мелкобуржуазная сренда, его сознание - и то еще мелкобуржуазно. Раньше считанлось, что уже капитализм, сама фабричная система делает пролетариев организованными. Но Ленин считает это совершеннно недостаточным. Все зависит от партийной организационнно-просветительской работы. Ленин видит в агитации работу, лсближающую и сливающую воедино стихийно-разрушительнную силу толпы и сознательно-разрушительную силу органинзации революционеров╗³³. Таким образом, именно эта организация, объединяющая не просто рабочих, а лсознательных ранбочих╗, становится представителем пролетариата на общественнной арене. Так выстраивается модель лпролетарской революнции╗: организация рабочего класса (марксистская интеллигеннция + сознательные рабочие) руководит всем пролетариатом, а от его имени - также революционной частью крестьянства. От партии исходит организованность, которая все глубже пронникает в тело стихии, и не дает этой стихии (даже союзной) размыть организованное ядро (формально-пролетарское).

Несмотря на свою критику стихийности, Ленин в 1917 г. покажет себя мастером управления стихийными настроенинями. И здесь нет противоречия. Пока оппоненты Ленина в социал-демократическом движении критиковали его за бонязнь стихийности, Ленин выстраивал организацию, которая будет способна этой стихией управлять. Ленин понимает, что революция - это стихия. Но он считает, что революция монжет быть успешной только тогда, когда этой стихией управнляют и могут воспользоваться не только буржуазные элиты, но и лпредставители пролетариата╗.

Выдвижение ленинской модели коммунистического двинжения предлагало выход из стратегического тупика, в котором оказался Второй социал-демократический Интернационал. Теперь социал-демократии предстояло выбирать межнду дорогами Бернштейна и Ленина, и найти третий путь было. все труднее.

Правая социал-демократия находит союзника в социал-либерализме и буржуазном модернизме (поддержка буржуазнного прогресса, пока он не выработает своих возможностей), а левая - в крестьянстве, бунтующем против капиталистинческой экспансии, и национально-освободительном движеннии народов лпериферии╗. Первый путь ведет к угасанию социалистического движения в социал-либерализме, к снятию цели, а второй - к подмене цели социализма задачей, котонрая стоит перед обществами лпериферии╗ - индустриальной модернизацией. Это оттесняло на обочину те социалистичеснкие течения, которые скептически относились к индустринальному прогрессу, и в то же время делало пролетариат не столь важным элементом революции, как в классическом марксизнме. Функции пролетариата могут выполнять и носители лпронлетарского╗ учения, опирающиеся на более широкий и разнмытый антиимпериалистический социальный фронт, заиннтересованный в модернизации. Модернизация - задача нанциональная, что позволило большевикам после завершения лнатиска╗ 1917-1922 гг. сменить приоритеты, заняться стронительством лсоциализма╗ (на деле - индустриальной этократии, социального государства) в одной стране.

Запад уходил вправо, от коммунизма Маркса к социал-либерализму Бернштейна, а Восток, нуждавшийся в форсинрованной модернизации, нашел новую надежду в ленинском марксизме, в коммунистическом движении.

Организационные споры, наложившись на межличностнные отношения, вызвали раскол на большевиков и меньшенвиков на II съезде РСДРП в 1903 г. Оба течения выступали за централизм и демократию, но большевики делали акцент на первом, а меньшевики - на втором, отождествляя при этом демократию и плюрализм.

Разногласия между большевиками и меньшевиками заклюнчались в степени внутрипартийного централизма и радикализнма. Меньшевики видели опасность ленинского централизма в том, что он может привести к перерождению в авторитаризм. Но меньшевики не собираются отказываться от централизма вообще. Мартов тоже выступает за лцентрализованную органнизацию╗³⁴. Чтобы не возобладал лформально-бюрократичеснкий принцип╗ организации, нужно, чтобы центральные органы партии находились под давлением лпартийного общественнного мнения"╗³⁵. Партия должна состоять из активных людей, которые постоянно давят на аппарат, заставляют его работать в соответствии со своими требованиями. Впрочем, такое давленние актива на верхи партии было и у большевиков.

Централизм должен быть демократическим. Но и Ленин выступает за демократический централизм. Так в чем же разнногласие? В текущей практике, когда Ленин, подобно фабнричному менеджеру пытается избавиться от болтунов, а меньншевики пестуют плюрализм мнений? Но и те, и другие стренмятся решить одну и ту же проблему: как создать эффективную политическую организацию (что с их точки зрения предполагало централизм), сохранив в то же время демократию и равноправие членов. Партия должна действовать как единый организм, который в то же время будет состоять из самостоянтельных активных клеток. Но чем больше нагрузка на органнизм, тем меньше возможностей для автономии клеток.

Нюансы организационных идей большевиков и меньшенвиков вытекают из более существенных стратегических разнногласий. Концепция Ленина возлагает на партию огромнную нагрузку форсирования прогресса. Меньшевики считанют невозможным преодолеть капитализм без достаточных предпосылок социализма. Большевики пытаются формиронвать предпосылки, заменять недостающие паллиативами. Пролетариат не организован? Нужно усилить организованнность авангарда и радикализировать массы - чтобы учились скорее. Пролетариат малочислен - мобилизовать революнционную энергию крестьянства. Позднее аналогично будет решаться проблема низкого культурного уровня, индустринальной модернизации, которая станет смыслом коммуниснтической политики после победы в гражданской войне. Пронгресс можно форсировать. Для этого нужен организационнный инструмент - централизованная партия как прообраз централизованного общества.

Ленин считал, что есть вещи поважнее демократии и свонбоды споров - тем более для коммуниста. В партии должно быть обеспечено лнечто большее, чем лдемократизм╗, именнно: полное товарищеское доверие между революционеранми╗³⁶. Партийная организация - это своего рода модель коммунистических отношений, их ячейка. Здесь коммунизм должен стать реальностью прежде, чем победит в обществе в целом. Отсюда недалеко до идей Мао Цзэдуна и Че Гевары, где партизанское боевое братство становится зачатком коммунистического общества, независимо от того, из кого класса пришли участники этого братства. Его атмосфера способна изменить бывшего представителя любого класса.

аЗападные социал-демократы, в том числе и левые, поддержали меньшевиков, защищавших плюрализм и демократию (правда, нередко отступавших от них, когда большевики оканзывались в меньшинстве). Даже представительница левого крыла германской социал-демократии Р.Люксембург писала о позиции Ленина: лЭта точка зрения... представляет собой систему ни перед чем не останавливающегося централизма, жизненным нервом которого является, с одной стороны, резкое ограничение и отделение организованного авангарда профессиональных активных революционеров от окружаюнщей их неорганизованной, но революционно-активной среды, а с другой стороны, строгая дисциплина и прямое, решающее и категорическое вмешательство Центрального Комитета партии во все проявления жизни последней╗³⁷. Люксембург в 1904 г. была решительным критиком большевизма, а в 1918 г. стала матерью-основательницей Коммунистической партии Германии. Кто изменил свою позицию - Ленин или Люксембург, что позволило достичь сближения между ними? В момент реальной революции разногласия (конторые Люксембург не скрывала и после 1917 г.) казались втонричными по сравнению с общим революционным настроем левого марксизма³⁸. Однако разногласия Люксембург и Леннина носили стратегический характер. В 1904 г. Ленин - стонронник максимально возможного централизма (пусть и демократического), организованности. Его кредо - марксизм и организация революционеров. Люксембург видит в органинзационной программе Ленина бланкизм и противопоставлянет ей не формальный демократизм и не лсамодеятельное╗ воснпитание, а самоорганизацию, прямое действие масс, следуя по стопам анархистов и синдикалистов: лСоциал-демократинческое движение - это первое движение в истории классонвых обществ, которое во всех своих проявлениях, при любом ходе событий рассчитано на организацию и самостоятельное прямое действие масс. В этом плане социал-демократия сонздает совсем иной тип организации, чем прежние социалиснтические движения, например, якобинско-бланкистского типа╗³⁹. Синдикалистское понимание организации ведет к преобладанию движения снизу, даже спонтанности над упнравляющей волей организационного центра.

Этот взгляд получит широкое распространение в западноневропейских секциях Коминтерна в период революционной волны 1917-1923 гг., а также в отклонившихся от компартий группах. Западные коммунисты будут развивать люксембургснкие идеи и позднее - их влияние можно встретить и у Грамши, и в неортодоксальном коммунизме второй половины XX века. Но этот уклон к анархизму не стал водоразделом западной и российской коммунистических традиций. На западе проявинлось гораздо более сильное тяготение вправо, в покинутое лоно социал-демократии, а вот Ленин сделал важные шаги навстренчу Люксембург, но не под ее влиянием, а под воздействием Первой российской революции. Наблюдая самоорганизацию масс и одобрительно воспринимая результат их творчества в виде Советов, Ленин увидел в этой организации необходимый баланс между спонтанностью и централизмом. Взаимодействие этих двух начал станет формулой большевизма в 1917-1918 гг.

Первая революция в России, Ленин и Троцкий

Первая русская революция в ее начале была охарактеринзована социал-демократами как буржуазная. Это значит, что пролетариат в ней победить не может. Что же ему делать?

Поддерживать борьбу буржуазии против самодержавия? Или избрать какой-то свой курс? Но буржуазия борется вяло, пролетариат с первых дней вышел на авансцену событий. В то же время он малочислен и плохо организован. Куда социнал-демократам звать лсвой╗ класс?

Точка зрения значительной части меньшевиков заклюнчалась в том, чтобы воспользоваться ситуацией для сплоченния пролетариата и поддерживать борьбу либералов (лбурнжуазии╗) за демократические свободы.

В работе лДве тактики социал-демократии в демократинческой революции╗ Ленин обличает стратегию меньшевиков на сближение с либеральным движением. Но и Ленин не явнляется крайним радикалом в оценке задач пролетариата.

Если пролетариат не должен служить буржуазии, то он должен служить себе. И что он должен делать в этой ситуанции?

Действовать на стороне буржуазии - значит укреплять силы классового врага. Ю.Мартов считает, что в этой ревонлюции социал-демократия должна действовать лв интересах классового сплочения пролетариата...╗⁴⁰. В стране революнция, а пролетариат должен заниматься тем же, что и в лмирнное время╗ - сплочением своих сил. Что же, не участвовать в общедемократическом движении? Лев Троцкий откровеннно отвечает на этот вопрос: необходимо лобособить революнционный пролетариат╗⁴¹. Более того: лРеволюция выдвиганет пролетариат на первое место и передает ему гегемонию╗⁴². лБуржуазия╗ (включая крестьянство) не в состоянии решить собственные задачи. Из этого вытекает необходимость лпернманентной революции╗ (идея, высказанная еще Марксом). Позднее Троцкий так излагал свое понимание этой идеи: лМудреное название это выражало ту мысль, что русская ренволюция, перед которой непосредственно стоят буржуазные цели, не сможет, однако, на них остановиться. Революция не сможет разрешить свои ближайшие буржуазные задачи иначе, как поставив у власти пролетариат. А этот последний, взявши в руки власть, не сможет ограничить себя буржуазнными рамками революции. Наоборот, именно для обеспеченния своей победы пролетарскому авангарду придется на пернвых же порах своего господства совершить глубочайшие вторнжения не только в феодальную, но и в буржуазную собственнность. При этом он придет во враждебные столкновения не только со всеми группировками буржуазии, которые поддернживали его на первых порах его революционной борьбы, но и с широкими массами крестьянства, при содействии которых ой пришел к власти╗⁴³. Если под пролетариатом понимать радикальных марксистов, то можно признать, что Троцкий удачно предсказал динамику революции 1917-1922 гг.

Но изолированная сила имеет мало шансов добиться своних целей - это азы политики.

Ленин предлагает найти другого союзника вместо буржуназии и либералов. Пока демократический переворот не сонвершен, у крестьянства лгораздо больше общих интересов с пролетариатом в деле реализации политических форм, чем у лбуржуазии╗ в настоящем и узком значении этого слова╗⁴⁴.

Меньшевики были настроены антикрестьянски. Плеханнов писал: лесли Ленин идеализирует теперь трудового крестьянина, то он грешит тем самым грехом, в котором он обнлыжно нас обвиняет: идеализацией буржуазии╗⁴⁵. Ортодокс марксизма не видит никакой разницы между крестьянством и буржуазией: лБуржуазия есть буржуазия, подобно тому, как ребенок есть ребенок╗⁴⁶. Можно подумать, что капиталист сам стоит у станка на своей фабрике, как крестьянин за плунгом. Но позднее, под влиянием событий 1905 г. и Плеханов признает: лКрестьянство представляет собой резервную арнмию нашего освободительного движения╗⁴⁷.

Таким образом, сформировались три тактики социал-денмократии в демократической революции: участие в широком буржуазно-демократическом движении на стороне буржуазии, победа которой выгодна пролетариату (Плеханов, Мартынов и др.); самоизоляция рабочего класса ради его сплочения (Мартов, Троцкий); союз рабочего класса и крестьянства пронтив самодержавия и буржуазии (Ленин и большевики).

Большевики доказывали, что пролетариат может быть лгегемоном╗ в буржуазной революции, делая за буржуазию ее работу. Следует пойти в новую атаку на самодержавие, чтобы поскорее доделать работу буржуазии и приступить к работе на себя. Этот радикальный взгляд соответствовал настроениям части рабочего класса, положение которого оснтавалось бедственным.- Классовая схема подсказывала - если пролетарии требуют выступить, то выступление поддержит класс. Однако пролетариат не был един, он вообще не дейнствовал как целое. Одни рабочие сражались на баррикадах, а другие участвовали в черносотенном движении.

Попытка свержения самодержавия в декабре 1905 г. оконнчилась неудачей. Ленин видел причины этого в плохой поднготовке и координации, что как бы подтверждало оправданность его требования организационного централизма ревонлюционных сил. Но в октябре 1905 г. волна рабочего и креснтьянского движения не управлялась из единого центра, а достигла успеха. Значит, причина поражения в другом. Денкабрьское вооруженное восстание не было поддержано странной, да и большинством рабочих. Радикальный лавангард╗ оторвался от народной толщи.

В декабре революционный авангард рабочих оторвался от более консервативных масс. Но радикальный опыт возндействует на массы, давая заразительный пример. За первым натиском последует новый, самодержавие падет; и перед маснсами встанет вопрос о власти, который не удалось решить в декабре 1905 г.

В 1917 г. Ленин опубликует фразу, ставшую затем классинческой: лКоренной вопрос всякой революции есть вопрос о власти в государстве╗⁴⁸. В практическую плоскость этот вопнрос встанет перед российскими социалистами в 1905 году.

Размах городской революции и общая дестабилизация империи из-за крестьянских и национальных выступлений давали социалистам новые шансы. Перед марксистами встанвал вопрос о том, что делать в случае падения самодержанвия. Просто отдать власть либералам, буржуазии, выступая в роли профлидеров, отстаивающих тактические задачи социальной защиты рабочих при сохранении капиталистичеснкого строя? Линейная концепция прогресса диктовала танкое поведение с неизбежностью. Сначала - укрепить капинтализм, решая социал-либеральные задачи. И только потом, через десятилетия - социализм.

Но быстрое развитие индустриального сектора в России, разрастание рабочего класса, еще в значительной степени маргинализированного, но оттого настроенного радикально, длинтельная традиция развития социалистического движения - все это способствовало постановке левыми социал-демократами вопроса о лперерастании╗ буржуазной революции в пролетарнскую. Итак, ограничиться либеральными задачами, или принступить к решению лпролетарских╗, социал-этатистских?

Выбор зависел от ответа на вопрос о власти. Проще всего было ответить на этот вопрос эсерам: в случае падения санмодержавия необходимо немедленно организовать революнционную диктатуру (то есть диктатуру революционеров), которая, разгромив монархистов в гражданской войне, пенредаст власть всенародно избранному Учредительному сонбранию.

Для марксистов всё было сложнее. С одной стороны, они боролись за свержение самодержавия, с другой стороны вернность марксистской картине истории не позволяла им вхондить в правительство - оно же будет носить не пролетарнский, а буржуазный характер. Эта историческая схема была не просто догмой, за ней стояли и прагматические политинческие интересы - социал-демократы не должны скомпронметировать себя непопулярными в пролетарской среде менрами, которые неизбежно будет проводить правительство в условиях становления капиталистического строя.

В то же время очевидно, что революционная диктатура может, стать лобоюдоострым╗ инструментом. Если она бундет находиться под влиянием социал-демократии, то может закрепить завоевания пролетариата╗ а если в ней возобладанют противники социализма, она может пойти по пути подавления пролетарского движения и социал-демократии. Как бы и соблюсти чистоту принципов (не отвечать за непонпулярные меры), и продвинуть через новую власть необхондимые преобразования? Этот вопрос вновь разделил социнал-демократию, породив дискуссию, которая смоделированла реальную ситуацию 1917-1918 гг.

Историк С.В.Тютюкин считает: лесли для большевиков оснновной целью их политической деятельности был уже в 1905 г. захват хотя бы части (а лучше всей) политической власти,, то меньшевики стремились прежде всего организовать и просвентить рабочих, поднять их на защиту своих политических и экономических интересов, разбудить их инициативу и общестнвенную активность╗⁴⁹. Но одно другому вовсе не мешает. И большевики стремились организовать рабочих, пробудить их общественную активность. И меньшевики были готовы прийнти к власти, когда для этого созреют предпосылки. И для больншевиков, и для меньшевиков взятие власти не было лосновнной целью╗, самоцелью, а лишь инструментом в осуществленнии марксистского коммунистического проекта. Различие заключалось в сроках. Большевики были готовы форсировать процесс с помощью власти, и, соответственно, брать ее уже в 1905 году. Но не они были наиболее радикальны в этом отноншении, а меньшевики Троцкий и Парвус.

В марте 1905 г. Александр Парвус выступил за лправительнство рабочей демократии╗⁵⁰, бросив вызов стройной стратенгии чинного движения к социализму через буржуазную денмократию. Парвус выдвинул лозунг: лбез царя, а правительнство рабочее!╗ Эту идею поддержал Лев Троцкий. Она вытекала из стратегии самостоятельных действий пролетариата как наиболее организованной революционной силы. Троцнкого не смущает, что в своем стремлении захватить власть над Россией социал-демократия будет изолирована от друнгих революционных сил. Каких сил? Троцкий лв упор╗ их не видит. Он уверен, что кроме социал-демократов лна ревонлюционном поле никого нет╗⁵¹. Троцкий самонадеянно вынводит лнаше революционное одиночество╗ из победы над эсерами. Он приписал марксистам не только победу, но и полное уничтожение эсеров (вот охранка-то позавидовала бы). Впрочем, эсеры продолжали в это время здравствовать и развиваться.

Троцкий был не одинок в своей некомпетентности. Марнтов с удивлением прочитал заявление ПК ПСР, где говоринлось, что лрабочий народ идет и дальше под знаменем партии с.-р.╗⁵². А Мартов думал, что рабочие движутся под знаменнами социал-демократии. Вышедшие из подполья партии с удивлением обнаруживали, что они не одиноки на лсвоем╗ поле. И некоторое время не верили глазам своим, считая лишь себя реальной силой.

Из ложной посылки о лреволюционном одиночестве╗ социал-демократов у Троцкого вытекает целый веер вывондов: лгде нас нет, там революция лишена организации и рунководящих элементов...╗; лу нас нет социальной почвы для самостоятельной якобинской демократии...╗⁵³ Непролетарнские силы не могут выдвинуть вождей.

Хорошо, можно быть настолько несведущим, чтобы не заметить эсеров. Но есть и другие лидеры, которых обстановка 1905 г. выдвигала на арену истории. Гапона-то нельзя было не заметить, тем более, что и после 9 января он сохраннял влияние в рабочем движении. Троцкий решает пробленму так: Гапон, который лявился одной из блестящих внезапностей революции╗, собирается примкнуть к лодной из сонциалистических партий╗. лВыбор Георгия Гапона не труден, ибо этих партий только одна╗⁵⁴. Гапон быстро опроверг Троцнкого, сблизившись с эсерами и принявшись ковать блок всех социалистов. Эта инициатива сначала получила поддержку большевиков, эсеров и национальных социалистических партий. Но затея была обречена на неудачу - социал-демонкраты опасались оказаться под контролем лличности, стонящей над партиями╗ или того хуже - эсеров. Но Ленин все же зашел на созванную Талоном конференцию - он искал партнеров из среды лмелкой буржуазии╗⁵⁵.

Троцкий уверен, что больше таких лвнезапностей╗, как Гапон, не предвидится. Ленин называет его за это лпустознвоном╗. Если революция напомнит 1789 год, то она поднинмет к лгероическим усилиям╗ и историческому творчеству лгигантские массы╗, из рядов которых выйдет множество лГапонов╗⁵⁶.

Ленин прав. Будет еще много лвнезапностей╗ - от Хрусталева-Носаря до лейтенанта Шмидта. Каждый раз во главе движения оказывается не лидер какого-нибудь ЦК, а выднвиженец поднявшейся массы. И Октябрьская стачка - твонрение не партий, а массы, организованной профсоюзами.

Но Троцкий игнорирует эту самоорганизацию, его волнунет вакуум верховного руководства революцией. Он настаиванет: никаких признаков появления якобинцев нет, и лчернонвую работу╗ придется взять на себя⁵⁷. Если марксисты стренмятся к победе революции, то им, как наиболее организованнной революционной силе нужно брать власть, чтобы обеспенчить лразоружение реакции и вооружение революции╗⁵⁸

Во Временное правительство войдут те, кто будут руконводить массами в момент восстания. Поскольку самодернжавие свергнут рабочие массы, то и руководить ими будут социал-демократы. Не отдавать же после этого власть линбералам.

Троцкий заключает: лреволюционное развитие влечет пролетариат, а с ним - р. с. д. раб. партию, к временному политическому господству.

Если она решит отказаться от него, ей необходимо преднварительно отказаться от тактики, рассчитанной на:

а) революционное развитие событий,

б) руководящую роль в ней пролетариата,

в) руководящую роль Рос. С.Д. Раб. Партии в пролетаринате╗⁵⁹.

Таким образом была сформулирована позиция левого теченния в коммунизме - партия пролетариата должна брать власть при любой возможности, независимо от наличия предпосынлок, и навязывать свою волю остальному обществу (ллевые укнлоны╗ в коммунистическом движении возникали и раньше, начиная с группы Виллиха-Шапера в Союзе коммунистов, но Троцкий, а затем Бухарин сделали ллевый коммунизм╗ долгонсрочным и влиятельным фактором идейной жизни).

Ленин поддержал постановку вопроса о приходе социал-демократов к власти, но подошел к вопросу прагматически: дело ведь не только в том, как захватить власть. Ее нужно еще и удерживать. А прочной может быть только лреволюционнная диктатура, опирающаяся на громадное большинство нанрода╗⁶⁰. Но пролетариат не обладает этим большинством.

Значит, возможна лреволюционная демократическая дикнтатура пролетариата и крестьянства╗⁶¹. Крестьянство поканзало свой революционный характер. А раз так, оно может быть союзником пролетариата. Классовая схема трансфорнмируется в политическую. Если меньшевики, исходя из бурнжуазного характера революции, тяготеют к союзу с либеранлами, то большевики - исходя из задачи установления рабоче-крестьянской революции - к союзу с эсерами.

Ленин считает, что Временное революционное правительнство лможет быть только диктатурой╗, то есть организацией не лпорядка╗, а войны.

лКто идет штурмом на крепость, тот не может отказаться от продолжения войны и после того, как он завладеет кренпостью╗⁶². Участие социал-демократов в правительстве пренследует две цели: лбеспощадная борьба вместе с революцинонной демократией против всех контрреволюционных понпыток╗ и лотстаивание самостоятельных классовых целей пролетариата╗⁶³. Собственная задача пролетариата в этой революции - лсоздать себе действительно широкую и дейнствительно достойную XX века арену борьбы за социанлизм╗⁶⁴. Для этого не следует ограничивать себя в средствах.

Пока Ленин считает, что постановка в повестку дня сонциалистического переворота - непозволительная идея эсенров⁶⁵. В 1917 г., когда самодержавие падет, Ленин сочтет идею лпозволительной╗.

Выдвинув идею рабоче-крестьянского правительства, Ленин не забывает о ее переходности, и не исключает вознможности борьбы пролетариата (то есть социал-демократии) с этим правительством. Давление извне позволит продвингать политику революционного правительства влево, а странну таким образом - к решению пролетарских задач (эта линния будет осуществляться большевиками весной-летом 1917 г.). Созванный большевиками III съезд РСДРП провозгласил: лНезависимо от того, возможно ли будет участие социал-денмократов во Временном революционном правительстве, слендует пропагандировать в самых широких слоях пролетарианта идею необходимости постоянного давления на Временнное правительство со стороны вооруженного и руководинмого социал-демократией пролетариата в целях охраны, упнрочения и расширения завоеваний революции╗⁶⁶. Однако, поскольку мелкобуржуазные политики не смогут долго двингаться в этом направлении сами, модель такой диктатуры, действующей под давлением снизу, неизбежно приведет к власти левых социал-демократов, то есть большевиков и их союзников.

Создать правительство лдля защиты завоеваний╗ - полндела в борьбе за власть. А вот кто защитит само это правинтельство? Якобинская модель власти, когда правящие ревонлюционеры опираются на подвижные революционные маснсы, неустойчива. Ленин ищет возможность воздвигнуть бонлее надежную конструкцию власти, тем более, что рабоче-крестьянская почва кажется еще более зыбкой, чем чисто пролетарская. Сама жизнь подсказала ответ.

Трудящиеся, опираясь на свою общинную традицию, практически без подсказки социалистов создали систему своей самоорганизации - советы. Идеологи освободительнного социализма оказались здесь не учителями масс, а пронроками, удачно предсказавшими, как должна выглядеть понлитическая система, выстроенная трудящимися снизу.

Советы стали контрвластью. В этом отношении харакнтерно одно из высказываний забастовщиков: лТогда приканзано было бастовать, мы и забастовали, а теперь приказано требовать - мы требуем╗. - лКто приказал?╗ - лПравительнство╗. - лКакое правительство?╗ - лНовое правительство╗⁶⁷. Забастовщики воспринимали советы и стачкомы как власть, правительство. Это явление давало хорошую почву для больншевистской стратегии выстраивания новой системы власти как организации трудящихся. Казалось, что на этом пути можно интегрировать стихию и организованность. Ленин поддержал Советы как проявление социального творчества рабочих, а затем - как организационную основу будущей диктатуры пролетариата. А Троцкий даже лично включился в рискованную работу альтернативного правительства в Пентербурге. Этот эпизод дал ему авторитет, очень пригодивншийся в 1917 году.

Теперь у левых социал-демократов (у будущих коммунинстов) появился рычаг, с помощью которого можно было сонединить руководящий центр (лВременное╗ революционное правительство) и самоорганизацию масс - Советы.

Оказавшись перед лицом революции, которая по схеме должна была быть буржуазной, а на практике пошла дальше, левые марксисты обратились к марксовой идее непрерывной революции - все более глубокой радикализации революцинонного процесса, охватывающего все больше стран.

Плеханов, в других случаях ссылавшийся на лосновопонложников╗ как на истину в последней инстанции, на этот раз уверен, что в 1848 г. Маркс ошибался с идеей непрерывнной революции, так как он сам признавал, что капитализм еще имел резервы развития и после 1848 г. Значит, в 1848 г. социалистическая революция была преждевременной.

Время для атаки на капитализм наступает, когда к этому готов пролетариат, даже если капитализм еще может развинваться. Маркс воспринял Коммуну как шанс на социалиснтическую революцию. А ведь у капитализма во Франции еще сохранялись резервы роста.

Ленин опирается на эти взгляды Маркса-революционенра в борьбе с выжидательной и фаталистичной марксистснкой лортодоксией╗. Нужно помочь решению капиталистинческих задач лсверху╗, со стороны революционного правинтельства. Более того, в случае успеха лначнем переходить к социалистической революции╗⁶⁸. Ссылаясь на Маркса, Леннин провозглашает: лМы стоим за непрерывную революнцию╗⁶⁹. Основание такой надежды - грядущая европейская социалистическая революция.

И большевики, и Троцкий откликались на одну реальнность - Россия при всей своей отсталости вырывалась в авангард революционного движения. Этому, если отвлечься от марксистской схемы, существовало вполне объективное объяснение - Россия была лидером среднеразвитых стран Старого света. Среднеразвитые страны в начале XX века пенреходили к индустриальному обществу, что было чревато потрясениями и, следовательно, возможностью поиска нонвых путей в будущее.

Из этого вытекает, что революция в России и в неразвинтых странах в целом должна добиться каких-то успехов санмостоятельно, до того, как скажет свое слово пролетариат Запада. Значит, нужна не только стратегия разрушения санмодержавно-помещичьего строя и расчистки поля для разнвития капитализма. Нужно сделать что-то, что вдохновит социалистическое движение во всем мире.

Из этого следовало, что в случае успеха революционной диктатуры она вовсе не должна сдавать власть либералам. Социалисты должны заняться своим прямым делом - органнизацией социализма. Но этот вывод еще противоречил схенме, по которой социализм как общество родится в наиболее развитых индустриальных странах. С победой революции на Западе Россия, выполнив свою миссию, снова должна оканзаться периферией Запада - на этот раз социалистического. В 1917-1922 гг. эта стратегия столкнулась с непреодолимым препятствием - марксисты победили в борьбе за власть в России, но не победили на Западе.

В своей лекции о революции 1905 года, прочитанной в январе 1917 года, Ленин говорит о ее лпролетарском харакнтере в особом значении этого слова╗ (вслед за Р.Люксембург он ссылается не на задачи революции, а на ее движущие силы и методы). Ленин теперь предпочитает модель Великой французской революции и подчеркивает отличие буржуазнной революции от буржуазно-демократической. В последней пролетариат как авангард революции может пойти дальше собственно буржуазных задач. Возможность такого прорынва непосредственно не связана с уровнем развития России, так как лни в какой стране мира, даже в самых передовых странах, вроде Англии, Соединенных Штатов Америки, Гернмании мир не видал такого грандиозного стачечного движенния, как в России в 1905 г.╗⁷⁰. Это значит, что Россия при определенных условиях может раньше развитых стран стунпить на неизведанную землю, лежащую за пределами лбуржуазных задач╗. Что это за земля, каков характер этого обнщества, будет ли это лдиктатура пролетариата╗ или что-то другое? Эти вопросы Ленин предпочел разрешать эксперинментальным путем. Но он надеется, что после прихода к влансти пролетарской партии (в союзе с мелкобуржуазными революционерами) возврата к капитализму уже не будет.

Эта позиция предопределила сближение Ленина и Троцнкого в 1917 г. (что расчистило нишу левого коммунизма снанчала для лотзовистов╗, а затем для Н. Бухарина и его стороннников) и окончательный разрыв коммунистов и социал-денмократов. Некоторое время разрыв сдерживался слабеющим авторитетом II Интернационала, но после его краха в 1914 г. коммунисты отправились в самостоятельное плавание по бурным водам XX века.

1917 год: Ленин и Каменев

1917 г. в России началась революция. Вышедшие на улицы рабочие быстро вспомнили опыт 1905 г. и стали создавать Советы. Для коммунистов открылось обширное поле деятельнности. Но Советы возглавили умеренные социалисты.

Революция 1917 г.⁷¹ развивалась в условиях нарастающего социально-экономического кризиса, отягощенного затянувншейся войной. В результате революция сразу пошла вглубь общества, меняя социальную ткань. По мнению Д.О.Чуракова ло российской революции можно было бы говорить как о "революции самоуправления"... Но, к сожалению, временанми отчетливо намечавшийся союз различных органов самонуправления не стал прочным каркасом будущей государственнности╗⁷². Точнее говорить о лреволюции самоорганизации╗, так как массовые организации, сотнями возникавшие или выходившие из подполья после революции, редко переходинли собственно к самоуправлению. Они пока не брали управнление в свои руки, а предпочитали контролировать управленнцев и оказывать на них давление. Петроградский совет, имевнший наибольшее политическое влияние, весной-летом дейнствовал все же не как орган власти, а как авторитетная общенственная организация: он готовил и лоббировал проекты реншений правительства и его органов, рассылал лпожарные конманды╗ по урегулированию многочисленных социальных конфликтов, координировал работу профсоюзов и фабзавкомов, воздействовал на массы с помощью воззваний и влиянтельных агитаторов⁷³. Пока правительство шло навстречу (или обещало пойти навстречу) предложениям главного органа лдемократии╗, пока городские низы были согласны подчинняться советской дисциплине - эта система сдержек стабинлизировала революционный социальный порядок.

Углубление кризиса и неспособность правительства даже начать социальные преобразования, чтобы переломить синтуацию, порождали массовое отчаяние, стремление к быстнрым и решительным мерам, качественно изменяющим обнщество - социальный радикализм. Силой, которая взяла на себя лидерство радикально настроенных солдатских и рабончих масс, стали большевики. В дальнейшем коммунисты мнонгих стран пытались повторить их опыт, но при этом забыванли, насколько уникальна была ситуация в России в 1917 г.

Особое значение для судеб революции имело возвращенние в страну вождя большевиков В.Ленина. Троцкий позднее писал: лОстается спросить, и это немаловажный вопрос, хотя поставить его легче, чем на него ответить: как пошло бы разнвитие революции, если бы Ленин не доехал до России в апреле 1917 года╗⁷⁴. Действительно, Ленин своим политическим искусством и волей значительно усилил радикальную составнляющую революции. Без него большевики и меньшевики могли объединиться в социал-демократическую партию, что ослабило бы ударную силу большевизма. Ниша лидерства в среде наиболее радикальных масс перешла бы к анархистам (эта угроза слева преследовала, большевиков весь 1917 год), и организованность этой силы была бы значительно меньше. В то же время без Ленина были бы выше шансы на консолиданцию сторонников социальных реформ в спектре от Каменева до Чернова. Без Ленина лидером революции был бы Чернов, но вполне возможно, что коалиция умеренных социалистов, поправев после подавления анархистских бунтов, не удержалась бы под ударами контрреволюции. У Чернова, Каменева, Троцкого, левых эсеров не было такой воли в борьбе за власть, как у Ленина. Ленин доказал свою способность проводить намеченную стратегию, его оппоненты проиграли. Проигранли бы они более слабым противникам, чем Ленин (таким как Корнилов, Милюков, Керенский)? Или, столкнувшись с труднностями в проведении реформ, сами стали бы прибегать к более авторитарной, репрессивной политике? Ведь участвонвали же Каменев и Троцкий в проведении политики лвоеннонго коммунизма╗, и даже эсеровское правительство Комуча в условиях гражданской войны в 1918 г. прибегло к репрессиням. Но именно возможность избежать гражданской войны и составляла суть многопартийной социалистической альтерннативы ленинской политике.

Сразу же по прибытии в Россию Ленин стал решительно менять соотношение политических сил. Вопреки сопротивнлению более умеренных лидеров большевизма во главе с Львом Каменевым Ленин настоял на новом курсе - курсе на социалистическую революцию. Эта стратегия, изложеннная В.Лениным в нескольких речах и лАпрельских тезисах╗, выглядела сверхрадикальной, так как предполагала ликвиндацию в ближайшее время самих основ существующего обнщества.

Ленин считает, что, свергнув самодержавие, российская революция лдошла вплотную до революционно-демократинческой диктатуры пролетариата и крестьянства╗, то есть до задач, которые он ставил в 1905 году. Революция лзашла дальнше обычной буржуазно-демократической революции, но не дошла еще до лчистой╗ диктатуры пролетариата и крестьяннства╗⁷⁵. Ленин таким образом готов ставить задачу коалицинонной власти. Это значит что и он мог стать частью широнкой коалиции, но не социалистов и либералов, а только сонциалистов и примыкающих к ним демократов.

В лАпрельских тезисах╗ Ленин проповедует лнеобходинмость перехода всей государственной власти к Советам рабончих депутатов, чтобы массы опытом избавились от своих ошинбок╗⁷⁶. Совет - это лшаг к социализму╗, он может созвать Учредительное собрание и полностью реорганизовать общенство так, что в нем не останется назначаемого чиновничества (только выборное), полиции и казарменной армии, Ленин призывает рабочих: лПробуй, ошибайся, учись, управляй╗⁷⁷.

Идея передачи всей власти советам воспринималась больншинством умеренных социалистов как абсурд - ведь в Сонвете митинговали неизвестные люди из народа. Но советы быстро учились работе. Журналист В.Розанов, позднее изнвестный консервативными взглядами, признавал, что в Сонвете лораторы определенно лучше, нежели как были в Г. Думе╗, лречи вообще не для красноречия и даже не для впенчатления, а именно - деловые, решительные, требовательнные или - разъясняющие вопрос╗⁷⁸.

Ленин тем временем ставит задачи, выработанные еще в 1905 г.: лСвоеобразие текущего момента в России состоит в пенреходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пронлетариата, - ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства╗⁷⁹. Ханрактерно, что Ленин видит причину перехода власти к буржуанзии не в объективных социально-экономических условиях, а в субъективном факторе несознательности и неорганизованнонсти пролетариата. Был бы рабочий класс сознательнее - взял бы власть сразу. Это (в отличие от экономической и культурнной отсталости) партия большевиков может поправить, и тогнда пролетариат и беднейшее крестьянство возьмут власть, сонздав лРеспублику Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху╗⁸⁰.

Апрельские тезисы с точки зрения нынешнего левого почнвенника С.Кара-Мурзы - это программа лпродолжения неканпиталистического пути развития в форме социализма╗. Он утнверждает, что апрельские тезисы это лзавершение большого пути Ленина╗, когда он перестает быть лортодоксальным марнксистом и европоцентристом╗⁸¹. Написать такое мог только человек, ничего не читавший из написанного Лениным в 1917- 1922 гг. о мировой революции. В самих апрельских тезисах нет ничего, что опровергало бы европоцентристскую картину двинжения к социализму с опорой на развитые страны. Ленин счинтал, что развитие России было как раз капиталистическим, и именно поэтому можно ставить посткапиталистические (а не просто некапиталистические) задачи. Ленин, повторим, не стал народником. Но он стремился действовать здесь и сейчас, чтобы с помощью потенциала периферии изменить соотношение сил в ядре системы империализма.

Ленин отходил от марксизма только с точки зрения орнтодоксии теоретиков Второго интернационала. Концепция Ленина была охарактеризована газетой лЕдинство╗ (редакнтор Г.Плеханов) как лбредовая╗⁸², игнорирующая условия места и времени. Плеханов утверждал: лустранение капитанлистического способа производства никак не может стать у нас очередным историческим вопросом. Этому можно рандоваться; этим можно огорчаться. Но кто не утопист, тот обязан руководствоваться этим в своей практической деянтельности╗⁸³. Плеханов был подержан большинством социнал-демократических идеологов. Многие из них доживут до того времени, когда большевики сумеют практически извенсти в своей стране частную собственность и капиталистинческий рынок. Обстоятельства лместа и времени╗ посмеянлись над схемой поступательного изживания капитализма. Впрочем, позднее история посмеялась и над ленинизмом.

Социал-демократическая лРабочая газета╗ писала в перендовице о стремлении сторонников Ленина осуществить захнват власти пролетариатом: лони будут восстанавливать пронтив революции отсталое большинство населения страны, они будут прокладывать этим верную дорогу реакции╗⁸⁴. Лидеры социал-демократов и эсеров продолжали оценивать большенвизм в рамках одномерной логики революционного процеснса. Здесь было место только прогрессивной революционной перспективе (демократия, затем постепенное вызревание сонциализма), неустойчивому настоящему, которое принадлежит лбуржуазии╗ и выражающему ее интересы либерализму, и ренакции (откат к военно-аристократической диктатуре). Устойнчивое движение к новому обеспечивалось союзом либерализнма и умеренного социализма. Радикальные, утопичные дейнствия большевиков не могли увенчаться успехом в силу их лненаучности╗. Они могли лишь привести к реакционному срыву, к усилению позиций консервативных сил. То, что больншевизм может создать новую устойчивую антикапиталистинческую систему, считалось невозможным.

Зато ленинская стратегия встретила понимание Троцкого и других левых социал-демократов-межрайонцев. То, к чему принзывал Ленин, соответствовало идее непрерывной революции.

Дальнейшая радикализация взглядов Ленина привела к выделению в большевизме устойчивой ниши правых больншевиков. В условиях 1917 г. правое крыло большевиков (Л.Каменев, Г.Зиновьев, Н.Рыков и др.) отстаивало концепнцию большевизма 1905 г. - создание широкого фронта социалистов, рабоче-крестьянский союз. Хотя правое крыло сохранило влияние, на VII конференции большевиков понбедила линия Ленина. лПерерастание╗ революции в новую, социал-этатистскую фазу, получило в лице большевизма свой локомотив.

В 1917 г. перед страной встала дилемма - сохранение линберально-социалистической коалиции до Учредительного собрания или создание однородного (без кадетов) правительнства лдемократии╗ из всех советских партий, ответственнонго перед Съездом советов или его органами.

Первый путь был связан, прежде всего, с именем Кереннского. Он привел к параличу социальных преобразований, так как либералы и левые социалисты в принципе не могли прийти к согласию по этому вопросу.

Второй путь с теми или иными оговорками поддерживанли левые меньшевики, левые эсеры и правые большевики. Казалось, что такое лоднородное социалистическое правинтельство╗ позволит решить задачи революции, при этом сонхранив демократию и избежав гражданской войны.

Но сторонники левого правительства, принадлежавшие к разным флангам, не сумели согласовать свои планы (здесь сыграл огромную роль субъективный фактор - нерешительнность одних политиков, маловлиятельность других, взаимнное, часто чисто личное недоверие и неприязнь друг к другу у третьих). Каменев и Зиновьев, временами добиваясь пренобладания в большевистском ЦК, не могли противостоять волевому напору Ленина и радикальным настроениям петроградского актива, которые настаивали: союз с соглашатенлями-социалистами будет только тормозить революцию. Но Ленин был достаточно прагматичен, чтобы все же допускать возможность союза с социалистами.

В начале июля и начале сентября 1917 г. Ленин еще мог быть вовлечен в лево-социалистическое правительство, что неизбежно повлияло бы на позицию партии большевиков. Ответственность политиков, входящих в правительство, денлает их несколько правее, умереннее. И оба раза умеренные социалисты отказались от шанса договориться.

В июле 1917 г. вооруженная демонстрация солдат, матронсов и рабочих под лозунгом лВся власть Советам╗ привела к серьезному поражению радикалов⁸⁵.

Ленину пришлось уйти в подполье. Он на время отказынвается от лозунга лВся власть Советам!╗, поскольку лданные советы╗ не способны эту власть взять. В июле был упущен шанс добиться сближения между сторонниками советской демократии. В конечном итоге это предопределило готовность большевиков захватить власть самим и начать радикальный коммунистический эксперимент с опорой на одну собственнную партию. Но именно после июльского поражения Ленин пишет работу лГосударство и революция╗, проникнутую иденей организации общества на основе обновленных советов.

Государство и революция

Важнейшим программным требованием большевиков была власть советов. Превращение советов в источник власнти сделало бы большевиков одной из правящих партий, конторая могла бы добиваться радикальной политики без огляднки на кадетов. Большевики справедливо рассчитывали, что переход к радикальной политике быстро выведет их на пернвые роли в социалистическом правительстве.

Однако приверженность советам вытекала в это время не только из конкретных интересов партии в борьбе за власть. Несколько позднее, уже когда существующие советы, как казалось, оказались непригодными в качестве трамплина на пути к власти, В. Ленин изложил свое социально-политинческое кредо в работе лГосударство и революция╗. Эта коннцепция основана на идее власти советов. В 1917 г. принцип советов был для Ленина дороже политической конъюнктунры - он был готов отстаивать его даже тогда, когда больншинство в советах не принадлежало его партии.

Отталкиваясь от текстов К.Маркса и Ф.Энгельса, Ленин формулирует свой государственный идеал так: лдемократия, проведенная с такой наибольшей полнотой и последовательнностью, с какой это вообще мыслимо, превращается из бурнжуазной демократии в пролетарскую, из государства (= осонбая сила для подавления определенного класса) в нечто танкое, что уже не есть собственно государство╗⁸⁶.

Такая прямая демократия означала бы передачу власти непосредственно органам самоуправления рабочих и кренстьян, полную ликвидацию бюрократической надстройки: лПолная выборность, сменяемость в любое время всех без изъятия должностных лиц, сведение их жалования к обычной заработной плате рабочего╗, эти простые и "само собою понятные" демократические мероприятия, объединняя вполне интересы рабочих и большинства крестьян, служат в то же время мостиком, ведущим от капитализма к социализму╗⁸⁷. Ленин считает, что это будет уже лне гонсударство чиновников, а государство вооруженных рабончих╗⁸⁸. Это почти анархизм. Но только почти: лМаркс схондится с Прудоном в том, что оба они стоят "за разбитие" государственной машины. Этого сходства марксизма с анархизмом (и с Прудоном, и с Бакуниным), ни оппортуннисты, ни каутскианцы не хотят видеть, ибо они отошли от марксизма в этом пункте╗. Но при этом Маркс не фендералист, а централист⁸⁹. Характерно, что когда Бухарин указал на производственный централизм как основное различие марксизма от анархизма, Ленин счел эту мысль лневерной, неполной╗⁹⁰. Централизм должен быть полнным, но не государственным, а добровольным объединеннием, лслиянием╗ коммун⁹¹.

Начав борьбу лза власть советов╗, Ленин уже в 1918 г. сонсредоточит всю полноту власти в едином правительственнном центре, превратив советы в исполнительный аппарат. Такая диктатура государственной верхушки казалась временнным явлением, но еще в 1917 г. Ленин четко разъяснил, когда, по его мнению, государство, контролирующее все сторонны жизни общества, должно лотмереть╗: лГосударство смонжет отмереть полностью тогда, когда общество осуществит правило: лкаждый по способностям, каждому по потребнонстям╗...⁹² Правда, этот коммунистический принцип, по мненнию Ленина, достижим в обозримой перспективе (но если нет - придется подождать и со свободой, и с лотмиранием╗ авторитарности).

Сам Ленин считает, что поскольку в структуры советсконго государства будут вовлечены миллионы простых людей, то оно будет донельзя демократическим. Но на долю масс в его системе выпадает всего лишь контроль за правильным выполнением решений планирующего центра. Контроль организованных в советы масс над управленцами представнляется Ленину чрезвычайно простым: лКапиталистическая культура создала крупное производство, фабрики, железные дороги, почту, телефоны и прочее, а на этой базе громадное большинство функций старой "государственной власти" так упростилось и может быть сведено к таким простейшим опенрациям регистрации, записи, проверки, что эти функции станут вполне доступны всем грамотным людям, что эти функции вполне можно будет выполнять за обычную "заранботную плату рабочего", что можно (и должно) отнять у этих функций всякую тень чего-либо привилегированного, "нанчальственного" ╗⁹³.

Ленин считал, что именно индустриальное общество способно упростить процесс управления (хотя на практике наблюдалось обратное). По существу, надежды, которые едва становятся осуществимыми на современном уровне коммуникаций начала XXI века, Ленин возлагал на технонлогический уровень индустриальной эпохи. Однако именнно эта эпоха с ее высочайшей специализацией, создавала наихудшие предпосылки для контроля снизу за процессом управления и в то же время оптимальные условия для отнрыва реальной власти от местных, низовых интересов. Это проявляется и в ленинской теории. Ленин вовсе не отканзывается от максимального расширения полномочий самонго государства, то есть централизованной структуры управнления. Он выступает за всеобщее огосударствление экононмики, за лстрожайший контроль со стороны общества и со стороны государства за мерой труда и мерой потребления╗⁹⁴. Всевидящее око, тотальный контроль. Поскольку все бундут вовлечены в этот контроль, то сама функция управленния уже не будет делом профессии. Все будут надзирать за правильностью выполнения указаний центра. Сильный управляющий центр должен опираться на лаппарат╗, состонящий не из чиновничества, а из выборных работающих орнганов лвроде советов╗⁹⁵.

Такое политическое преобразование по мысли Ленина полностью преобразит социально-экономические отношенния. Собственно, в самом лбазисе╗ все уже готово для социнализма: лсоциализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всенго народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией╗⁹⁶.

Программу лсегодняшнего дня╗ Ленин формулирует так: лэкспроприация капиталистов, превращение всех граждан в работников и служащих одного лсиндиката╗, именно: всего государства, и полное подчинение всей работы всего этого синдиката государству действительно демократическому, государству Советов Рабочих и Солдатских Депутатов╗⁹⁷.

Таким образом, в 1917 г. Ленин стремился к созданию новонго государственного образования, в котором вся экономичеснкая структура (включая потребление) будет подчинена управнляющему центру, опирающемуся на систему демократических органов, контролирующих управленцев и правильность исполннения стратегических решений правящего центра. Достиженние индустриального общества должны были обеспечить быснтрое согласование интересов внутри этой системы. Когда эта надежда не оправдается, и интересы трудящихся придут в пронтиворечие с намерениями лцентра╗, большевики установят авнторитарную диктатуру, подавляющую выступления масс, трундящихся, в том числе рабочих. Анархические одежды спадут с тела радикального марксизма. Нужды управления, которые на практике оказались гораздо сложнее, чем это казалось Ленину первоначально, заставят сохранить и старый (по структуре) бюнрократический аппарат. А всеобщее огосударствление экономики приведет даже к его значительному расширению.

Комментируя Марксово определение диктатуры пролетанриата как государства, представляющего собой лорганизованнный в господствующий класс пролетариат╗, Ленин пишет: лпо Марксу, пролетариату нужно лишь отмирающее государство, т.е. устроенное так, чтобы оно немедленно начало отмирать и Не могло не отмирать╗⁹⁸. В этом отношении Ленин потерпел поражение. Созданное им государство не могло не усиливатьнся, оно не собиралось отмирать и не имело в своем устройстве ничего, что могло бы его заставить отмирать. Но это не знанчит, что сама задача была нереалистичной. Ведь она ставинлась и другими теоретиками социализма, которые предлаганли более конкретные механизмы отмирания, встроенные в структуру государства. Просто Ленин отрицал последовательнный федерализм, и потому поставленные в лГосударстве и ренволюции╗ задачи не могли быть реализованы силами больншевиков. Для успеха левого проекта его большевистская тракнтовка должна была быть скорректирована другими левыми движениями - потенциальными союзниками большевизма на начальном этапе социалистических преобразований. Ведь только в союзе с другими левыми силами большевики дейнствительно могли получить устойчивую поддержку большиннства рабочих. А это по Ленину и по Марксу - обязательное условие существования диктатуры пролетариата.

Характеризуя процесс перехода к новому обществу, Леннин писал: лпри переходе от капитализма к коммунизму пондавление еще необходимо, но уже подавление меньшинства эксплуататоров большинством эксплуатируемых. Особый аппарат, особая машина для подавления, "государство" еще необходимо, но это уже переходное государство, это уже не государство в собственном смысле, ибо подавление меньншинства эксплуататоров большинством вчерашних наемных рабов - дело настолько сравнительно легкое, простое и еснтественное, что оно будет стоить гораздо меньше крови, чем подавление восстаний рабов, крепостных, наемных рабочих, что оно обойдется человечеству гораздо дешевле╗⁹⁹.

Интересно, что Ленин опубликовал свою работу тогда, когда в России уже шла одна из самых кровопролитных гражнданских войн в истории страны. Почему Ленин не видел танкого очевидного противоречия? Отвечая на этот вопрос, слендует помнить, что Ленин мыслил в категориях мировой ренволюции - всемирного столкновения лпролетариата╗ и лбуржуазии╗, на фоне которого массовое кровопролитие в России оставалось всего лишь эпизодом. Именно запаздынванием мировой революции, которая должна была подкренпить недостаточные культурные и технологические ресурсы России, объяснялось как отступление от выполнения обенщаний большевиков (вплоть до полного отказа от них), так и ожесточенность гражданской войны лиз-за вмешательства империалистов╗. Идея мировой революции была универнсальным решением всех теоретических проблем, возникавнших в связи с невыполнимостью большевистской програмнмы. Мировая революция должна была сделать невозможное возможным. А пока необходимо было стимулировать миронвую революцию созданием в России принципиально новонго революционного образования - Республики Советов. Ленин считал: лЗадача пролетариата России - довести до конца буржуазно-демократическую революцию в России, дабы разжечь социалистическую революцию в Европе╗¹⁰⁰.

Социалистический фронт или диктатура?

Но пока Ленин находился в розыске, возник новый шанс достичь соглашения большевиков и социалистов. После краха корниловского мятежа большевики вышли из изоляции - ведь они были одной из наиболее крупных организаций, участвонвавших в борьбе против Корнилова. Более того, дальнейшее ухудшение экономической ситуации и неубедительность аннтибольшевистской агитации привели к значительному росту влияния большевиков в крупных индустриальных центрах.

Уже 31 августа начался процесс, который затем был раснценен Лениным как лбольшевизация советов╗. Петросовет принял предложенную большевиками резолюцию лО власнти╗. Она была составлена в умеренных тонах, характерных для правых большевиков, и рассчитана на компромисс с радикализировавшимися эсерами и меньшевиками. Резолюнция требовала отстранения от власти цензовых элементов (а не только кадетов) и создания ее на новой основе. лНетернпимы далее ни исключительные полномочия Временного правительства, ни его безответственность. Единственный выход - в создании из представителей революционного пронлетариата и крестьянства власти╗, которая провозгласит демократическую республику, отменит частную собственнность на землю и передаст ее в распоряжение крестьянских комитетов, введет в общегосударственном масштабе рабочий контроль, национализирует важнейшие отрасли, введет нанлоги на сверхдоходы, отменит тайные договоры и др.¹⁰¹ Пракнтически все эти требования уже высказывались лидерами меньшевиков и эсеров. Такие предложения большевиков были явным шагом к компромиссу с социалистами.

Ленин тоже оценил открывшиеся возможности. В пернвых числах сентября Ленин выступил с серией статей, отнкрывавшихся работой с откровенным названием лО компнромиссах╗. Ленин писал: лСоюз большевиков с эсерами и меньшевиками против кадетов, против буржуазии... испынтан только по одному фронту, только в течение пяти дней, 26-31 августа, во время корниловщины, и такой союз дал за это время полнейшую, с невиданной еще ни в одной ревонлюции легкостью достигнутую победу над контрреволюциней, он дал такое сокрушающее подавление буржуазной, помещичьей и капиталистической, союзно-империалистической и кадетской контрреволюции, что гражданская война с этой стороны развалилась в прах, превратилась в ничто в самом начале, распалась до какого бы то ни было "боя"...

Если есть абсолютно бесспорный, абсолютно доказанный фактами урок революции, то только тот, что исключительно союз большевиков с эсерами и меньшевиками, исключительнно немедленный переход всей власти к Советам сделал бы гражнданскую войну в России невозможной╗¹⁰². Таким образом бундет лвозможно и вероятно╗ мирное развитие революции.

Но умеренные социалисты оттолкнули протянутую руку. 8-10 сентября лРабочая газета╗ и лДело народа╗ выступили с критикой ленинской инициативы.

Уже при обсуждении большевистской резолюции лиденры социалистов стали демонстративно искажать ее содернжание, подчеркивая свои разногласия с большевиками. Так, Церетели, опровергая ее, стал доказывать, что нельзя перендавать власть одному пролетариату, хотя большевики выстунпили за власть рабочего класса и крестьянства. Представинтель эсеров Болдырев стал спорить с аграрным пунктом резолюции, который практически повторял предложения Чернова. Это выглядело как ревность¹⁰³.

Такая реакция свидетельствовала, что умеренные социанлисты не готовы к созданию реального левого фронта. Понбеда большевиков в Петросовете была еще неустойчивой - в голосовании приняло участие меньше половины депутантов, так как большинство членов солдатской секции отсутнствовало - ведь еще сохранялась угроза наступления корнниловцев.

И тогда эсеровско-меньшевистский президиум Петросовета вместо поиска компромисса попытался перейти в контрннаступление. Он подал в отставку, чтобы заставить депутантов отказаться от поддержки большевиков. В ответ Троцкий и Каменев выдвинули проект создания президиума не большинством совета, как раньше, а из представителей всех фракнций. Таким образом они получили поддержку малых фракнций и моделировали будущую советскую коалицию. Но меньшевики и эсеры не оценили и этой уступки.

Троцкий и Каменев стремились к сдвижке власти в Петнросовете, но лидеры меньшевиков и эсеров, поставив на карнту свои посты в президиумы, спровоцировали серьезный сдвиг.

9 сентября, когда в Петросовете собрался убедительный кворум - 1000 депутатов, большевики одержали решительнную победу. Их резолюцию поддержали 519 депутатов. 25 сеннтября Петросовет возглавил Троцкий.

Большевизация Петросовета не облегчила дело компронмисса - умеренные социалисты, потерпев поражение, не желали дальше отступать. Теперь большевики согласились бы только на роль равноправных партнеров, а на это лвожди демократии╗ не рассчитывали. Эсеры и меньшевики лишнний раз убедились, что их позиции советах ослабевают, что на советы опасно опираться правительству. Но, разумеется, не это тактическое поражение определило позицию социалистов.

Сложившаяся в сентябре ситуация рассматривалась в партии большевиков по-разному. Умеренная часть руководнства РСДРП(б) добилась фактического восстановления лонзунга лВся власть советам!╗. В то же время воплощение в жизнь этого лозунга до II съезда Советов было уже невознможным.

Как только появились первые признаки того, что социанлисты все же не пойдут на создание однородного правительнства, Ленин снова резко повернул политический руль и взял курс на вооруженный захват власти. Следовало торопиться. Нужно было до выборов в Учредительное собрание проденмонстрировать стране, кто способен на практике предприннять решительные меры по борьбе с кризисом. Это может обеспечить большевикам поддержку широких масс, прежде всего рабочих, победу и на всеобщих выборах, и в советах, которые станут основой новой системы власти.

Идее многопартийной советской власти Ленин протинвопоставил план установления авторитарной диктатуры, опирающейся на те советы, которые поддержат военный пенреворот. Диктатура радикального крыла большевиков, опинрающаяся на лсвои╗ советы и воинские части должна запуснтить необратимый процесс лпролетарской революции╗.

Идея немедленного восстания, на которой Ленин настанивал начиная с 14 сентября, первоначально не получила подндержки партийного руководства. Н.Бухарин вспоминал о первой реакции на ленинские письма с призывом к восстаннию: лМы все ахнули, никто не знал, что делать. Все недонумевали первое время╗¹⁰⁴. ЦК постановило не оглашать леннинские письма. Но информация о его позиции постепеннно распространялась в партии. Радикальные партийные маснсы были готовы к немедленному выступлению, даже если это грозило большевикам поражением. В обстановке 1917 г. политическое искусство требовалось не для того, чтобы принменить насилие, а для того, чтобы его избежать.

Итоги Демократического совещания означали крах понлитической линии Каменева. Троцкий оперативно переоринентировался на подготовку восстания с порой на Петросовет, который он как раз возглавил. 7 октября при открытии Предпарламента большевики демонстративно покинули его.

Под давлением снизу 10 октября ЦК поддержал курс на вооруженное восстание. Однако часть ЦК РСДРП(б) продолнжала сопротивляться этому курсу - неудача вооруженного восстания на этот раз могла привести к полному разгрому партии. Наиболее последовательно эту позицию отстаивали Л.Каменев и Г.Зиновьев: лмы глубочайшим образом убежндены, что объявлять сейчас вооруженное восстание - знанчит ставить на карту не только судьбу нашей партии, но и судьбу русской и международной революции... Дело идет о решительном бое, и поражение в этом бою было бы пораженнием революции... Партия пролетариата будет расти... И только одним способом может она прервать свои успехи - именно тем, что она в нынешних обстоятельствах возьмет на себя инициативу выступления и тем самым поставит пронлетариат под удары всей сплотившейся контрреволюции, поддержанной мелкобуржуазной демократией. Против этой губительной политики мы подымем голос предостереженния╗¹⁰⁵. Правые большевики считали, что изоляция радинкальной части пролетариата от большинства трудящихся приведет к перерождению и физическому поражению партии. Вооруженное восстание большевиков независимо от его удачи вело к срыву перспективы многопартийного сонветского правительства, за которую выступали не только правые большевики, но и левые социалисты.

Но руководство социалистов само не шло на создание левой советской коалиции. Вместо новой Парижской комнмуны получалась новая ллуиблановщина╗. В этих условиях отказ от захвата власти в 1917 г. лобрекал╗ партию большенвиков на роль левой оппозиции в парламентском государнстве, которое сохраняет свое лбуржуазное╗ качество. Поэтонму линия Каменева и Зиновьева в условиях октября 1917 г. откладывала дальнейшее продвижение к социализму на неонпределенный срок, до следующей революции. Эта позиция в октябре 1917 г. выглядела как осторожная, в 20-е гг., после победы большевизма, уже казалась предательством, что станло важным лкомпроматом╗ на двух крупных деятелей больншевизма.

В брошюре лУдержат ли большевики государственную власть╗ Ленин доказывал, что власть надо брать безбоязненнно, потому что лнаша революция непобедима, если она не будет бояться сама себя, если она вручит всю полноту власнти пролетариату, ибо за ним стоят еще неизмеримо большие, более развитые, более организованные всемирные силы пронлетариата, временно придавленные войной, но не уничтонженные, а, напротив, умноженные ею╗¹⁰⁶. Надежда на минровую революцию должна компенсировать любые сомнения, любой дефицит поддержки внутри страны.

В ходе напряженной внутрипартийной борьбы радикальнное течение возобладало, но и умеренные большевики сонхранили влияние. В этих условиях центральной фигурой в.руководстве ЦК оказывается недавний меньшевик Л.Троцнкий, политический вес которого вырос еще и потому, что этот ветеран советского движения занял пост председателя Петросовета. Троцкий поддерживал идею скорейшего захвата власти, но настаивал, что этот акт должен быть совершен от имени Съезда советов и потому приурочен к нему. Таким обнразом, позиция Троцкого оказалась между линиями Ленина (захват власти военными силами радикальных большевиков) и правых большевиков (а также левых эсеров). В итоге линия Троцкого возобладала - большевики взяли курс на лмирное╗ и в какой-то степени даже лконституционное╗ восстание с опорой на Съезд советов. Съезд был удобным политическим прикрытием переворота, так как лозунг лВся власть советам╗ к этому времени вновь приобрел большую популярность. В то же время переход власти не просто к большевикам, а к новому радикальному советскому большинству придавало событиям характер низового движения в масштабах страны, которое сопровождается верхушечным переворотом. В коннце 1917 г. - начале 1918 г. лидерам большевиков приходинлось делить власть с более широким в идейном отношении движением, поддерживавшим советы на местах. Но оно же обеспечило советской власти победу в скоротечной гражданнской войне осенью 1917 г.

Большевики стремились представить захват власти как ответ на угрозу реакции, и поведение Керенского как нельзя лучше способствовало этому. Он продолжал считать, что обнладает военным перевесом над большевиками. 24 октября правительство объявило о закрытии большевистской преснсы и приступило к стягиванию войск. По мнению А. Рабинновича, лвосстание в том виде, в котором его представлял себе Ленин, стало возможным только после того, как правинтельство предприняло прямое наступление на левые силы... Массы в Петрограде, которые в той или иной степени подндерживали большевиков, выступавших за свержение временнного правительства, делали это не потому, что как-то симпантизировали идее прихода к власти одних большевиков, а понтому, что верили: над революцией и съездом нависла угронза╗¹⁰⁷. Почему А.Керенский допустил столь сейчас очевиднную ошибку, атаковав большевиков как раз в тот момент, когда это больше всего соответствовало их планам и когда у Временного правительства фактически не было реальных сил? Керенский объясняет это тем, что он был дезинформинрован офицерами штаба Петроградского округа, добивавншихся таким образом падения правительства с тем, чтобы потом разгромить большевиков и установить авторитарный режим¹⁰⁸. Но и действия Керенского в этих условиях носили авторитарный характер. В условиях подъема революции и замораживания преобразований это вело к изоляции Кереннского от поддержки слева, в то время как корниловская иснтория лишила его и поддержки справа. Большевистский пенреворот протекал в условиях относительного равнодушия тех сил, которые спустя год будут вести с большевиками войну не на жизнь на смерть. А осенью 1917г. лрасчетливые╗ полинтики были уверены, что большевистская авантюра не может продлиться долго. Правительство Ленина или она падет под ударами контрреволюционеров, или уступит власть Учрединтельному собранию.

25 октября большевики перешли в контрнаступление при поддержке левых эсеров и анархистов. Большая часть Петнроградского гарнизона сохраняла нейтралитет. Никто не хонтел умирать.

Одновременно с переворотом проходила работа II съезда советов. На его открытие прибыло не менее 739 делегатов, из которых большевиков было только 338. Эта конфигуранция давала явные преимущества правым большевикам и ленвым эсерам, которые оказывались в центре политического спектра съезда.

Но представители меньшевиков и эсеров покинули съезд в знак протеста против начавшегося переворота. С ними ушла не половина, а лишь менее трети делегатов, так как левые эсеры и меньшевики-интернационалисты остались. С учетом вновь прибывших делегатов на съезде осталось 625 депутата, представлявших 402 совета. Теперь съезд представнлял около половины советов страны.

После ухода правого крыла на съезде были представлены два течения - радикальное (часть большевиков и анархиснтов) и компромиссное (умеренные большевики, левые эсенры, меньшевики-интернационалисты, лидеры профсоюза железнодорожников Викжель). Если Ленин и его стороннинки считали необходимым взять власть силами своей партии, то значительная часть делегатов, поддерживая идею власти советов в принципе, видела в однопартийной радикальной власти угрозу раскола трудящихся классов, гражданской войнны и реакции. Для них Октябрьский переворот был среднством создания ответственного перед советами многопарнтийного социалистического правительства. Левые эсеры счинтали эту задачу вполне выполнимой: лНе большевики понвинны в том, что они остались одинокими. Другая часть денмократии не обнаружила готовности к объединению. Наша задача - быть посредниками между теми социалистическинми элементами, которые покинули съезд советов, и между большевиками. Программа, намеченная новой властью в общем и целом могла бы объединить вокруг себя всю ревонлюционную демократию. Живое доказательство этого - последний день перед переворотом, когда на заседании Преднпарламента были приняты декреты о мире и о земле╗¹⁰⁹, - заявил на съезде один из лидеров левых эсеров В. Карелин. Действительно, ко времени Октябрьского переворота лиденры эсеров и меньшевиков не имели принципиальных возранжений против первых декретов II съезда. Но, в отличие от своих левых коллег, центристы в ПСР и РСДРП считали, что реальные результаты революционного процесса определянются не столько программными заявлениями, сколько сонотношением сил. Умеренные социалисты также, как и в июле, не собирались уступать вооруженному давлению. Принзнание правомерности Октябрьского переворота означало бы для них перспективу превратиться в младших партнеров большевиков, придаток режима, опирающегося на радикальнное меньшинство и тыловые гарнизоны.

По мнению американского историка, лвосстание, пронисшедшее 24-25 октября, имело важнейшее историческое значение, поскольку, побудив большинство меньшевиков и эсеров покинуть II съезд советов, помешало созданию на съезде социалистического коалиционного правительства, в котором умеренные социалисты могли бы занять сильные позиции. Благодаря этому оно проложило путь к созданию Советского правительства под полным контролем и руконводством большевиков╗¹¹⁰. Спровоцировав вооруженным выступлением уход умеренных социалистов, большевики не просто обеспечили себе разовый перевес на съезде, а сумели отождествить власть своей партии (первоначально - с младншими, ведомыми союзниками) с властью советов. Советская власть стала псевдонимом коммунистического режима.

Таким образом, и в июле, и в спорах большевиков в сентябнре-ноябре, и на II съезде обсуждались две модели революции.

Либо проведение социальных преобразований с опорой на большинство трудящихся (как организованное в советы, так и нет). Это было возможно в случае компромисса между эсенрами, меньшевиками и большевиками на платформе немеднленного начала аграрной реформы (с последующим утвержндением ее принципов авторитетом Учредительного собранния), государственного регулирования с одновременным расширением участия работников в управлении производнством. Либо - проведение аналогичных преобразований силами радикального меньшинства лдемократии╗, опирающегося на недостроенную советскую систему и кадры актинвистов, лучше приспособленные к социально-политической конфронтации, чем к организации производства и обмена. Коалиционная конфигурация лоднородного социалистичеснкого правительства╗ советов могла стать основой для целостнного синтеза социалистической традиции и лразделения обянзанностей╗ между направлениями. Но такому развитию опынта Парижской коммуны не суждено было сбыться.

Большевики представляли собой узкий социально-полинтический спектр, но популярная идея советской власти понмогала им опираться на широкое низовое радикальное двинжение, не управляемое из партийных центров. Однако его влияние на верхи режима ослабевало с каждым месяцем. Система согласования социальных интересов была разрушенна, конфликты стремительно нарастали, страна скатывалась к широкомасштабной гражданской войне, которая сама по себе грозила разрушить и без того слабые предпосылки сонциализации.

Когда партия большевиков захватила власть в Петрогранде, мало кто из их противников думал, что это надолго. Сами большевики утверждали, что взяли власть до Учредительнонго собрания и готовы разделить ее с другими левыми партинями. Петроград тут же был парализован забастовкой служащих. Эта первая кампания гражданского неповиновения большевистской эпохи вошла в историю как лсаботаж╗. Антибольшевистские действия в столице координировались Комитетом спасения Родины и революции (КСРР), созданнным правыми социалистами Н.Авксентьевым, А.Гоцем и др. начались боевые действия между сторонниками советской власти и временного правительства.

Еще на съезде советов Всероссийский Исполком железннодорожного профсоюза (Викжель), контролируемый социал-демократами и беспартийными рабочими, заявил о необнходимости примирения враждующих сторон. 28 октября нанчались консультации между большевиками и Викжелем. Под угрозой всеобщей стачки Викжель заставил сесть за стол пенреговоров представителей большевиков, КСРР и социалиснтических партий. Стремясь прекратить гражданскую войну, Викжель приостановил переброску войск по железной доронге. Страна вновь получила шанс выйти из кризиса без всеобнщего кровопролития. В планы железнодорожников входило создание однородного социалистического правительства, конторое отличалось бы от прежнего отсутствием кадетов и нанличием большевиков. В центре такого правительства могли оказаться уже не экстремисты-большевики, а более умереннные эсеры и их лидер В.Чернов. Под давлением Викжеля даже КСРР согласился на однородное социалистическое правинтельство и отказался от поддержки Керенского¹¹¹.

Предложение переговоров было для большевиков спасинтельной передышкой. Это, впрочем, не значит, как полагает Д.Суэйн, что лбольшевики все еще были готовы к компронмиссу╗. Автор аргументирует свою позицию соответствием взглядов таких деятелей, как Ю.Мартов и Л.Каменев, счинтая ее доказательством близости позиций большевиков и меньшевиков¹¹². Но умеренные большевики и левые социанлисты еще не представляли доминирующих тенденций в своних партиях. Лидеры СНК и ВРК, получившие полноту власнти, не собирались от нее отказываться: лНи Ленин, ни я не возражали вначале против переговоров о коалиции с меньшевиками и эсерами, при условии прочного большинства за большевиками и признания этими партиями власти советов, декретов о земле и мире и т.д.╗¹¹³. Социалистам предлаганлось стать младшими партнерами большевиков, совершивнших военный переворот.

После неудачи подготовленного ими выступления юнкенров, социалисты из КСРР явились на переговоры, но тоже не были настроены примирительно. Оказавшись неспособнными развернуть вооруженное сопротивление, они не без оснований чувствовали за собой поддержку большинства граждан страны и поэтому требовали, чтобы новое социалинстическое правительство было свободно от путчистов-больншевиков. А.Гоц и Н.Авксентьев недооценивали того, что за большевиками стоят широкие массы солдат и голодных, отнчаявшихся рабочих, которых тоже необходимо включить в новую систему власти. Но это понимали В.Чернов и левые социал-демократы Ю.Мартов и Ф.Дан. Они настояли на компромиссе - правительство Чернова с большевиками и без кадетов.

Этот проект устроил и большевистскую делегацию во гланве с Л.Каменевым. Гражданская война прекращается, больншевики получают доступ к власти в коалиции с социалистанми, которые сочувственно относятся к советам (но не их монополии на власть) и лучше большевиков могут провести декрет о земле. Перспектива расправы над организаторами восстания исчезает сама собой. Общее нежелание ввязыватьнся в гражданскую войну обеспечит новой коалиции широнкую поддержку, тем более, что со стороны будущих членов правительства не будет возражений и против мирных перенговоров с немцами.

Эти условия, однако, вызвали взрыв возмущения со стонроны Ленина и Троцкого - им в новом правительстве места не отводилось. Срыв переговоров означал отказ от сотруднничества с большинством населения страны, представленнным прежде всего эсерами, раскол многопартийных советов, в конечном счете - путь к гражданской войне и террору - орудиям политики, отвергающей соглашения. Пока шли переговоры, большевики начали аресты социалистов и профсоюзных деятелей, закрытие либеральных и социалистичеснких газет, против чего протестовали даже рабочие. Важную роль в формировании позиции большинства большевистского ЦК имело и то обстоятельство, что переговоры развонрачивались в момент завершающей фазы предвыборной камнпании. В этот момент было важно не лпотерять лицо╗, не упустить голоса радикализированных масс.

Несмотря на то, что лсоглашателей╗ поддержали многие старые большевики, из которых еще не лвыветрился╗ дух социал-демократии, Ленин собрал большинство. ЦК больншевиков отверг соглашение. Партия была готова к войне. лПравые╗ большевистские лидеры Л.Каменев, А.Рыков, В.Милютин, Г.Зиновьев и В.Ногин даже вышли в знак пронтеста из ЦК 4 ноября. Однако покинуть родную партию они не решились и вскоре вернулись с повинной. Большевикам все же удалось перебросить подкрепления в Москву и поданвить сопротивление. В ноябре-декабре 1917 г. тыловые гарннизоны и вооруженные дружины большевиков захватили власть в большинстве крупных городов России. Эта серия переворотов была названа лтриумфальным шествием советнской власти╗. Многомиллионные массы крестьян отнеслись к этим событиям относительно равнодушно - ждали выбонров в Учредительное собрание.

Таким образом, потерпели поражение политические силы как внутри, так и вне большевистской партии, которые выснтупали за создание широкой левоцентристской коалиции, представляющей большинство населения. Конфронтационные методы, избранные большевиками, быстро привели к образованию диктатуры, которую поддерживало лишь меньншинство граждан России.

Разворот Ленина

Позиции сторонников компромисса между социалистанми ослабли и потому, что партия эсеров раскололась слева от центра - ушли левые эсеры, которые вскоре вступили в коалицию с большевиками. Новая власть оформилась пончти демократично - двухпартийное советское правительнство, часть крестьянских советов поддержали новую власть вопреки сопротивлению эсеров. Чернов оказался левым в собственной партии, и его позиции тоже ослабли. Ладно, раз большевики ни с кем не желают считаться, спросим мнение народа. Чернов и партия эсеров сосредоточилась на предвыборной агитации. Сопротивление большевистнской диктатуре на время ослабло. Левые радикалы вообще не считали новый режим диктатурой, а те, кто правее, счинтали, что она временная. Выборы в ноябре 1917 г. принесли умеренным социалистам больше половины голосов. Казалось, противники могут остановить часы - предвыборная кампания с оружием в руках окончена, народ сказал свое слово. Правда, почти четверть избирателей поддержала больншевиков...

Большевики и левые эсеры не собирались сдаваться. Леннин не высоко ставил мнение крестьянства и интеллигеннции (впрочем, и рабочие манифестации он разгонял силой).

6 января 1918 г. было силой закрыто Учредительное сонбрание. Теперь большевики и левые эсеры считали только советы легитимной властью. Остальные политические силы, не согласные с этим (в том числе и социалисты) стали готонвиться к вооруженному сопротивлении. Разгон Учредительнного собрания стал продолжением курса, который вел к гражданской войне.

. Российская революция была мощным движением огромнных людских масс, которые стремились изменить свою жизнь к лучшему. Эта революция первоначально ставила перед собой три важнейших цели: народовластие, политинческую свободу (лволю╗) и социальную справедливость. Справедливость понималась как передача в полное распонряжение земли крестьянам, а фабрик - рабочим. Рабочие, крестьяне и интеллигенты считали, что народовластие обеснпечит переход к свободному труду на своей земле и своих предприятиях. Разогнав Учредительное собрание, большевики нанесли удар по народовластию. Еще раньше они огнраничили политические свободы граждан, в том числе и ранбочих, от имени которых выступали. Большевики проводинли аресты недовольных и на время прекратили перевыборы в советы, чтобы не потерять большинство в них. Но, укренпив свою диктаторскую власть, большевики надеялись пронвести социальную революцию, сделав отношения между людьми более справедливыми. В политике большевиков обнразовалось противоречие между политическим и социальнынми задачами революции.

До середины 1918г. радикальные массы не замечали это противоречие, воспринимали его как россыпь досадных нендоразумений, не замечая за деревьями леса. Люди, согласнные с общим курсом режима, не склонны считать его диктантурой. Правительство действует так, как хочет народ - какая же это диктатура? Определенно, в 1917 г. Ленин рассчинтывал на самоорганизацию масс, которые, лишь при общем руководстве коммунистов и их союзников, смогут создать основы коммунистических отношений. Ведь эти отношения в соответствии с теорией марксизма естественно вытекают из краха капитализма. Но жизнь оказалась сложнее, переход от капитализма к новому обществу вел через хаос, результаты самоорганизации разочаровывали. Нужно было выбирать - или самоорганизация, самоуправление, низовая демократия, или лстроительство╗ нового строя, новой экономики, а знанчит - управление, подчинение, диктатура. Советская самонорганизация была для Ленина средством, а коммунизм - целью. Выбор было сделать легко.

В апреле, в разгар сложной политической борьбы, Ленин считает возможным переосмыслить многое из того, что было сформулировано им в 1917 г. Новое кредо Ленина называнлось прозаично: лОчередные задачи Советской власти╗.

Перед Лениным и его партией стоит предложенная еще Марксом задача построения сверхцентрализованного нетонварного общества, своего рода единой мировой фабрики, в которой страны обмениваются продуктами в соответствии с единым планом. В таком обществе не должно быть социальных противоречий, потому что все подчиняются создантелям плана.

И это - задача ближайшего будущего. На повестке дня стоит лсозидательная работа налаживания чрезвычайно сложной и тонкой сети новых организационных отношений, охватывающих планомерное производство и распределение продуктов, необходимых для существования десятков миллионов людей╗¹¹⁴.

Утопия? Конечно утопично представление о том, что ненкий лпланомерный╗ механизм может учесть все возможноснти и потребности людей (даже если им управляют идеально умные и честные люди). Но Ленин не был утопистом - он вовсе не придерживался догм. Он был готов пойти на значинтельные изменения программных целей ради того, чтобы удержать свою партию у власти до момента, когда радикальнное преобразование общества, создание единого хозяйства с лпланомерным производством и распределением продукнтов, необходимых для существования десятков миллионов людей╗ станет возможным. Ленину не довелось дожить до этого времени, но его работа помогла создать предпосылки для тоталитарного эксперимента 30-х гг. Первую попытку подобного рода Ленин планировал уже в 1918 г.

Для начала необходимо стабилизировать обстановку в промышленности, где после поддержанной большевиками лкрасногвардейской атаки на капитал╗ царил хаос. Сразу же после большевистского переворота, рабочие стали захнватывать фабрики в свои руки. Но если до октября в таких случаях они пытались организовать производственное санмоуправление и хозяйничать самостоятельно, то теперь им присылали красного комиссара, представителя советского правительства, который должен был заменить капиталиснта. Поскольку красные директора смыслили в производстве еще меньше рядовых рабочих, производство замирало. Отнход от принципа лфабрики - рабочим╗ в пользу беспоряндочной национализации оказался губителен для промышнленности.

Махно в своей глубинке тоже лналаживал связи╗. Но для начала он считал нужным установить экономические отноншения конкретных рабочих и крестьян лпо горизонтали╗. Этот путь плохо согласовывался с ленинской стратегией планномерного производства и распределения сразу для всех.

Ленин предлагает прекратить беспорядочную лкраснонгвардейскую атаку╗ на капитал. Беспорядочная националинзация не создает стройной системы, которой легко управнлять. Но лв войне против капитала движения вперед останонвить нельзя... продолжать наступление на этого врага трудянщихся безусловно необходимо╗¹¹⁵ - начинается национанлизация целых отраслей.

На национализированных предприятиях уже вводятся по настоянию Ленина так называемые лБрянские правила╗ раснпорядка, устанавливающие режим беспрекословного подчиннения начальству.

Ленин требовал от рабочих и служащих: лВеди аккуратно и добросовестно счет денег, хозяйничай экономно, не лодырнничай, не воруй, соблюдай строжайшую дисциплину в трунде...╗¹¹⁶. Если рабочий не захочет с энтузиазмом работать на нового хозяина - государство-партию - то он уже не рабончий, а хулиган - в такой же степени враг, как и эксплуатантор: лДиктатура есть железная власть, революционно-сменлая и быстрая, беспощадная в подавлении как эксплуататонров, так и хулиганов╗¹¹⁷. Чтобы не было сомнений в том, как надо их подавлять, Ленин пишет о лпоимке и расстреле взяточников и жуликов и т.д.╗¹¹⁰

Огромным государственным хозяйством кто-то должен управлять. Саботаж служащих стихает, а бюрократия растет, как на дрожжах. Но, по мнению Ленина, лрусский человек - плохой работник, по сравнению с передовыми нациями╗. Научить его работать может лпоследнее слово капитализма в этом отношении, система Тэйлора...╗ (конвейерная систенма, доводящая до максимума отчуждение человека в процессе производства). лСоветская республика во что бы то ни стало должна перенять все ценное из завоеваний науки и техники в этой области╗¹¹⁹. Рабочий должен был стать послушным инструментом в руках управленца. Стихийность и спонтанность должна смениться порядком и управлением.

А стихия революции все еще видела Ленина своим вожндем.

Установленный большевиками режим под флагом дикнтатуры лпролетариата╗ утверждал классовое господство техннократии и бюрократии. Новой по составу, менее компетеннтной, но более решительной в достижении собственных сонциальных целей благодаря партийной сплоченности и минлитаризации. Вплоть до начала большой гражданской войнны в мае-июне 1918 г. в политике большевиков чувствовалось и стремление к компромиссу с капиталистическими управленцами-технократами. Это вызывало возмущение ленвых коммунистов, левых эсеров и анархистов. Близился кринзис левого блока, установленного в дни Октябрьского перенворота. Но разразился он по другому поводу - в ходе острой дискуссии по поводу того, можно ли капитулировать перед Германией и заключить лпохабный╗ Брестский мир.

В этом вопросе произошло расслоение коммунистичеснкой стратегии, которая соединяла антиимпериализм и пронграмму строительства нетоварного плановой экономики. До 1918 года связь этих двух сторон казалась неразрывной - победить империализм и построить новое общество на его развалинах. Пока нет побед - не получится и социализма. Предложения демократического мира, выдвинутые большенвиками в Бресте, должны были обеспечить важную моральнную победу над империализмом. Но германский империанлизм не собирался уступать. И тогда пришлось выбирать. Ленин считал, что можно пойти на любой мир, чтобы нанчать строить социализм. И тогда конструктивный пример обеспечит мировое торжество коммунистических идей. Ленвые коммунисты во главе с Бухариным и левые эсеры считанли, что капитуляция перед империализмом исключает прондвижение к новому обществу. Россия будет зависима от империализма, который к тому же отнимает у России часть ренсурсов, без которых вообще нельзя возродить экономику. Левые эсеры понимали также, что выполнение немецких условий углубит продовольственный кризис, и расплачиватьнся придется крестьянству, интересы которого левые эсеры и представляли в рабоче-крестьянском союзе.. Троцкий пытался сблизить позиции левых и правых больншевиков с помощью рискованных внешнеполитических шангов. Его дипломатия кончилась провалом, и после некоторых колебаний Троцкий встал на сторону Ленина. Включив механизм партийной дисциплины, Ленин отвоевал партию больншевиков и добился заключения и ратификации позонного мира. Левые эсеры покинули правительство. В июле 1918 г. конфликт большевиков и левых эсеров закончился разгромом последних, и диктатура стала однопартийной.

По этому пути от коалиции с попутчиками к твердой одннопартийной диктатуре пройдут все коммунистические партии (даже те, кто формально сохранят многопартийность с бесправными партиями и включат часть лидеров социалинстический партий в правящую партноменклатуру).

 

Коммунизм и гражданская война

Крестьянство в лрабоче-крестьянском союзе╗ оставалось, страдательным членом, особенно после распада союза больншевиков и левых эсеров. Коммунисты в странах Третьего мира во второй половине XX века уже были готовы отодвиннуть в сторону лпролетарский характер╗ революции и форнмировать свои армии и партийные аппараты из крестьян. В конечном итоге технологически марксистский коммунизм и народничество пришли к общей схеме: лидерство интелнлектуалов, разночинная организация, опора на активные массы трудящихся - рабочих (по возможности) и крестьян.

Когда интересы городской революции вошли в конфликт с интересами большинства крестьян (среднего и зажиточнонго), большевики решились на раскол социальной базы ревонлюции, что объективно имело контрреволюционные последнствия. 13 мая 1918 г. был принят декрет лО чрезвычайных полнномочиях народного комиссара по продовольствию╗, извеснтный как Декрет о продовольственной диктатуре. Теперь прондовольствие отчуждалось у крестьян насильственно по симнволической цене. Создавались продотряды - голодные рабончие должны были сами идти войной на деревню, разжигая там огонь классовой борьбы. Опорой лпролетариата╗ (в действинтельности - городских деклассированных слоев) становился лбрат по классу╗ - бедняк, который не смог создать крепкое хозяйство даже после получения земли. Впоследствии, объендинившись в июне 1918 г. в комбеды, бедняки станут новыми эксплуататорами деревни - они будут получать половину отонбранного у крестьян хлеба. Объективно это решение было коннтрреволюционным в отношении революционному процессу передачи земли крестьянству.

Попытки советов Саратовской, Самарской, Симбирской, Астраханской, Вятской, Тамбовской, Казанской губерний сопротивляться продовольственной диктатуре были пресенчены. Усилились чистки советов, начались их разгоны. 27 мая был принят декрет ВЦИК СНК, ставший шагом к ликнвидации власти советов на местах. Местные продорганы подчинялись наркомату продовольствия. Затем и другие органны советов были подчинены наркоматам. Таким образом, ликвидировалась сама власть советов, ради которой соверншалась лОктябрьская революция╗. Общество теряло легальнные пути сопротивления действиям правительства. Широкомасштабная гражданская война становилась неизбежной.

После заключения Брестского мира основная тяжесть продовольственной диктатуры должна была лечь на крестьнян Поволжья, Северного Кавказа и Сибири. Получив земнлю, они теряли ее плоды. Между тем через Сибирь эвакуинровались во Францию корпус бывших военнопленных чехословаков, руководители которых были близки по взгляндам к социал-демократам. В конце мая местные большевистнские власти попытались разоружить некоторые чешские чансти. В ответ они восстали. К чехословакам присоединились боевые дружины эсеров, мобилизовавшие в повстанческую армию тысячи крестьян. Часть Поволжья, Сибирь и Урал перешли под власть лКомитета членов Учредительного сонбрания╗ (Комуч) и других антибольшевистских правинтельств. На этом этапе противники большевиков выступанли за осуществление демократических задач революции, но в условиях гражданской войны они и сами не соблюдали демократических норм. Отношение к социальным задачам оставались таким же, как и во время Временного правительнства - выжидательным. Если Комуч и правительство Динректории пытались сохранять лзавоевания революции╗, то после колчаковского переворота в ноябре 1918 г. Советской республике противостоял откровенно контрреволюционный фронт лбелых╗.

С началом гражданской войны развернулась политика ускоренной замены рыночных отношений государственным управлением и распределением получила название лвоенного коммунизма╗. Создавая его, большевики решали две заданчи: создавали основы нового общества, как казалось - принципиально отличного от капитализма, ликвидирующего экнсплуатацию человека человеком, и концентрировали в своних руках все ресурсы, необходимые для ведения войны. Комнментируя социальную модель большевизма, лидер ПСР В.Чернов писал: лЭто колоссальная машина, в которую иснтория подает наличных людей, с их слабостями, навыками, страстями, мнениями, как человеческое "сырье", подлежанщее беспощадной переработке. Из нее они выйдут, удостонверенные "личной годностью", каждый на свою особую жизненную полочку, штампованные, с явным клеймом фабнричного производства. Они частью попадают в отдел по утилизации отбросов; остаток подлежит беспощадному уничнтожению╗¹²⁰. Для стабилизации диктатуры был развернут массовый террор, направленный не только против старой элиты, но и против широких слоев трудящихся.

Редактор лИзвестий╗ Ю.Стеклов признавал среди своих: лНикогда, даже в злейшие времена царского режима, не было такого бесправия на Руси, которое господствует в коммунинстической Советской России, такого забитого положения масс не было. Основное зло заключается в том, что никто из нас не знает, чего можно и чего нельзя. Сплошь и рядом сонвершающие беззакония затем заявляют, что они думали, что это можно. Террор господствует, мы держимся только тернрором╗¹²¹.

Напряжение гражданской войны привело к слиянию большевистских фракций. И правые, и левые большевики теперь должны были просто выжить. Поражение в гражданнской войне означало неизбежную гибель или эмиграцию. В ходе этой амальгамы часть правых и левых большевиков поменялись местами (отчасти в силу личного развития - с вознрастом Бухарин правел, а Каменев и Зиновьев утверждались в ортодоксии).

В условиях, когда промышленность была разрушена, и работали только предприятия, ремонтировавшие транспорт и вооружения, главным ресурсом была продукция сельсконго хозяйства, продовольствие. Необходимо было накормить бюрократию, рабочих и военных. При этом большевистская власть была против того, чтобы горожане свободно покупали продовольствие у крестьян, ведь в этом случае преимунщества получали более состоятельные люди, сохранившие накопления и имущество, которое можно было обменять на хлеб. Большевистская власть опиралась на наиболее обезндоленные слои населения, а также на массу красноармейнцев, партийных активистов и новых чиновников. Преимущества при распределении продовольствия должны были получать именно они. Торговля была запрещена, вводилась система лпайков╗, при которой каждый человек мог полунчать продовольствие только от государства. Эта система сонздавала абсолютную зависимость человека от государства.

В январе 1919 г. был введен колоссальный продовольнственный налог - продразверстка. С его помощью из креснтьян удалось выколотить больше хлеба - за первый год прондовольственной диктатуры и начала продразверстки (до июня 1919 г.) было собрано 44,6 млн. пудов хлеба, а за второй год (до июня 1920г.) - 113,9 млн. пудов. Напомним, что только за ноябрь 1917г. еще не разгромленный продовольственнный аппарат Временного правительства собрал 33,7 млн. пундов¹²² - без расстрелов и гражданской войны в деревне.

Куда шло это продовольствие? Значительная его часть просто сгнивала: лИз Сибирской, Самарской и Саратовской губернских организаций, закупающих ненормированные продукты, везут мерзлый картофель и всякие овощи. В то же время станции Самаро-Златоустовской и Волго-Бугульминской железных дорог завалены хлебом в количестве свыше 10 млн. пудов, которые за отсутствием паровозов и вагонов продорганам не удается вывезти в потребляющие районы и которые начинают уже портиться╗¹²³.

Попытка лпрорыва в будущее╗ с помощью грубого насинлия и тотальной централизации обернулась провалом в проншлое. Вместо посткапиталистического общества получилось дофеодальное - доиндустриальная деспотия, в которой корнпорация поработителей собирала дань с крестьян, убивая сопротивляющихся.

Система лвоенного коммунизма╗ -вызвала массовое недонвольство рабочих, крестьян и представителей интеллигенции. Сопротивление лвоенному коммунизму╗ на территории сонветских республик объективно носило революционный ханрактер, оно как правило развивалось под советскими лозуннгами.

Можно говорить о Крестьянской войне 1918-1922 гг. - самой масштабной в истории нашей страны. В отличие от крупных волн крестьянский восстаний (таких как события 1861-1862 гг. и 192В-1932 гг.) крестьянские войны имеют один или несколько постоянных очагов, с которыми госундарство не может справиться в течение длительного временни - большей части войны. Но война разливается шире этих очагов, вспыхивает множеством более скоротечных, но ненредко более массовых восстаний¹²⁴.

Сопровождавшие большевистскую революцию разрушенния и общественные катаклизмы, отчаяние и невиданные прежде возможности социальной мобильности порождали иррациональные надежды на скорую победу коммунизма. Радикальные лозунги большевизма дезориентировали друнгие революционные силы, не сразу определившие, что РКП(б) преследует цели, обратные задачам антиавторитарнного крыла Российской революции. Аналогичным образом были дезориентированы и многие национальные движения. Противники большевиков, представленные лбелым╗ движеннием, рассматривались крестьянскими массами как сторонники реставрации, возвращения земли помещикам. Больншинство населения страны было в культурном отношении ближе большевикам, чем их противникам. Все это позволинло большевикам создать наиболее прочную социальную базу, обеспечившую им победу в борьбе за власть.

В 1921 г., когда основные белые армии потерпели поранжение, встал вопрос об отказе от чрезвычайных мер. Часть партии сочла, что настала пора вернуть власть рабочему класнсу. Организация всего рабочего класса - профсоюзы. После того как Троцкий предложил лперетряхнув╗ (почистив) профсоюзы, сделать их государственными органами, возмунтилась профсоюзная верхушка. В РКП(б) развернулась диснкуссия о профсоюзах. Искренние коммунисты, грезившие отмиранием государства, освобождением личности, прямой демократией и другими лозунгами, которые марксизм позанимствовал у идеологии просвещения и анархизма, требованли реформ после окончания войны с лбелыми╗. Рабочая опнпозиция во главе с А.Шляпниковым и А.Коллонтай в соотнветствии с программой партии предлагали передать власть съездам производителей, отказавшись от диктата Совнарконма, ЦК и карательных органов. Идея передача значительной власти профсоюзам выдвигалась и группой лДемократического социализма╗, но в иной модификации...

Между децистами и рабочей оппозицией существовали острые противоречия. Дело в том, что децисты отстаивали позиции региональных партийных кланов, против авторинтаризма которых на местах боролись рабочие оппозиционенры, выступавшие с эгалитаристских позиций.

Бухарин пытался найти компромиссные варианты межнду сторонниками самоуправления и централизации. Дискуснсия о профсоюзах, которая на деле стала спором о том, канким станет режим после войны. Но Ленин считал такие ренформы излишними в условиях, когда стабильность большевистского режима не гарантирована. Тем более, что он скепнтически относился к производственному самоуправлению и рассматривал профсоюзы, как лприводной ремень╗ от партийного центра к рабочему классу, а не наоборот. X съезд партии привычно проголосовал за позицию Ленина и по его предложению запретил фракции и группировки в РКП (б)¹²⁵.

После поражения белого движения борьба против лвоненного коммунизма╗ вспыхнула с новой силой. 1921 г. стал пиком кризиса лсоветской власти╗, известного также как лтретья революция╗.

Разгром белого движения привел к вступлению Российнской революции в новую фазу. Анархисты и левые эсеры надеялись, что исчезновение угрозы реставрации приведет к лтретьей революции╗ (по аналогии с Февральской и Октябрьнской), в ходе которой народ свергнет большевистскую дикнтатуру. И действительно, в 1920-1921 гг. разразился острый -социально-политический кризис, который знаменовал финнал Российской революции. Антоновское восстание разлинлось почти по всей Тамбовской губернии. Махновское двинжение после тяжелой для него зимы готовилось к наступлению на Харьков. Вспыхнуло крестьянское восстание в Занпадной Сибири и быстро охватило огромную территорию и ряд городов - Ишим, Петропавловск, Тобольск и др. И везнде восставшие и забастовщики требовали прекращения прондразверстки, свободы торговли, ликвидации большевистнской диктатуры, разрешения частной собственности. Кульминацией этой фазы революции стало Кронштадтское воснстание моряков и рабочих, которое началось с рабочих волннений.

Несколько месяцев их власть висела на волоске. В этих условиях Ленин делает резкий поворот вправо - к новой экономической политике. Это позволило сохранить власть коммунистов, но привело к отступлению от программы лОчередных задач...╗, от проекта быстрого введения нетоварнной плановой экономики. Теперь предстояло искать новые пути к социализму.

20-е гг.: как строить социализм?

Политические дискуссии среди большевиков и их поснледующее взаимоуничтожение - хорошо исследованная тема. Однако в центре внимания исследователей находится лтехнология власти╗, по отношению к которой дискуссии идеологов большевизма играют вторичную роль. Среди сонвременных авторов распространено стремление разглядеть сущность большевизма помимо его идеологического содернжания, отмежевать компартию 20-х гг. от лидеологической архаики прошлого века, унаследованной от марксизма╗¹²⁶, приписав партии Ленина лреальную историческую миссию╗, которая в духе либерально-державной идеологии сводится к индустриальной модернизации.

Попытка игнорировать идеологию участников историнческих событий существенно обедняет историческую карнтину. лОтмежевав╗ партию большевиков от лсвятоотеческих первооснов коммунистической идеологии XIX века╗¹²⁷, С.А.Павлюченков может без должного внимания относитьнся к идеологическим моделям лидеров большевизма, вольнно сводя мотивы их действий к дележу лпирога власти╗, лпонзитивному государственному поведению╗, лархаичным╗ стереотипам поведения и чему-то совсем мистическому вроде лвоплощенного и обузданного русско-еврейского духа революции, который постоянно потрясал своими оковами...╗¹²⁸. На фоне подобных публицистических упражненний модернизация представляется неким фатальным пронгрессивным процессом, очищающим политическую сцену от лдухов революции╗, не вписывающихся в лгосударственнную миссию╗.

Правда, без анализа марксистской лархаики╗ остается ненясным, почему именно коммунистический режим, а не изнанчально централизованная Российская империя, справился с задачей модернизации. Публицистические ссылки С.А.Павлюченкова на то, что империя обросла лсамоценной ржавчинной╗ и сословными предрассудками, мало что объясняют, так как коммунистический режим так же быстро оброс паразитической социальной лржавчиной╗ и сословностью.

Между тем марксизм хотя и предполагает модернизацию, не сводится к ней. Индустриальная реорганизация не самонцель для него. СССР не стал просто индустриальным общенством именно в силу стремления марксистов к преодолению социальных противоречий. Этим советская модель качественно отличается как от других моделей индустриального общества, так и от абсолютизма Российской империи. Речь шла не просто о государственной централизации, и не пронсто о модернизации, а о создании еще невиданного общенства с максимально централизованным обществом и максинмально снятыми социальными противоречиями. Этот социнальный эксперимент производился не ради логических понстроений, а ради преодоления кризиса спонтанно развиванющегося капитализма - вполне реального тупика либеральнной модернизации начала XX в.

Идеал социалистического и коммунистического общенства предполагает преодоление классовых различий, центнрализованное регулирование хозяйства, равенство социнальных возможностей. При всей проблематичности достинжения этого идеала, XX в. продемонстрировал движение в эту сторону от либерального идеала, господствовавшего в начале столетия. И советский государственный лсоциализм╗, и западные модели лгосударственно-монополистического капитализма╗ привели к возникновению лсоциального гонсударства╗ - системы перераспределения ресурсов и центнрализованного регулирования экономики, которые обеспечивают заметное смягчение социального расслоения. Без этого эффекта лсоциального государства╗ индустриальная модернизация теряет человеческий смысл и может обоснонвываться только военно-политическими амбициями. В борьнбе 20-х гг. военно-политические (державные) и социальные (вытекающие из социалистической идеологии) мотивы игнрали равноправную роль. Первые были не более лрациональнны╗, чем вторые, и без внимания к идеологическим корням большевизма понять его роль в XX в. невозможно.

Марксистские исследователи, напротив, уделяют особеннное внимание соответствию позиций лспорщиков╗ 20-х гг. марксистским догматам¹²⁹. Сегодня вопрос о соответствии взглядов Зиновьева, Бухарина, Сталина и Троцкого утвернждениям Маркса и Ленина уже не служит основанием для оценки того или иного идейного утверждения. Однако идеологические разногласия - ключевая тема для пониманния нараставших противоречий среди учеников и продолнжателей дела Ленина. От исхода их споров зависело направнление развития страны, и от реакции страны на действия коммунистических лидеров зависел исход их споров. При всей важности технологии фракционной борьбы, личных амбиций и конфликтов, мы сосредоточимся на другом - на выделении в единой идеологической школе ленинизма тенчений с различными стратегиями преобразования общества.

Сила марксизма, а в его рамках - и ленинизма заключанлась в синтезе политической организации и теоретической -школы. Лидеры большевистской партии руководствовались долгосрочной стратегией и социальными принципами, имевншими научно-логическое обоснование. Наряду с очевиднынми преимуществами это имело и важный недостаток - диснкуссии могли привести к расколу политической организации. Между тем приход большевиков к власти поставил перед ними множество новых вопросов, на которые у социал-демократов до 1917 г. не было ясных ответов. Политические решения приннимались большевиками в условиях постоянного мозгового штурма. Дискуссии были легальным инструментом не столько согласования интересов (наличие отдельных интересов в больншевистской партии отрицалось), сколько поиска оптимальнного решения практических проблем с помощью лединственнно верной╗ марксистской методологии. Наличие лнаучного руководителя╗, верховного авторитета именно в области ментодологии - Ленина - позволяло быстро определяться с реншением, которое признавалось в итоге верным. Исчезновенние такого авторитета разрушало механизм, смягчавший столкновение интересов и мнений, неизбежно усиливавшенеся в условиях укрепившейся в 1922 г. монополии коммунинстов на власть. Они становились не только субъектом полинтики, но и объектом социального давления - только через структуру нового режима можно было теперь лоббировать интересы разных слоев общества.

Это давление делало распад школы неизбежным и в слунчае сохранения Ленина в качестве верховного авторитета либо быстрой замены его на другой авторитет, готовый по-ленински мириться с некоторым плюрализмом в партии, например на Троцкого. Поставив перед страной задачи беснпрецедентной модернизации, коммунистическая партия должна была решать теоретические проблемы, принципинально не решаемые в рамках большевистской идеологии. А их практическое значение возрастало по мере попыток принблизиться к социализму.

Ученикам Ленина казалось, что лединственно научная╗ методология позволит решать любые задачи, но научная дискуссия требует времени и рациональности даже тогда, когда под угрозой оказываются догматы. Однако политика требует быстроты решения, а к относительно общим догматам марксизма вскоре добавились более узкие рамки леннинизма. Это сковывало анализ ситуации, делало идеолонгическую картину все более искусственной и жесткой. Одннако это не значит, что она не была связана с реальностью, которая властно вторгалась в лвиртуальный╗ мир коммунистов с нескольких направлений: устойчивость НЭПа и возможность накопления в интересах индустриализации, рост влияния чиновничества и недостаточность культурно-. го уровня населения, внешнее давление и реакция населенния на мероприятия власти. Какое бы решение не прининмалось для преодоления очередного кризиса, победа редко была полной, и всегда оставались недовольные, продолжавншие спорить. А оппозиция в партии, обладающей монопонлией на власть - это проводник социальных интересов, которые не совпадают с линией руководящего ядра партии. Неизбежность ошибок, издержек решения дает оппозиции дополнительную социальную опору среди недовольных и убийственную аргументацию. Это ведет к политическому плюрализму, который исключает предусмотренный маркнсизмом централизм.

Победа марксистской идеологии государственного социнализма давала России шанс воспользоваться методом макнсимальной централизации ресурсов, максимального отчужндения ресурсов у общества ради индустриальной модернинзации и создания социального государства. Такое отчужденние было несовместимо с целями, которые ставили перед социализмом его теоретики в XIX в. - отказ от разделения на классы. Даже лсоциальное государство╗ качественно отнличается от любой социалистической модели. Конфликт между социалистическими ценностями и задачами индустнриальной модернизации терзал идеологическую совесть комнмунистов, способствовал разделению партии на фракции.

Безусловной аксиомой для Ленина и его последователей был пролетарский характер большевизма как такового. Сам теоретик (Ленин и каждый из его последователей в отдельнности) считал себя выразителем воли пролетариата, а своих противников - выразителями уклона от этой пролетарской позиции в сторону капитализма. Поскольку доказать капинталистический характер лнеправильных╗ социалистических идей было бы затруднительно, то со времен Маркса было принято определять характер идеологических лересей╗ как мелкобуржуазный.

Неспособность четко осознать собственное место в сонциальной структуре препятствовала выработке реалистичнной стратегии преобразований. Тем не менее, Ленин сденлал в этом направлении все, что мог, чему способствовала и его болезнь - способность отстраниться от текущей сонциальной роли и снова стать не только практиком, но и теонретиком.

Он начал осознавать, что результатом революции стало господство не пролетариата и даже не большевистской вернхушки, а бюрократии, едва сдерживаемой тонким слоем рунководителей. В этом тонком слое каждый человек приобрентал для марксиста значение выразителя общественного явления. Сталин, с которым у Ленина нарастал и личный, и политический конфликт, является для него вождем аппаранта и его типичным представителем. Ленин с ужасом обнарунживает, что лнаш аппарат, в сущности унаследован от старонго режима╗ ли только чуть-чуть подмазан советским миром╗ ¹³░. А ведь это аппарат власти, господствующий в стране. Лидеры коммунистов говорят и действуют от имени рабочего класнса: лтов. Каменев во всех чиновниках, назначенных из Моснквы самым бюрократическим образом, видит пролетаринат╗,¹³¹ - иронизировал оппозиционный коммунист Г.Мясников над идеологией правящей верхушки. Ленин также счинтает, что советское государство выражает волю рабочих и отчасти крестьян, а партия - сущностные интересы рабоченго класса.

Социальный характер большевизма остается спорным до сих пор. Исследователи обращают внимание на такие факторы, как быстрый рост маргинальных слоев (в том чиснле солдатской массы, оторванной от социальных корней старого общества многолетней войной), а также на роль рандикальной интеллигенции, увлеченной технократическим мировоззрением и стремящейся превратиться в технокрантическую элиту, осуществляющую рациональное преобранзование общества. Это явление, типичное для стран Запанда первой половины XX века, приняло в России крайние формы. Большевизм можно охарактеризовать как синтез радикально-технократической интеллигенции и маргиннальных слоев, стремящихся к восстановлению своей сонциализации. Не случайно в большевистских документах наряду с лпролетариатом╗ в положительном контексте употнребляется лплебейство╗ (чтобы не употреблять негативно окрашенный марксистский термин ллюмпен-пролетаринат╗). Во всяком случае, реальный большевизм был социнально гетерогенен, что не способствовало монолитности коммунистической партии.

В 1923-1924 гг. была введена система номенклатуры - списки должностей, на которые назначаются люди, утвержнденные вышестоящими партийными органами. Постепеннно клеточки чиновничьей структуры заполнят новые люди. Они наберутся опыта. Но сами клеточки, несмотря на все перестановки, останутся старыми. Унаследованными от роснсийской империи.

Обсуждая характер общественного строя, сложившегося в СССР, М.Джилас назвал господствующий при лсоциализнме╗ слой лновым классом╗. Согласимся с Лениным - это был старый класс, унаследованный от царской России и лчуть-чуть подмазанный советским миром╗. Этот господствующий класс стар как цивилизация, это - бюрократия или, шире, этакратия (от слова лгосударство╗), в которую входит и консервативная бюрократия, и динамичная технократия. Но при социализме господствующего класса не долнжно быть по определению. Иначе это не социализм. Больншевики строили не социализм, а этакратическое индустриальное общество, тотальное господство класса бюрократии над обществом и природой.

Высшей властью в ЦК пользуется Политбюро, то есть узнкая группа партийных вождей, которые одни и знают, в чем состоят стратегические интересы рабочего класса. Впрочем, как следует из последних работ Ленина, понимание задач, которые стоят перед партией, у коммунистов было очень смутным. В самом общем виде эти цели определялись марксизмом как социализм - общество без классов и государнства. Марксистско-ленинская идея социализма предусматнривала в качестве перехода к зрелому коммунистическому обществу создание сверхцентрализованного индустриальнонго общества, в котором не остается места для частных интенресов. Пролетарский характер таких целей вызывает сомненния. Этот идеал скорее является технократическим. Если аппарат власти, чиновничество, бюрократия, будут плохо исполнять распоряжения правящей технократической олингархии, то режим окончательно станет консервативно-бюнрократическим. Произойдет сращивание бюрократии с буржуазией, революционные цели будут забыты, а сами революнционеры устранены, как это произошло в термидоре 1794 г. с якобинцами. лТермидор╗ - символ перерождения революнции - стал страшным призраком большевизма. Но здесь большевистские теоретики остаются во власти одномерной социальной картины, в которой движение возможно лишь в одном направлении вперед (к коммунизму) или назад (к бурнжуазной реакции), и возникновение какого-то третьего обнщества (этакратического) невозможно.

Прочитав последние письма и статьи Ленина, французнский историк Э. Карер д'Анкосс пришла к выводу: лЛенин, так прекрасно видящий пороки, не смог предложить ленкарств от них, которые выходили бы за очерченные им рамнки╗¹³². Между тем тексты статей Ленина свидетельствуют о прямо обратном. Смутно очертив лпороки╗, опасность, свянзанную с бюрократизацией, Ленин тут же принялся разранбатывать лекарства. Часть предложений Ленина носит аднминистративно-бюрократический характер и потому завендомо неэффективна в борьбе с лбюрократизмом╗. Но другая часть связана с проблемой культуры, значение которой вынходит далеко за рамки классовой схемы Ленина.

Чтобы страна развивалась в направлении, указанном стратегами большевизма, аппарат должен быть более эффекнтивным и исполнительным. Руководство большевистского центра, вооруженного лединственно научной теорией╗, долнжно было дать куда более успешные результаты, чем те, конторые имелись к 1922 г.

Существовали важные нюансы в подходах к этой пробленме. Ленин видит причины того, что дела идут вкривь и вкось, в недостатке культурных и исполнительских качеств чиновнников. Сталин - только исполнительских. Рост общекульнтурного уровня человека ведет к склонности лрассуждать╗, что видно по поведению более культурной части большевинстской элиты, с которой привык работать Ленин. Для Станлина четкое исполнение требований центра - требование момента, ключевая ведомственная задача возглавляемой им структуры. Но постепенно она вырастает в стратегию, внутнренне логичную позицию. Если носителем стратегии являнется большевистский центр, то исполнение его указаний должно быть беспрекословным, без демократического обнсуждения и привнесения новаций лснизу╗. Для Ленина и Троцкого, воспитанных на спорах о демократической составнляющей социализма, было важно, чтобы исполнители хотя бы понимали исходящие свыше сигналы, а для этого - чтонбы существовала культура обсуждения этих решений среди тех, кто проводит решения в жизнь, среди большевиков.

Проблема кадров, таким образом, оказывается ключевой и заставляет Ленина вернуться к теме культурных предпонсылок социализма, от которой он лотмахнулся╗ в 1917 г.

Если грамотных кадров не хватает даже для государственнного аппарата, то где найти их для совершенствования пронмышленности и культурного ведения сельского хозяйства? Ознакомившись со статистикой образования, Ленин печальнно констатирует: лдаже с буржуазной культурой дела у нас обстоят очень слабо╗¹³³. В качестве лекарства Ленин преднлагает лучше оплачивать учителей, оказывать шефскую понмощь селу со стороны горожан (хотя уровень культуры ранбочих также был крайне низок, и крестьяне часто могли дать рабочим фору).

Ленинские планы грандиозней царских, даже петровских. Из аграрной страны он надеется создать индустриальную державу, да еще управляемую по единому плану. Уже создан планирующий орган - Госплан. Он состоит из чиновников и экспертов-спецов. Троцкий предлагал придать Госплану законодательные функции, чтобы разработанные им планы имели силу закона. Ленин категорически возражал. Дело в том, что лподавляющее большинство ученых, из которых, естественно, составляется Госплан, по неизбежности заранжено буржуазными взглядами и буржуазными предрассуднками╗.¹³⁴ Почему? Потому что ученые в большинстве своем не разделяют большевистской идеологии, видят ее многончисленные недостатки.

С таким объяснением Ленин, конечно, не был согласен. Буржуазия лподкупала╗ интеллигенцию. А сейчас ее лподнкупает╗ рабочий класс, но сознание меняется медленно. Многие спецы состояли в антибольшевистских партиях кандетов, эсеров и меньшевиков (две последние - социалистинческие, то есть не буржуазные, а, как считали большевики - мелкобуржуазные). Они выступали за демократический социализм. Партии эти организационно разгромлены, но иннтеллигенция не торопится менять свои взгляды, в том числе и политические. Спецы оказывают давление на большевиснтских чиновников, пользуясь перевесом в знаниях.

лСолью на раны╗ для Ленина стала книга меньшевика Н.Суханова лЗаписки о революции╗. Суханов напомнил, что меньшевики с самого начала предупреждали: в России еще не вызрели предпосылки для создания социализма - эконномически передового, демократического, бесклассового строя. Уровень цивилизованности пока не тот. В статье лО нашей революции (по поводу записок Суханова)╗ Ленин возражает: лНу, а почему мы не могли сначала создать такие предпосылки цивилизованности у себя, как изгнание поменщиков и изгнание российских капиталистов, а потом уже начать движение к социализму?╗¹³⁵. Изгнание старой элиты не является предпосылками цивилизованности - ведь эти люди являются носителями накопленного потенциала кульнтуры. Вместе с помещиками и капиталистами уехали или были сознательно высланы из страны тысячи ведущих деянтелей культуры. Ленин надеется, что, завоевав власть, можнно затем форсировать культурное развитие с помощью госундарственных рычагов. Он объявляет работу в области кульнтуры приоритетом внутренней политики.

Социально-экономическое содержание этой проблемы рассматривается Лениным в статье лО кооперации╗. Оснонвой ленинской стратегии движения к социализму является НЭП - сочетание рыночных отношений с государственным регулированием при огосударствлении промышленности.

Но рыночная стихия в крестьянской среде приводит к понстоянному выделению и усилению сельской буржуазии, конторая смыкается с городским частником и спецами, составнляя конкуренцию неповоротливой, лникуда не годной╗ сонветской бюрократии.

Нужно, чтобы крестьянин не превращался в сельского буржуа, а шел к социализму, причем сам, снизу, без принужндения. Чтобы решить эту задачу, Ленин возвращается к нанроднической идее сочетания частного и общественного иннтереса в самоуправляющейся организации - кооперативе. Но кооператор должен быть цивилизованным, культурным, иначе кооперация опять превратится в формальную бюрокнратическую структуру. Поэтому Ленин увязывает воедино две задачи: лзадачу переделки нашего аппарата, который ровно никуда не годится╗ и задачу лкультурной работы для крестьнянства. А эта культурная работа в крестьянстве, как экономическую цель, преследует именно кооперирование╗¹³⁶. Культурно хозяйствовать крестьяне научатся именно в коонперации. Этот процесс должен быть добровольным и органничным - хозяйственную цивилизованность нельзя насандить. На это уйдет целая эпоха.

Поворот к культуре и кооперативному самоуправлению означал отказ от прежнего большевизма, игнорирующего культурный уровень страны и социалистический характер крестьянского самоуправления. Ленин признал лкоренную перемену всей точки зрения нашей на социализм╗¹³⁷. Он даже дал новое определение социализма: лстрой цивилизонванных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией╗¹³⁸. Ленин не отказывается от индустриальнной основы социализма и его мирового характера, хотя и выстраивает их по-новому. В работе лЛучше меньше, да лучнше╗ он ставит задачу индустриального строительства на пернвый план по сравнению с мировой революцией, когда лпрондержаться╗ до мировой революции удастся уже не как мелконкрестьянской стране (то есть, с точки зрения марксизма - не готовой к социализму), а стране лна уровне, поднимающемся неуклонно вперед и вперед к крупной машинной индустрии╗¹³⁹. Если мировая революция не позволяет построить современную индустрию (с точки зрения марксизма - ненизбежный спутник социализма), опираясь на возможности социалистического Запада, то нужно строить эту важнейшую предпосылку социализма своими силами, сделать то, что не сумел сделать социализм. Таким образом, капиталистичеснкая задача строительства индустриального общества стала считаться важнейшей социалистической задачей, а затем создание государственной промышленности стало отожденствляться с созданием социализма. Эта логическая подмена знаменовала отход коммунистического движения от социанлизма в изначальном значении слова.

В то же время новая стратегия Ленина делала и шаг нанвстречу другим социалистическим течениям. Теперь движенние к социализму приобретало эволюционный характер, что сближало большевизм с проклинаемым им социал-демонкратическим оппортунизмом. Отчасти это была идейная капитуляция перед народничеством и меньшевизмом. По мере роста рыночной культуры жителей они становились бы все менее управляемыми и все более самоуправляемыми. В этом содержалась угроза для партийно-государственной бюронкратии. Но угроза эта легко устранялась - под партийным контролем кооперация превращалась в еще один лприводнной ремень╗ от правящего центра к трудящимся, от промышнленности к сельскому хозяйству. лКомандные высоты╗ в Роснсии оставались в руках чиновничества. Перечислив такие факторы, как лвласть государства на все крупные средства производства╗ (то есть управление их не капиталистической, а бюрократической элитой), лвласть государства в руках пронлетариата╗ (то есть в руках группы технократов, считающих себя вождями пролетарской партии), союз рабочего класса и крестьянства (то есть уступки правящей группы крестьяннскому большинству страны), Ленин спрашивает: лразве это не все необходимое для построения социалистического общества?╗¹⁴⁰ И отвечает на этот вопрос положительно., Несмотря на некоторые уступки народничеству, Ленин остается марксистом. Государственные предприятия он нанзывает предприятиями лпоследовательно-социалистическонго типа╗. Кооперация должна служить развитию индустринальной мощи государства, с которой и отождествляется сонциализм. Но государственная промышленность не упразднняет ни классового разделения, ни угнетения, ни отчужденния работника от средств производства.

Где взять средства на строительство промышленности? Экономя на аппарате, продумывая экономические решения и повышая их эффективность, лценой величайшей и величайншей экономии хозяйства в нашем государстве добиться того, чтобы всякое малейшее сбережение сохранить для развития нашей крупной машинной индустрии...╗¹⁴¹. А если сэкономнленных средств не хватит? Ленин обходит этот вопрос, котонрый вплотную встанет перед партией в середине 20-х гг. Выняснится, что не промышленность будет помогать крестьяннству, а крестьянство через силу финансировать строительнство промышленности. К этому неминуемо вела логика лгонсударственного социализма╗, которую Ленин пытался смягнчить элементами кооперативного социализма.

Демократия для своих

Подавив сопротивление крестьянства в гражданской войнне, бюрократическая диктатура могла найти ресурсы для своних грандиозных планов только за счет этого крестьянства. В этом заключалась суть лпостроения социализма в одной странне╗, которую начал теоретически обосновывать Ленин.

Это исключало не просто демократию, но и политичеснкий плюрализм для крестьян, режим, поддерживающий танкую стратегию, мог быть только авторитарным. Но полеминка о демократии лдля своих╗ продолжалась. Ее защитником был Троцкий. 5 декабря 1923 г. в Политбюро была согласонвана резолюция лО партийном строительстве╗ (с некоторынми поправками ее подтвердит XIII конференция партии), в которой говорилось: лРабочая демократия означает свободу открытого обсуждения, свободу дискуссии, выборность рунководящих должностных лиц и коллегий╗. Резолюция осуждала бюрократизм за то, что он лсчитает всякую критику пронявлением фракционности╗¹⁴².

Для Троцкого резолюция 5 декабря была победой, которую нужно было развивать. Он пишет развернутую статью лНовый курс╗, в которой излагает взгляды, получившие затем название троцкизма. Сам Троцкий неоднократно отрицал, что лтроцнкизм╗ существует. Себя Троцкий считал ленинцем. Но одно другому не мешает - также, как в рамках марксизма выделилнся ленинизм, так и в рамках ленинизма стали выделяться различные идейные течения, и троцкизм стал одним из них.

В своей статье Троцкий утверждает, что резолюцией 5 денкабря партия провозгласила лНовый курс╗. Это уже интринговало читателя - не идет ли речь о новом НЭПе - уже понлитическом. лНовый курс, провозглашенный в резолюции ЦК, в том и состоит, что центр тяжести, неправильно передвинутый при старом курсе в сторону аппарата, ныне, при новом курсе, должен быть передвинут в сторону активности, критической самодеятельности, самоуправления партии, как организованного авангарда пролетариата╗. Троцкий станвит задачу: лпартия должна подчинить себе свой аппарат╗¹⁴³. Автор подвергает бюрократизм резкой критике, развивая положения ленинских статей о связи бюрократизма и недонстатка культуры масс, но неожиданно переносит эту пробленму в плоскость взаимоотношения поколений: лУбивая самондеятельность, бюрократизм тем самым препятствует повыншению общего уровня партии. И в этом его главная вина. Поскольку в партийный аппарат входят неизбежно более опытные и заслуженные товарищи, постольку бюрократизм аппарата тяжелее всего отзывается на идейно-политическом росте молодых поколений партии. Именно этим объясняетнся тот факт, что молодежь - вернейший барометр партии - резче всего реагирует на партийный бюрократизм╗¹⁴⁴. Демонкратия - и средство превращения партии в культурный аваннгард (именно о культурном уровне идет речь), и возможность давления менее опытных, но более творческих кадров на более опытную, но и догматичную олигархию.

Противники Троцкого оценили именно вторую составлянющую, увидели в этом попытку лразвенчать старую гвардию и демагогически пощекотать молодежь для того, чтобы отнкрыть и расширить щелочку между этими основными отряндами нашей партии╗¹⁴⁵. Троцкий считал, что демократия ведет не к конфликтам, а к взаимодействию, культурному взаимопроникновению: лТолько постоянное взаимодействие старшего поколения с младшим, в рамках партийной демокнратии, может сохранить старую гвардию, как революционный фактор. Иначе старики могут окостенеть и незаметно для себя стать наиболее законченным выражением аппаратного бюрократизма╗¹⁴⁶. Получается, что не старики, впаданющие в аппаратный бюрократизм, должны учить подрастанющие кадры, а подрастающие кадры - стариков. Троцкий и.сам выражал готовность учиться у молодежи. Коснувшись этой темы, Сталин намекнул Троцкому, что большевистская лстарая гвардия╗ не относит его к своим рядам: лТроцкий, как видно из его письма, причисляет себя к старой гвардии большевиков, проявляя тем самым готовность принять на себя те возможные обвинения, которые могут пасть на голонву старой гвардии, если она в самом деле встает на путь пенрерождения... Но я должен защитить Троцкого от Троцкого, ибо он, по понятным причинам, не может и не должен ненсти ответственность за возможное перерождение основных кадров старой большевистской гвардии╗¹⁴⁷. лПонятные принчины╗ - это то обстоятельство, что Троцкий вступил в партию большевиков в 1917 г. Массам, привыкшим видеть в Троцком одного из вождей большевистской революции, было неведомо, что он долго боролся с ленинским диктанторством, был меньшевиком. Так возникла опасная для Троцнкого тема его меньшевистского прошлого. Отвечая на эти обвинения, Троцкий пишет в своей брошюре, вышедшей накануне январской партконференции 1924 г.: ля вовсе не считаю тот путь, которым я шел к ленинизму, менее надежнным и прочным, чем другие пути. Я шел к Ленину с боями, но я пришел к нему полностью и целиком╗¹⁴⁸.

Покушение на партийный аппарат, на его власть и станбильность, было недопустимо для большинства Политбюнро. Оно восприняло это как ллозунг ломки аппарата╗¹⁴⁹. Массы рабочих и молодежи, заполняющие партийно-госундарственные кабинеты, вытесняющие оттуда чиновников, пусть эгоистичных, но хоть как-то научившихся работать. Кошмар дезорганизации. Но проблема собственных социнальных интересов аппарата, поставленная в партии большенвиков Лениным, развернутая Троцким, и после поражения оппозиции висела над вождями дамокловым мечом. Потом ее придется решать Сталину. Все стратеги коммунистического движения сталкивались с этой проблемой. Они либо пытались бороться с бюрократическим классом, как Ленин, Троцкий, а затем и Сталин, либо подстраивались под него, как Брежнев. Но в рамках государственного социализма с его экономическим централизмом и политической авторинтарностью, влияние самостоятельных социальных интеренсов бюрократии доминировало неизбежно - несмотря на идеологические схемы и кровавый террор.

Подготовленных кадров не хватает. Троцкий предлагает выдвигать новичков снизу, как носителей мнения масс. Станлин считает необходимым подбирать их сверху, при условии лояльности руководящей группе, постепенно обучать админнистративно-управленческому делу. Только так можно огнрадить руководящее ядро от лзаражения мелкобуржуазной стихией╗, то есть интересами различных слоев общества, чуждыми большевистской стратегии. Иначе - отклонение от пути строительства коммунизма. Троцкий считает, что такое перерождение будет возможно при условии нарастанния влияния частного капитала, его лсмычки╗ с крестьянством и оторвавшейся от пролетариата частью аппарата. Это - основа для лтермидора╗. В этом - опасность НЭПа и бюрокнратизации. Поэтому Троцкий выступает одновременно за рост внутрипартийной демократии и усиление давления на рыночную стихию, против экономической и политической демократии вне партии. Но он не предлагает конкретных механизмов внутрипартийной демократии, кроме некоторой свободы группировок. Сталин отстаивает принципиально иной взгляд на демократию: лСамая большая опасность, - говорит Троцкий, - заключается в бюрократизации партийнного аппарата. Это тоже неверно. Опасность состоит не в этом, а в возможности реального отрыва партии от беспарнтийных масс╗¹⁵⁰. Даже бюрократическая партия, если она проводит политику в интересах рабочего класса (Сталин не говорит здесь о крестьянстве, но явно имеет его в виду), монжет существовать и развиваться. А демократически органинзованная партия, потерявшая связь с классом - нет. Полинтической идеей Сталина и его союзников становится просвенщенный авторитаризм партийной олигархии. Альтернатива Троцкого - просвещающийся в демократической полемике широкий партийный авангард общества. Но и этот авангард претендует на авторитарное господство. Суть разногласий, таким образом, не в отношениях власти и общества, а в отнношениях внутри правящего слоя. Никакого гражданского общества, поглощения обществом власти (как можно тракнтовать некоторые высказывания Маркса) не предусматринвается. Власть, выработав так или иначе свою стратегию, преобразует общество, а не наоборот. Власть в большевистнской доктрине 20-х гг. является субъектом, а общество - объектом. В реальности же социум продолжал воздействонвать на систему власти в разных направлениях, способствуя росту разногласий среди большевиков.

14 декабря 1923 г. была официально объявлена дискуснсия, с разгромными статьями против Троцкого и его союзнников выступили Сталин, Бухарин, Каменев, Зиновьев и Другие авторы. Против Троцкого сплотились разнородные социально-политические силы. Во-первых, это были и последовательные сторонники расширения рыночных отношенний на основе НЭПа, впоследствии известные как лправые╗. Через правых свои интересы отстаивали и рабочие, выстунпавшие в защиту своих интересов против технократической интенсификации труда, и технократы-лспецы╗, отстаиваюнщие рациональные методы выработки планов модернизации, надеявшиеся на постепенное, возвращение большевизма к эволюционному пути через капитализм в сторону социализнма (их влиянию были подвержены такие руководители, как Рыков и Дзержинский), и крестьяне, апеллировавшие к лвсенсоюзному старосте╗ Калинину и в прессу, и часть армии, свянзанная с крестьянскими массами. Неорганизованный и противоречивый характер этого воздействия способствовал разнмытости установок лправых╗. Для небольшевистских масс революционные идеи Троцкого грозили новыми потрясенинями, от которых страна устала. Бухарин был настроен пронтив Троцкого как идеолог против идеолога - их стратегия развития НЭПа была действительно различной, что станет очевидно позднее. Во-вторых, члены лтриумвирата╗ (Зинонвьев, Каменев и Сталин) не любили Троцкого лично, как выскочку, пришедшего в партию лна готовенькое╗, а теперь претендующего на роль ее стратега и лидера, на развитие идей их учителя Ленина. Руководителей партии раздражало стремление оппозиционеров рассуждать о стратегии, критиковать курс, вместо того, чтобы выполнить порученное дело. Они были хранителями традиций старого большевизма.

Против Троцкого было настроено большинство большенвистской бюрократии, опасавшейся его стремления лобнонвить╗ кадры и ограничить власть лназначенцев╗ с помощью выборов руководителей лнекомпетентной массой╗. Зато лонзунги Троцкого пользовались популярностью среди коммунистической интеллигенции, студентов, военных, некотонрой части беднейших слоев населения, которая успела вникннуть в ход дискуссии. Конечно, это социальное разделение не было жестким. Троцкого поддерживала часть спецов, увнлеченная его демократической риторикой и защитой эффекнтивного планирования хозяйства. Против Троцкого выступали и молодые коммунистические кадры, и военные. Мнонгое определялось и личными взглядами человека, его склоннностью к спорам (у многих сам факт дискуссии вызывал разндражение), лояльностью к власти, карьеризмом, прошлым: с кем вместе служили во время гражданской войны, кто кого обидел, а кого продвинул на высокий пост.

Итоги дискуссии с Троцким были подведены на XIII партнконференции 16-18 января 1924 г. С докладом выступил Станлин. лБольшевизм не может принять противопоставления партии партийному аппарату╗¹⁵¹, - воздвигает Сталин погранничный столб, отделяющий сталинизм от троцкизма. Аппарат - это не бюрократия, а лучшие люди партии, ее выборные органны. Чиновничество теперь будет прятаться за выборными органами, подбирая их состав. А воля выборных органов будет опнределяться большинством Политбюро. Оно выпускает докунменты от имени ЦК партии. И если Троцкий не согласен с больншинством партийной олигархии, он действует против ЦК, пронтив партии. Иная точка зрения, по мнению Сталина - это лбесншабашный анархо-меныпевистский взгляд╗. Нет, Троцкого еще нельзя лставить на одну доску с меньшевиками╗. Пока. Но Станлин напоминает, что Троцкий вчера еще боролся лс большенвизмом рука об руку с оппортунистами и меньшевиками╗¹⁵². Так что не ему учить большевистскую гвардию. Сталин вопроншал зал: лсуществует ли ЦК, единогласные решения которого уважаются членами этого ЦК, или существует лишь сверхченловек, стоящий над ЦК, сверхчеловек, которому законы не писаны... Нельзя проводить две дисциплины: одну для рабончих, а другую - для вельмож╗¹⁵³. По Сталину Троцкий - не борец за демократию, а кандидат в сверхчеловеки, раскольник и нарушитель партийной дисциплины.

Не бюрократизация, а фракционность, раскольничество - главная опасность. Троцкий выводит фракционные споры из произвола партийного аппарата, который не позволяет разногласиям свободно разрешаться. Сталин возражает: лЭто немарксистский подход, товарищи. Группировки у нас возникают и будут возникать потому, что мы имеем в стране нанличие самых разнообразных форм хозяйства...╗ В стране есть и капитализм, и государственное хозяйство, в партии состоят представители разных социальных слоев. лВот причины, если подойти к вопросу марксистски, причины, вытягивающие из партии известные элементы для создания группировок, конторые мы должны иногда хирургическим путем обрезать, а иногда в порядке дискуссии рассасывать идейным путем╗¹⁵⁴. Сталинский взгляд на эту проблему был глубже и страшнее троцкистского. Партия, обладающая монополией на власть, подвергается давлению со стороны разных социальных групп. И она не должна поддаваться этому давлению. Она должна быть лмонолитной организацией, высеченной из единого куска╗¹⁵⁵, чтобы ликвидировать противоречия, существующие в обществе, и само общество превратить в коммунистический монолит. Проводниками чуждых влияний являются группинровки. Разногласия, возникающие на почве любых идейных споров - это основа для растаскивания партии в разные стонроны. Конечно, лучше товарищей убедить. Но если они упорствуют - хирургический путь, отсечение сначала от руководнства, а потом и от партии.

Для большевиков этот сталинский подход был в диконвинку. При Ленине они привыкли спорить. Ленин, котонрый был остроумным полемистом и теоретически возвыншался над своей лстарой гвардией╗, создал в партии трандицию споров, которые заканчивались его, Ленина, решеннием. Это позволяло ему лучше контролировать ситуацию, выяснять мотивы недовольства, давало возможность сонратникам генерировать идеи. То, что не принимал Ленин, не принимали и партийные съезды. Партийное единство сохранялось. Но инакомыслящих не наказывали, они не боялись споров. Ленин был готов лтопнуть ногой╗, в реншающие моменты запретить группировки, но при дефинците преданных большевизму кадров он не разбрасывалнся ими.

Теперь, без Ленина, такого лверховного судьи╗ у партии не было. Зато в партию начался приток карьеристов, котонрые могли выполнять бюрократические функции и заменять идейных большевиков. Подчинение становилось большей добродетелью, чем генерирование идей. Новые идеи могли стать источником долгосрочных разногласий - вожди не могли убедить друг друга и не считали, что кто-то имеет пранво на последнее слово. лВоля партии╗, выраженная съезданми и конференциями, была фальсифицирована аппаратом, и поэтому заставляла оппозиционеров подчиняться только формально, не убеждая их. В этих условиях требовался иной партийный режим. Вместо многообразия мнений в рамках большевистской доктрины - монолит.

Для руководящей работы не годятся творческие люди, конторые привыкли спорить, для кого обновление идей - стиль жизни. Победа Троцкого в 1923 г. означала бы сохранение ленинского режима в партии хотя бы потому, что он был склонен к обновлению идей и любил полемику. Но эти понрядки в партии не соответствовали характеру бюрократичеснкого режима, который создали большевики в стране. Лениннский режим был неустойчив из-за противоречия между ренжимом в партии и в стране. Сталин с его стремлением к органнизованности и монолитности придавал системе должную органичность. Но привыкшие к дискуссиям с Лениным большевики не признавали право Сталина менять режим, они понимали полезность дискуссий, в то время как генсек поннимал их опасность для диктатуры в новых условиях. Понинмал он и опасность лично для себя, потому что его сила (как и сила компартии, как и предполагавшаяся сила коммунизма) была в централизованной организации, а не в полеминческих упражнениях.

При этом сила Сталина была в монолитности его миронвоззрения. лГениальность╗ Ленина предполагала однозначнность его догматов. Будучи большевиками, оппозиционеры тоже признавали эту гениальность. И Сталин задавал вечнным спорщикам убийственный вопрос: лпочему Преобранженский не только в период Брестского мира, но и впоследнствии, в период профдискуссии, оказался в лагере противнников гениальнейшего Ленина? Случайно ли все это? Нет ли тут некоторой закономерности?╗ Преображенский с менста крикнул: лСвоим умом пытался работать╗. Ах, так. Станлинский ответ полон сарказма: лЭто очень похвально, Пренображенский, что вы своим умом хотели работать. Но гляндите, что получается: по брестскому вопросу работали вы своим умом, и промахнулись; потом при дискуссии о профнсоюзах опять работали своим умом и опять промахнулись; теперь я не знаю, своим ли вы умом работаете, или чужим, но ведь опять промахнулись будто╗¹⁵⁶. Смех в зале. Партийнные делегаты смеялись над Преображенским, который ранботал своим умом, а не умом вождей. И поделом. Потому что большевики-оппозиционеры всегда по завершении диснкуссии признавали правоту Ленина, даже в тех случаях, когнда не были в ней уверены.

В первой половине 20-х гг. Сталин еще не планировал уничнтожать участников партийных группировок, но уже пришел к выводу о неисправимости их лидеров. Раз поведение оппозинционеров закономерно, на них уже нельзя положиться, и они должны быть отсечены от руководства и трудоустроены где-то в среднем звене управления, как спецы. А партийное руконводство должно состоять из тех, кто подчиняется быстро согласовываемым решениям. лРуководящее ядро╗ должно быть монолитным. Это был сталинский новый курс.

Социализм в одной стране?

В мае 1924 г. Сталин выпустил брошюру лОб основах леннинизма╗, в которой утверждал: лДля окончательной побенды социализма, для организации социалистического произнводства, усилий одной страны, особенно такой крестьянской страны, как Россия, уже недостаточно, - для этого необхондимы усилия пролетариев нескольких передовых стран╗¹⁵⁷. Но вскоре, обратив внимание на ленинские слова в статье лО кооперации╗, Сталин понял, что можно выступить с более смелым взглядом на социализм, чем даже Троцкий, и при этом по-прежнему заниматься хозяйственной организацинонной работой, а не рискованными революционными дейнствиями в Западной Европе. В декабре 1924 г., под аккомпаннемент очередного обстрела Троцкого коммунистическими теоретиками, Сталин выпустил работу лОктябрьская ревонлюция и тактика русских коммунистов╗, в которой утвержндал, что еще до падения империализма в мире возникнут лочаги социализма╗¹⁵⁸. Цитируя Ленина, Сталин и Бухарин утверждали, что в СССР можно построить социализм, даже если развитые страны не станут социалистическими. Но только во время апрельской конференции 1925 г. эта идею примет большинство ЦК.

лКритики сталинской доктрины явно и неявно изобранжались как робкие, слабохарактерные люди, с подозрительнностью относящиеся к русскому народу, не верящие в его способности и в силу его духа╗,¹⁵⁹ - считает историк Э.Карр. Троцкого и его сторонников тревожило, что лосажденная крепость╗, которую представлял из себя СССР в окружении капиталистических стран, сохранялась на многие годы. Именно она должна была стать основой социализма. Такой социализм неизбежно был бы искажен дополнительной авнторитарностью лосажденной крепости╗, пронизан культурнным наследием царской России. И главное - сохранялось технологическое превосходство империализма и зависинмость рыночной экономики НЭПа от мирового капиталистического рынка. Будет ли построенное в итоге общество социализмом, то есть обществом без классов и эксплуатанции, превосходящее по экономическим показателям перендовые капиталистические страны?

В 1905 г. Троцкий лобогнал╗ марксистскую мысль того времени, сделав вывод о возможности начать социалистинческую революцию в отсталой стране, где только что начанлась буржуазная революция. В 1922 г. Троцкий напомнил об этом открытии лперманентной революции╗: лМудреное название это выражало ту мысль, что русская революция, пенред которой непосредственно стоят буржуазные цели, не сможет, однако, на них остановиться. Революция не сможет разрешить свои ближайшие буржуазные задачи иначе, как поставив у власти пролетариат... Для обеспечения своей понбеды пролетарскому авангарду придется на первых же порах своего господства совершать глубочайшие вторжения не только в феодальную, но и в буржуазную собственность. При этом он придет во враждебные столкновения... с широкими массами крестьянства, при содействии которых он пришел к власти╗¹⁶⁰. Троцкий был горд, что так и вышло, и даже Леннин, хоть и не сразу, а в 1917 г., фактически согласился с иденей лперманентной революции╗, не взяв лишь название и прикрывая столкновение с крестьянством речами о союзе с ним. Троцкий был первым, кто сказал, что пролетарскую революцию можно начать в России раньше, чем в Европе, что можно начать строительство социализма. Теоретик, оканзавшийся правым в споре с самим Лениным - это ли не пернвый кандидат в стратеги партии. А теперь Троцкому ставят в вину его разногласия с Лениным те самые люди, которые на первых порах выступали против перерастания буржуазной революции в социалистическую (Сталин, Каменев) и даже против проведения самого Октябрьского переворота 1917 г. (Каменев и Зиновьев). Более того, противники Троцкого, опираясь на несколько фраз Ленина, теперь делают еще бонлее смелый шаг, чем сам Троцкий - движение к социализму в России можно не только начать, но и закончить раньше, чем в остальном мире.

Кто они такие, чтобы учить его марксизму? Троцкий, уснтавший от напоминаний о его меньшевизме, решает напомннить партии о прошлом своих гонителей. Истинной пронверкой революционеру является не лояльность вождю, а сама революция. Самое важное - кто как вел себя в Октябре 1917 г.

В это время как раз выходил в свет очередной том сочиненний Троцкого, в котором были собраны его статьи 1917 г. В предисловии к этому тому лУроки Октября╗ он изложил свой взгляд на события Октябрьского переворота. Троцкий не стал лакировать историю событий, цинично изложив механизм заговора так, как он ему виделся. Это был хороший повод и для того, чтобы напомнить партии предысторию революции, которая стала превращаться в оружие партийной борьбы.

В лУроках Октября╗ организатор Октябрьского перевонрота напомнил о том, что так гордящиеся своим большенвизмом и ленинизмом Каменев и Зиновьев были против свержения временного правительства. В решающий момент лидеры лстарой гвардии╗, лчудовищно недооценивая силы революции╗,¹⁶¹ повели себя как меньшевики, а бывший меньшевик Троцкий (в тот момент председатель Петросовета) сыграл в организации переворота даже большую роль, чем сам Ленин. Напоминая своим противникам об их ненблаговидном (с большевистской точки зрения) прошлом, Троцкий пытался принудить их прекратить поток обвиненний против него самого в былом меньшевизме: лизучение разногласий ни в каком случае не может и не должно рассматриваться как направленное против тех товарищей, конторые проводили ложную политику╗¹⁶². Но он добился обнратного эффекта.

Репутация Зиновьева и Каменева была серьезно подорванна. Члены лруководящего коллектива╗ были возмущены хондом Троцкого. Хотя первыми к теме прошлого стали обранщаться противники Троцкого, таких резких разоблачений они не допускали. Теперь против Троцкого был выброшен весь возможный компромат, в дело пошли архивы Ленина, которые как раз разбирал Каменев при подготовке собранния сочинений вождя. Были опубликованы письма Ленина и Троцкого с оскорблениями друг друга в период их вражды в 1912-1916 гг. В них Ленин называл Троцкого лиудушкой╗, а Троцкий Ленина - профессиональным эксплуататором отсталости в рабочем движении.

В этой ллитературной╗ дискуссии противники Троцкого решили воспользоваться случаем, чтобы скомпрометировать его именно как теоретика, доказав, что троцкизм является течением, враждебным ленинизму.

Откуда недоверие к лидерам большевизма, их дискрединтация, которой занялся бывший меньшевик Троцкий? Станлин выводит из его меньшевистских корней терпимость к разногласиям, противостоящую искомой монолитности: лТроцкизм есть недоверие к большевистской партийности, к ее монолитности... Троцкизм в области организационной есть теория сожительства революционеров и оппортунистов, их группировок и группировочек в недрах единой партии╗¹⁶³.

Понимая, что организационный перевес на стороне его противников, Троцкий не отвечал, хотя и готовил материанлы для ответа. Троцкий отмежевывается от лнескромного╗ утверждения, что лбудто Ленин или большевистская партия пришли к лмоей╗ формуле революции, убедившись в ошинбочности собственной формулы╗¹⁶⁴. Но его противники не желали останавливаться на признании лсходства╗ идей Троцнкого и Ленина, они доказывали их принципиальное разлинчие. В резолюции пленума ЦК, завершившего эту дискуснсию, лперманентная революция╗ была охарактеризована как лстремление перескочить через крестьянство╗¹⁶⁵. Неверие Троцкого в идеологическое прикрытие, которое использонвал Ленин в борьбе против крестьян в период военного комнмунизма, было использовано старыми большевиками, чтонбы представить лперманентную революцию╗ антибольшевинстской теорией. Сокрушая лперманентную революцию╗, Сталин утверждает: нельзя рассматривать Октябрьскую революцию лкак нечто пассивное, призванное лишь принять поддержку извне╗¹⁶⁶. Эта формула призвана подчеркнуть, что коммунистическое движение не отказывается от активного вмешательства в мировые процессы. В 1924-1927 гг. между двумя фракциями ленинской школы будет вестись борьба по поводу методов установления контроля над Китаем, но не в связи с самой целесообразностью борьбы за Азию. В отличие от Троцкого, Сталин не ставит успех строительства социализма в зависимость от международных успехов комнмунистического движения. Логика Сталина не позволяет ему проводить различие между индустриальной модернизацией СССР и строительством социализма, логика его противнинков - соглашаться с таким отождествлением. При всех личнных разногласиях аргументы Троцкого были достаточно убедительными для Каменева и Зиновьева. При всех уязвленных личных амбициях и личной неприязни к Троцкому, эти старые большевики были вынуждены переходить на его точку зрения. Идейные соображения для них были важнее личных.

В 1924 г. вышла книга, которая вполне отвечала представлению большинства Политбюро об экономической програмнме троцкизма - лОсновной закон социалистического накопнления╗ Л.Преображенского. Автор цинично описал то, что большевистская диктатура делает с крестьянством: лЧем бонлее экономически отсталой, мелкобуржуазной, крестьянской является та или иная страна, переходящая к социалистичеснкой организации производства..., тем больше социалистинческое накопление будет вынуждено опираться на эксплуантацию досоциалистических форм хозяйства...╗¹⁶⁷ Слово лэкснплуатация╗, ненавистное большевикам, тем не менее точно характеризовало отношения бюрократии (прикрывающейнся именем пролетариата) и крестьянства. Это больно ударинло по самолюбию вождей - они не хотели признать себя эксплуататорами: лТолько в одном случае формулировки товарища Преображенского оказались бы правильными. А именно тогда, когда речь шла бы не о движении к бесклассовому коммунистическому обществу, а к закреплению навеки пролетарской диктатуры...╗¹⁶⁸ - возмущенно отвечает Пренображенскому Бухарин. Если заменить слово лпролетарская╗ на лбюрократическая╗, условие Бухарина уже стало соверншившимся фактом. Но признать это Бухарин не мог. Теорентик партии верит в союз с крестьянством, и готов защищать его интересы, надеясь, что оно дорастет до коммунистичеснкого понимания жизни, лпревратится в человека╗: лГрубо говоря: тов. Преображенский предлагает пролетариату занрезать курицу, несущую золотые яйца, и исходит притом из того соображения, что кормить курицу - это значит занинматься филантропией. Замечательная хозяйственная сообнразительность.

Но крестьянство - это для пролетариата такая "курица", которая должна превратиться в человека╗¹⁶⁹.

Критикуя Преображенского, Бухарин рисует свою карнтину движения к социализму, которую он затем будет развинвать во многих работах. Бухарин верит, что государственное плановое хозяйство и полугосударственная кооперативная организация эффективнее частного хозяйства, и смогут вытеснить его: лПостепенно, с вытеснением частных предприннимателей всевозможного типа и их частных хозяйств и по мере роста организованности и стройности хозяйства госундарственно-кооперативного, мы будем все более и более приближаться к социализму, т.е. к плановому хозяйству, где все принадлежит всем трудящимся и где все производство направлено на удовлетворение потребностей этих трудящихнся╗¹⁷⁰. То, что бюрократизированное хозяйство может так и остаться менее эффективным, чем частное, он не учитывает. Бухарин преувеличивает грядущие темпы хозяйственного роста промышленности, которая поможет быстрому росту сельского хозяйства.

Между тем предреволюционный кризис сельского хозяйнства не был преодолен. В деревне росло перенаселение. Понмещичьих земель не хватило, чтобы трудоустроить всех кренстьян. Росла деревенская безработица, промышленность развивалась слишком медленно, чтобы откачивать излишнюю рабочую силу. Это воспроизводило бедность. Несмотнря на то, что крестьянство получило землю, раздел ее на мнонжество мелких участков делал хозяйство маломощным. Кренстьяне могли прокормить себя, но на нужды города оставанлось немного. Чтобы обеспечить подъем крестьянского хонзяйства, было решено снять административные ограничения на крестьянское предпринимательство.

Октябрьский пленум партии выдвинул лозунг лЛицом к деревне!╗, готовились уступки крестьянству. Лидеры партии призывали крестьян не бояться советской власти, укреплять хозяйство настолько, насколько можно, не боясь обвинений в кулачестве. Смелее всех выступил Бухарин на Московской губернской конференции 17 апреля 1925 г.: лВ общем и целом всему крестьянству, всем его слоям нужно сказать: обогащайнтесь, накапливайте, развивайте свое хозяйство╗¹⁷¹. Ему втонрил будущий лверный сталинец╗ Чубарь: лНадо четко и ясно сказать, что крестьянин может богатеть сколько угодно, пусть богатеет, и от этого будет богатеть вся советская страна╗¹⁷².

Но для Бухарина праздник был испорчен. Сталин отменжевался от лозунга лобогащайтесь╗, а затем заставил Буханрина признать его неправильность. Сталин, таким образом, показал, что как теоретик он - выше Бухарина. Но тогда это казалось лишь незначительным эпизодом.

Между тем даже некоторого повышения сельскохозяйственнного производства было недостаточно, чтобы государство могло получить ресурсы для проведения индустриализации. В ответ на предложение Кагановича повысить экспортные цены на хлеб Каменев отвечает: лИ мы бы не прочь... если Нью-Йорк и Лондон позволит╗. лВот в том-то и дело!╗ - восклицает Троцкий, который уже давно предупреждал, что без мировой революции НЭП не может быть устойчивым. Каменев тем временем продолжил свою мысль: лА там... нет ни Политбюнро, ни Совнаркома...╗¹⁷³ Пока в Лондоне и Нью-Йорке нет советской власти, а в СССР преобладают рыночные отношенния, говорить о реалистичных планах (а значит и о марксистнском социализме) не приходится. То мировая конъюнктура, то крестьянство будут поправлять советское правительство, вносить лпоправки крестплана к нашему Госплану╗¹⁷⁴, - как говорил министр финансов Г.Сокольников. Крестьяне дадут хлеб только в обмен на промышленные товары.

лНачиная с этого, проблемы индустриализации становятся центральными в партийных дискуссиях 1926-1927 гг.╗¹⁷⁵, - пишет историк С.В.Цакунов. Очевидно, что и прежде индунстриализация была одной из центральных проблем большенвистской стратегии. Но именно в 1926-1927 гг. НЭП столкнулся с лзаколдованным кругом╗, который можно было пренодолеть только с помощью индустриализации, и который, в то же время, препятствовал ей: крестьяне предоставляют продовольственные ресурсы в обмен на промтовары, но понлучить достаточное количество качественных промтоваров пролетарской диктатуры...╗¹⁶⁸ - возмущенно отвечает Преображенскому Бухарин. Если заменить слово лпролетарская╗ на лбюрократическая╗, условие Бухарина уже стало соверншившимся фактом. Но признать это Бухарин не мог. Теорентик партии верит в союз с крестьянством, и готов защищать его интересы, надеясь, что оно дорастет до коммунистичеснкого понимания жизни, лпревратится в человека╗: лГрубо говоря: тов. Преображенский предлагает пролетариату занрезать курицу, несущую золотые яйца, и исходит притом из того соображения, что кормить курицу - это значит занинматься филантропией. Замечательная хозяйственная сообнразительность.

Но крестьянство - это для пролетариата такая "курица", которая должна превратиться в человека╗¹⁶⁹.

Критикуя Преображенского, Бухарин рисует свою карнтину движения к социализму, которую он затем будет развинвать во многих работах. Бухарин верит, что государственное плановое хозяйство и полугосударственная кооперативная организация эффективнее частного хозяйства, и смогут вытеснить его: лПостепенно, с вытеснением частных предприннимателей всевозможного типа и их частных хозяйств и по мере роста организованности и стройности хозяйства государственно-кооперативного, мы будем все более и более приближаться к социализму, т.е. к плановому хозяйству, где все принадлежит всем трудящимся и где все производство направлено на удовлетворение потребностей этих трудящихнся╗¹⁷⁰. То, что бюрократизированное хозяйство может так и остаться менее эффективным, чем частное, он не учитывает. Бухарин преувеличивает грядущие темпы хозяйственного роста промышленности, которая поможет быстрому росту сельского хозяйства.

Между тем предреволюционный кризис сельского хозяйнства не был преодолен. В деревне росло перенаселение. Понмещичьих земель не хватило, чтобы трудоустроить всех кренстьян. Росла деревенская безработица, промышленность развивалась слишком медленно, чтобы откачивать излишнюю рабочую силу. Это воспроизводило бедность. Несмотнря на то, что крестьянство получило землю, раздел ее на мнонжество мелких участков делал хозяйство маломощным. Кренстьяне могли прокормить себя, но на нужды города оставанлось немного. Чтобы обеспечить подъем крестьянского хонзяйства, было решено снять административные ограничения на крестьянское предпринимательство.

Октябрьский пленум партии выдвинул лозунг лЛицом к деревне!╗, готовились уступки крестьянству. Лидеры партии призывали крестьян не бояться советской власти, укреплять хозяйство настолько, насколько можно, не боясь обвинений в кулачестве. Смелее всех выступил Бухарин на Московской губернской конференции 17 апреля 1925 г.: лВ общем и целом всему крестьянству, всем его слоям нужно сказать: обогащайнтесь, накапливайте, развивайте свое хозяйство╗¹⁷¹. Ему втонрил будущий лверный сталинец╗ Чубарь: лНадо четко и ясно сказать, что крестьянин может богатеть сколько угодно, пусть богатеет, и от этого будет богатеть вся советская страна╗¹⁷².

Но для Бухарина праздник был испорчен. Сталин отменжевался от лозунга лобогащайтесь╗, а затем заставил Буханрина признать его неправильность. Сталин, таким образом, показал, что как теоретик он - выше Бухарина. Но тогда это казалось лишь незначительным эпизодом.

Между тем даже некоторого повышения сельскохозяйственнного производства было недостаточно, чтобы государство могло получить ресурсы для проведения индустриализации. В ответ на предложение Кагановича повысить экспортные цены на хлеб Каменев отвечает: лИ мы бы не прочь... если Нью-Йорк и Лондон позволит╗. лВот в том-то и дело!╗ - восклицает Троцкий, который уже давно предупреждал, что без мировой революции НЭП не может быть устойчивым. Каменев тем временем продолжил свою мысль: лА там... нет ни Политбюнро, ни Совнаркома...╗¹⁷³ Пока в Лондоне и Нью-Йорке нет советской власти, а в СССР преобладают рыночные отношенния, говорить о реалистичных планах (а значит и о марксистнском социализме) не приходится. То мировая конъюнктура, то крестьянство будут поправлять советское правительство, вносить лпоправки крестплана к нашему Госплану╗¹⁷⁴, - как говорил министр финансов Г.Сокольников. Крестьяне дадут хлеб только в обмен на промышленные товары.

лНачиная с этого, проблемы индустриализации становятся центральными в партийных дискуссиях 1926-1927 гг.╗¹⁷⁵, - пишет историк С.В.Цакунов. Очевидно, что и прежде индунстриализация была одной из центральных проблем большенвистской стратегии. Но именно в 1926-1927 гг. НЭП столкннулся с лзаколдованным кругом╗, который можно было пренодолеть только с помощью индустриализации, и который, в то же время, препятствовал ей: крестьяне предоставляют продовольственные ресурсы в обмен на промтовары, но понлучить достаточное количество качественных промтоваров возможно, если в промышленности значительно увеличитнся производительность труда. А для модернизации промышнленности нужны продовольственные ресурсы. Часть их пойндет на обеспечение растущих городских слоев, а часть - на экспорт. Продовольствие - промтовары - продовольствие.

Экспортной стороной этого лзамкнутого круга╗ была пронблема технологий, вытекавшая из стремления провести мондернизацию лв одной стране╗. Техническое переоснащение промышленности требует строительства машиностроительнных, металлургических и энергопроизводящих предприятий в СССР. Но для этого нужно ввозить технологии и оборудование из-за рубежа. А для этого - вывозить сельскохозяйнственную продукцию. Крестьяне лменяют╗ продовольствие на промтовары - для роста производства промтоваров нужна модернизация - для модернизации нужны технологии - банзовые технологии можно купить на Западе - Запад лменянет╗ их на продовольствие. Опять лзаколдованный круг╗. Труднности в получении продовольствия ставили в тупик проект индустриализации, а медленные темпы промышленной мондернизации лишали государство в условиях НЭПа возможнности получить необходимые для индустриализации ресурнсы. Этот стратегический кризис и стоит в центре всех диснкуссий 1926-1927 гг. Это и проблема индустриализации, и проблема кризиса хлебозаготовок, и проблема лпостроения социализма в одной стране╗. Их связь неразрывна. Это - проблема получения ресурсов для модернизации.

Заявив о строительстве социализма в одной стране, Станлин должен был идти лна поклон╗ к капиталистическому Западу и к крестьянству. Каменев, Зиновьев и Троцкий счинтали такой путь недальновидным. Различие во взгляде на стратегию быстро стало выливаться в мелкие конфликты внутри лруководящего коллектива╗, которые накапливались с каждым месяцем. Высшей инстанцией в этих спорах останвался Ленин. После его смерти началась борьба за место лучншего толкователя.

Через год после смерти Учителя Зиновьев решил сумминровать его взгляды в двух работах: в статье лФилософия эпонхи╗ и книге лЛенинизм╗. лФилософия эпохи╗ по Зиновьеву заключается в равенстве. НЭП основан на допущении неранвенства. Следовательно, лНэп наряду с тем, что мировая ренволюция откладывается, среди других опасностей таит в себе опасность перерождения╗.¹⁷⁶ Перерождение пролетарской диктатуры заключается в расслоении населения на бедных и богатых, в лтермидоре╗. Зиновьев считал, что нужно нейтнрализовать крестьянство, которое объективно противостонит пролетарской диктатуре. Теперь его можно было, как и Троцкого, обвинить в подрыве лсоюза╗ с крестьянством. Но левое крыло Политбюро не верило в этот лсоюз╗. Они не венрили в союз с крестьянством, в котором видели усиление сельской буржуазии. Каменев говорил по этому поводу: лхлеб в большей доле у такого нашего "союзничка", который, понжалуй, упрется и который может сопротивляться╗¹⁷⁷.

лФилософия эпохи╗ резко расходилась с теорией постронения социализма в одной стране. По мнению Сталина, в стантье лесть деревенская беднота, есть кулак, есть капиталист, есть выпады по адресу Бухарина (атаковать союзника по фракции публично - это настоящее преступление в глазах Сталина - А.Ш.), есть эсеровское равенство (Сталин знает, что равеннство Зиновьева - не эсеровское, не крестьянское, а бедняцко-пролетарское. Сталину нужно заранее защититься от упреков в близости собственной позиции к эсеровской-А.Ш.), есть Устрялов, но нет середняка и кооперативного плана Ленина, хотя статья и называется "Философия эпохи". Когнда тов. Молотов прислал мне эту статью (я был тогда в отъезнде), я ответил грубой и резкой критикой. Да, товарищи, ченловек я прямой и грубый, это верно, я этого не отрицаю╗¹⁷⁸. Сталин бравировал своей грубостью, которая ставилась ему в вину Лениным. Оборачивая грубость из тяжкого обвиненния в достоинство, Сталин дезавуировал лзавещание╗ Ленина о своем устранении.

Статья Зиновьева была подвергнута суровой правке со стороны членов Политбюро. 19 сентября она вышла в правленном виде. В тот же день Зиновьев, Каменев, Крупская и Сокольников направили остальным членам Политбюро письмо с резкой критикой взглядов Бухарина и его школы, которые допускают лрасширительное толкование решений XIV всесоюзной партконференции в сторону замазывания классовой борьбы в деревне, замазывания роли и роста кунлака╗¹⁷⁹. лЗамазывание╗ означало отказ от классового ананлиза, от остатков научности в марксистско-ленинской иденологии, преувеличение целостности общества и, следовательно, близости к социализму. И хотя Зиновьев и Каменнев также лзамазывали╗ роль бюрократии, бухаринская иденология лгражданского мира╗ их также не устраивала. В отнвет Бухарин, Дзержинский, Калинин, Куйбышев, Молотов, Рыков, Рудзутак, Сталин и Томский (лдевятка╗) ответили письмом с хлестким названием: лО фракционной платфорнме четырех╗: лПо существу дела документ является лиценмерным и беспринципным╗, его цель - лсоздать кризис╗ ¹⁸░. лДевятка╗ припомнила лчетверке╗ все споры, которые возникали между ними в 1925 г. Перед октябрьским пленунмом ЦК 1925 г. большинство и меньшинство Политбюро с трудом договорились не выносить свои разногласия на свет Божий. Резолюция ленинградской губернской организации была согласована Зиновьевым с большинством Политбюнро. В знак примирения Бухарин 13 ноября признал ошинбочность своего лозунга лобогащайтесь╗.

Раз Бухарин может так ошибаться, он - негодный теорентик. А кто - годный? В это время началась публикация в Ленинграде книги лЛенинизм╗, в которой Зиновьев излагал те же взгляды, что в лФилософии эпохи╗, обосновывая их множеством ленинских цитат. Зиновьев напоминает лениннские цитаты, направленные против крестьянства. К социалистической революции (не то что к социализму) нужно идти с беднейшими слоями деревни, а не с крестьянством. Станлин лкроет╗ эти цитаты своими - о союзе с середняком пронтив кулака и, конечно, о кооперативном пути к социализму. Начинается война цитат. Подумать, что Ленин мог быть не прав, было также недопустимо, как для средневековых кантоликов - усомниться в истинности Евангелия.

лЛенинизм╗ был попыткой вернуть официальную идеолонгию к идеологической чистоте военного коммунизма. Зинонвьев приводит цитаты времен гражданской войны. НЭП - вынужденная рыночная реальность, лгосударственный капинтализм╗, но нельзя отступать в идеологии от славного проншлого ленинизма. Отсюда - хлесткие и жесткие антикрестьянские формулы Ленина, которые приводятся в лЛенинизнме╗. Крестьянство для большевиков не может быть источнинком социализма, это - народничество, не марксизм. Каменнев, Зиновьев и Троцкий вслед за Марксом считают, что госундарственная промышленность - это только предпосылка для возникновения социализма, а Сталин и Бухарин вслед за Ленниным - что эти предприятия уже носят социалистический характер. лПутать╗ бюрократическое управление и социализм было необходимо, чтобы вообще называться строителями социализма, когда единственным антикапиталистическим достижением по сравнению с царской Россией была переданча промышленности в казенную собственность. Но ведь на этих предприятиях продолжали эксплуатировать рабочих.

Мечта о социализме постепенно подменялась промышленнным развитием, зато можно было отчитаться об успехах в стронительстве нового общества. Каменев говорил: лвеликая ложь заключается в том, чтобы Россию нэповскую объявлять уже Россией социалистической... Рабочие-то хорошо знают и чувнствуют разницу между Россией нэповской и Россией социалистической╗¹⁸¹. Каменев, Зиновьев и Троцкий считали недопустимым полное отождествление государственного сектонра с социалистическим, для них социализм оставался прекраснным будущим всеобщего равенства и братства. В полемичеснком задоре они преувеличивали лоппортунизм╗ своих противнников, которые не отождествляли НЭП и социализм. В СССР социализмом будет объявлено общество, где частная собственнность будет полностью вытеснена государственной.

Сталин был человеком более практического склада. На бундущий год он опубликует ответ на зиновьевский лЛенинизм╗ лВопросы ленинизма╗. Американский исследователь Р.Такер, критикуя Сталина за примитивное, догматические толкованние ленинской теории, признает: лнесмотря на то, что сочиннение не блистало изяществом мысли, оно несло в себе донвольно мощный заряд. С его страниц вещал безапелляционнный проповедник ленинизма, в совершенстве владеющий своим предметом, обладающий твердыми убеждениями и умеющий их защищать... Ленин-теоретик нашел своего сиснтематизатора╗¹⁸-². Это было то, что нужно полуграмотной массе партийцев, но вызвало негодование более глубоких идеолонгов Троцкого, Преображенского и подобных. Это было то, что вызвало ревность лхранителей догмы╗ Зиновьева и Камененва. Из идеологов лишь Бухарин относился к догматизму Станлина спокойно, думая, что имеет место разделение труда - вырабатывает стратегию Бухарин, популяризирует ее Сталин.

Незадолго до съезда партии, 5 декабря 1925 г. собралась Московская губернская партийная конференция. Ее вел стонронник Бухарина Угланов, доклад от ЦК делал лправый╗ Рынков, но в президиуме сидел и единомышленник Зиновьева Каменев, председатель Моссовета. Однако Каменев был слишком занят работой на других постах, и упустил из виду усиление его противников в Москве. Каменев после октябрьнской договоренности со Сталиным думал, что лмы все-таки добились того, что на партийный съезд мы идем с единогласнно принятыми резолюциями по всем основным вопросам нашего строительства╗¹⁸³. Он был разочарован. Один за друнгим выступающие начали громить зиновьевцев, обвиняя их в неверии в возможность социалистического строительства и даже лакселъродовщине╗. Эта обидное для большевиков слонво попало и в итоговую резолюцию, что было особенно ненприятно - это было сравнение с меньшевиком, с врагом: лМеньшевик Аксельрод проповедовал двадцать лет назад широкую рабочую партию в противовес большевистской органнизации╗, - возмущенно комментировала конференция леннинградской организации. Но сейчас совсем другая обстановнка, и обвинения в меньшевизме - оскорбительны. лДико звунчит обвинение ленинградской организации в ликвидаторском безверии в тот момент, когда у нас кипит как никогда строинтельская социалистическая работа, растут, закаляются пролентарские силы╗¹⁸⁴, - отвечали москвичам обиженные ленингнрадцы, подводя первые итоги новой дискуссии.

Война была объявлена. Между центральным органом РКП(б) газетой лПравда╗ и лЛенинградской правдой╗ начанлась острая полемика, которая является примером сочетанния схоластики с попыткой обсуждать поставленные жизннью проблемы¹⁸⁵.

Эти дискуссии вылились на партию внезапно. Решающее столкновение между большинством Политбюро и лновой опнпозицией╗ Зиновьева и Каменева произошло на XIV съезде партии 18-31 декабря 1925 г. В докладе Сталин изложил госнподствующую точку зрения: лмы должны приложить все силы к тому, чтобы сделать нашу страну страной экономически самостоятельной, независимой, базирующейся на внутреннем рынке...╗¹⁸⁶. Это - залог движения к социализму. Зиновьев не против этого движения. Суть разногласия в другом: лБеснспорно, и всем ходом нашего хозяйственного развития доканзано, что мы действительно строим социализм в нашей странне. Мы спорим лишь о том, можно ли окончательно постронить социализм... в одной стране, и при том не в такой стране, как Америка, а в нашей, крестьянской╗¹⁸⁷. Каменев, конкрентизируя суть разногласий, говорил, что Бухарин и Сталин виндят лглавную опасность в том, что есть политика срыва нэпа, а мы утверждаем, что опасность в приукрашивании нэпа╗¹⁸⁸.

Стороны требовали друг от друга покаяться в прошлых ошибках (в том числе и тех, которые лошибающиеся╗ принзнали), обильно цитировали Ленина. Крупская корила Бунхарина за лозунг лобогащайтесь╗, который был лобращен к тому слою, с которым мы боролись во время революции╗¹⁸⁹. Бухарин привычно напомнил о поведении Зиновьева и Канменева в 1917 г.

Споры уже ничего не решали - позиции делегатов были известны заранее - ленинградская оппозиция плюс Каменнев, Сокольников и Крупская с одной стороны, все остальнные делегаты, подобранные аппаратно - с другой. И Троцнкий, не сказавший ни слова.

Съезд осудил два уклона: лсостоящий в недооценке дифнференциации в деревне, не видящей опасностей, связанных с ростом кулачества╗, и другой - затушевывающий лборьбу за середняка... как основной организационной формы двинжения деревни к социализму╗¹⁹⁰. С ним нужно было боротьнся особенно упорно, ибо второй уклон грозил лвозвратом к политике раскулачивания╗. Через четыре года уклонистами станут противники раскулачивания.

Пределы НЭПа

Дискуссии 1923-1925 гг. поставили все основные пробленмы, которые затем горячо обсуждались большевиками в ходе борьбы объединенной левой оппозиции против коалиции сталинистов и лправых╗. Несмотря на то, что оппозиция была разгромлена организационно-полицейскими мерами, ее иденологический распад почти совпал с кризисом НЭПа. Борьнба имела смысл, пока не выявился практический результат. Достигнув пределов своего роста, НЭП показал, что расченты Бухарина не оправдались, Сталин принял аргументы опнпозиции в части форсирования индустриализации, а Буханрин (по мере своего поражения в аппаратной борьбе 1928-1929 гг.) - в части критики бюрократии и авторитарного партийного режима.

Когда большевики проиграли избирательную компанию 1917 г. эсерам, Троцкий был в первых рядах тех, кто предлангал разогнать лговорильню╗ Учредительного собрания. Но это была лих╗, мелкобуржуазная говорильня, а теперь нужнно бороться за лнашу╗ пролетарскую демократию, право на обсуждение, дискуссию. При этом Троцкий был далек от идеи предоставить демократию вне партии хотя бы рабончим. Мнение пролетариата по Троцкому могла выражать только партия.

Более последовательную демократическую программу выдвинула группа лДемократического централизма╗ Т.Сапнронова и В.Смиронова (группа 15-ти - по числу подписей старых большевиков под их платформой лПод знамя Ленинна╗, вышедшей в июне 1927 г.).

Они применили к сложившейся ситуации свои предлонжения, выдвинутые еще во время профсоюзной дискуссии 1921 г., когда решалось - какой быть социальной системе Советской России по окончании гражданской войны. Тогда идеи производственной демократии были похоронены под прессом ленинского авторитета. Теперь, когда производнственный и государственный авторитаризм зримо вел к бюнрократизации, лдемократические централисты╗ решили нанпомнить партии и рабочим о своих предложениях: лВнутнренний распорядок на фабрике должен быть изменен в стонрону его демократизации. Должен быть твердо проведен курс... на усиление участия рабочей массы в управлении пронизводством. В этих целях:

а) при назначении директоров заводов и их помощников предполагаемыми высшими хозяйственными органами канндидатуры должны становиться на обсуждение общих или цеховых собраний рабочих, которые могут выдвигать и собнственные кандидатуры.

Окончательное назначение может быть сделано лишь после такого обсуждения, на основании учета отношения рабочих к выдвигаемой кандидатуре и предложений общих собраний;

б) при директоре завода должно быть создано постояннное совещание из высшей администрации, представителя производственного совещания и представителей рабочих, выбираемых на общих собраниях рабочих. Решения этого совещания не являются обязательными для директора, но все основные вопросы деятельности предприятия должны обсуждаться на нем так, чтобы выборные от рабочих были вполне в курсе дел предприятия, а администрация знала отнношение рабочих к проводимым мероприятиям. Та же сиснтема должна быть проведена и в крупных цехах;

в) вместо теперешней пестроты в организации произнводственных совещаний, должна быть всюду проведена вынборность этих совещаний и подотчетность рабочим. Рабонта их должна быть теснейшим образом связана с работой упомянутых выше постоянных совещаний при директоре завода╗¹⁹¹.

Сапронов, Смирнов и их сторонники были настроены в отношении Сталина гораздо решительнее и критиковали осторожность Троцкого: лЦитаделью правой опасности явнляется сталинская группа и подчиненный ей партаппарат (из этого исходила вся оппозиция перед дискуссией 1926 г.), оппозиция Зиновьева-Троцкого неоднократно ориентиронвала партию на то, что сталинская группа может сама начать бороться с правой опасностью╗¹⁹². На первый взгляд, в этом споре правы оказались троцкисты. Впоследствии Сталин под давлением обстоятельств отказался от лтермидорианской╗ экономической политики. Для части троцкистов это станет сигналом для примирения с ним. Но лдемократически ценнтралисты╗ оказались дальновиднее в другом - лполевение╗ Сталина не остановит политического лтермидора╗, вытесннения старых большевистских лидеров из политической жизни. лОбъединенная оппозиция╗ отмежевалась от лслишнком╗ демократических предложений 15-ти.

Так сформировались крайние позиции идейного спектра ленинской школы. С одной стороны - полный индустриальнный централизм, к которому стремился Сталин, с другой - совещательная производственная демократия, участие работнников в управлении и ограниченная демократия вне предприятия. Дальнейшее развитие в сторону демократии вело уже за пределы марксизма в сферу народнических и анархистских идей. Реальное коммунистическое движение будет развиватьнся именно в этом спектре - от тоталитарных моделей до югонславского эксперимента. Уже дискуссии 1923-1929 гг. имели огромное международное значение, так как Москва была ценнтром Коминтерна. Аппарат Коминтерна, которым до 1926 г. руководил Зиновьев, был вовлечен в полемику. Каждая из фракций ВКП(б) нашла своих сторонников в компартиях друнгих стран. Логика фракционной борьбы оказала большое возндействие на определение курса Коминтерна в Китае в разгар революции в этой стране в 1927 г.

Раскол коалиции Сталина и Бухарина и последовавшая лборьба под ковром╗ не внесли новых элементов в идеолонгию большевизма. Речь шла лишь о том, насколько можно уступать программе оппозиции под натиском кризиса НЭПа. Однако в условиях этого кризиса недостаточными были и предложения левых. Были необходимы системные переменны. Поскольку логика развития большевизма исключала канчественный сдвиг в пользу демократии и плюрализма, то Станлин с его последовательной концепцией монолитного ценнтрализованного общества имел очевидные преимущества в борьбе с Бухариным. В 1929 г. именно этот подход позвонлил Сталину найти решение проблемы ресурсов: самоупнравляемое, и потому чуждое государственно-индустриальнной системе крестьянство должно было быть заменено на пролетариев сельского труда - колхозников. Эта новация, формально опиравшаяся на ленинский лозунг кооперации, определила направление развития страны в сторону форсинрованной тоталитарной модернизации¹⁹³. Идеи социализма были лишними в этой борьбе, речь шла лишь о более или менее эффективной замене частнособственнического господства и отчуждения на государственное, которое лишь позднее позволит поставить вопрос о снижении степени отнчуждения.

Идеологический спор большевиков, разумеется, не занкончился со смертью основных участников полемики. В эпонху краха лреального социализма╗ дискуссии, сопровождавншие его рождение, получили вторую жизнь.

После того, как идеологи Перестройки увидели в НЭПе предысторию своих идей, его некоторое время идеализиронвали как вариант лрыночного социализма╗. Затем наступинло время либеральных экономистов, которые, проанализинровав экономическую модель НЭПа, подтвердили худшие подозрения троцкистов. Скептики указывали не только на низкие экономические показатели НЭПа, угасающие темнпы его развития, но и на невозможность проведения усконренной индустриализации в условиях сочетания администнративно-бюрократического руководства промышленностью с частновладельческим сельским хозяйством¹⁹⁴.

Превращение Сталина из сторонника концепции Буханрина в ее противника было вызвано прежде всего тем, что политика НЭПа не давала лобещанного╗ результата. Сохраннение модели НЭПа вело бы к свертыванию планов усконренной индустриализации, усилению роли крестьянства в обществе и в перспективе - к падению монополии большевиков на власть и на лкомандные высоты экономики╗. Пондобного рода эволюция этатизма неоднократно происходинла затем в странах Третьего мира.

Апологеты НЭПа, продолжая уже в наше время защищать бухаринские позиции, считают, что чисто политический фактор, лсхватка за единовластие╗ лпричинила невосполнинмый урон практике начинавшегося движения на рельсах нэпа, делу индустриального преобразования страны╗¹⁹⁵. Комментируя эту позицию историка В.С.Лельчука, М.М.Горинов иронизирует: лТо есть, экономическим аргументам оппонентов (об износе основного капитала, дороговизне нового строительства, низкой эффективности производства и т.д.) исследователь противопоставляет... свертывание внутрипартийной демократии╗¹⁹⁶. Позиция Лельчука несколько сложнее. Он видит причины отказа от НЭПа в политичеснкой сфере, так как не находит для этого экономических принчин, считает, что превращение российского общества в индустнриальное было экономически возможно при сохранении НЭПа. Но не объясняет - как. Не сумел объяснить этого и Бухарин в своих лЗаметках экономиста╗. Ни в 20-е, ни в 90-е гг. апологеты НЭПа не сумели найти источник ресурсов для продолжения движения лна рельсах нэпа╗ в направлении индустриализации. Свертывание внутрипартийной демонкратии здесь не при чем, ведь победа Бухарина над Троцким была обеспечена недемократическими методами, а кризис НЭПа сопровождался отказом самого Бухарина от ряда лпранвых╗ позиций, которые он отстаивал в середине 20-х гг. Пракнтика заставила даже Бухарина сдвигаться лвлево╗, в сторону предложений левой оппозиции. лВ одной стране╗ оказалось недостаточно ресурсов, чтобы в условиях господства больншевистской бюрократии построить не только социализм, но и индустриальное общество. В СССР были ресурсы для понстроения современной индустрии, но в конкретной ситуанции НЭПа не было предпосылок для их рационального иснпользования. В условиях господства малокультурной коммунистической бюрократии, плохо разбиравшейся в рыночнной экономике и индустриальных технологиях, в условиях низкой технологической культуры работников индустриалинзация проводилась с большими потерями ресурсов, что без поддержки извне приводило к огромному их дефициту. Это обрекало модель индустриализации лна рельсах нэпа╗ на провал. Можно согласиться с И.Б.Орловым в том, что лПриннятый в конце 20-х гг. курс был следствием не только автонритарных наклонностей значительной части руководства. Он был актом отчаяния людей, поставленных перед выбором: медленная агония или отчаянная попытка вырваться из отнсталости, несмотря на возможные жертвы населения╗¹⁹⁷.

Споры лэкономистов╗ и лапологетов╗ во многом вызванны недостаточным учетом неразрывной связи экономичеснких и политических процессов в условиях преобразований, проводившихся большевиками. Этатистская форсированная модернизация неизбежно предполагала концентрацию влансти. Одно без другого было невозможно. лРельсы НЭПа╗ не давали государству того, что оно провозгласило своей заданчей, но ведь именно это государство с этими задачами и сонставляло один из системообразующих элементов НЭПа. Уход с лрельсов нэпа╗ был неизбежен, но он мог произойти как в сталинском направлении, так и в прямо противоположном - небольшевистском. И здесь даже лправый уклон╗ оказался бы слишком этатистским, слишком связанным ленинскинми догматами.

Развитие экономического и политического плюрализма означало отказ от большевистской стратегии. В этом случае стратегия развития страны могла сдвинуться в двух направнлениях. Первое: к народнической стратегии лобщинного социализма╗, где плюрализм и демократия увязаны с традиционными институтами страны и задачами социалистичеснкой трансформации, при которой индустриальная модернинзация вторична по сравнению с задачами экономической демократии и социального государства. Второе: к либеральнной (как вариант - умеренно социал-демократической) модели, которая подчиняет развитие страны нуждам более развитых индустриальных стран Запада. Возможные резульнтаты такой альтернативы спорны, но одно несомненно: пенреход к индустриальному обществу в таких странах, как Мекнсика, потребовал гораздо меньших жертв, чем в России. При всей неизбежности отказа от лрельсов нэпа╗, вариантов разнвития было множество, но только модель Сталина давала реальный шанс на сохранение марксисткой модели централизованного управления экономикой, на ускоренную индустриальную трансформацию общества, на лспасение╗ от разнмывания советской системы лкапиталистическим окруженнием╗. Платой за это было разрушение неиндустриальное хозяйства и распространение на все общество индустриальнно-управленческих принципов, тоталитаризм и бюрократинческое классовое господство. А лразмывание╗ все же пронизошло несколько десятилетий спустя.

Дискуссии 20-х гг. стали первым опытом обсуждения стратегии создания альтернативного капитализму общества в ходе ее практической реализации. В ходе этих дискуссий, несмотря на авторитарный порядок определения победитенля, был выдвинут широкий спектр вариантов преодоления капитализма с помощью усиления государства. Споры Станлина, Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина и др. преднвосхитили идейные столкновения, связанные с именами Мао Цзэдуна, И.Тито, М.Горбачева и др. - с поправкой на специфику стран и международной ситуации. Но сама эта специфика вмешивалась в ситуацию по тем же правилам, что и в обстановке НЭПа.

Потерпев поражение, большинство идеологов коммунинстических течений формально признали поражение. Но их никто не убедил в правоте Сталина. Просто публичная диснкуссия сменилась лборьбой под ковром╗. Итогом этой борьнбы стал Большой террор.

В 30-е гг. идейное древо коммунизма сжалось в СССР до тонкого, но прочного стержня сталинизма. Но за пределами лсоциалистического отечества╗ продолжали действовать антисталинские коммунисты, да и Коминтерну приходилось маневрировать между правой и левой политикой, оглядыванясь на конкуренцию лтроцкистов╗ и повороты советской внешней политики. В 1938 г. Троцкий и его сторонники созданли новый Интернационал. Но сторонники Троцкого нигде не добились такого успеха, как коммунисты. В зависимости от ситуации коммунисты могли использовать и курс правых большевиков 1917 года (политика Народного фронта), и нанработки Троцкого - например, ставка Мао Цзэдуна на молодежь с одной стороны, и сочетание коммунистической диктатуры с производственным самоуправлением в титовской Югославии - с другой.

Советское общество в своем развитии прошло нескольнко стадий, и тоталитарный режим 30-50-х гг. был только одной из них. Но последующая история эрозии тоталинтарного режима, начавшаяся в 1956 г., не давала новой модели общества. Это был переход от тоталитаризма к авнторитарному режиму, бюрократическому рынку и лсоцинальному государству╗, максимально монополизированнонму варианту государственно-монополистического индустнриального общества. Это был путь конвергенции, сблинжения с капиталистическим миром, где тоже существованли государственно-монополистические индустриальные общества, но несколько менее монополизированные и плюралистичные.

В своей борьбе за монолитность партии Сталин уничтонжил идеологов разных коммунистических направлений, но сами эти направления не исчезли и не могли пропасть. Они отложились в советской культуре, они вытекали из двойнственности идей Маркса, сочетавших ультрацентрализм с идеей самоорганизации рабочих, они воспроизводились многообразием ситуаций тех стран, где коммунистам удаванлось повести за собой массы, доведенные до отчаяния капинтализмом.

аааааааааааааааааааааааааааааааааааааа

Примечания

¹ Об анархистской теории подробнее см.: Шубин А.В. Социанлизм. лЗолотой век╗ теории. М., 2007.

² Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т.1. С.380.

³ Там же. Т.4. С.446.

⁴ Там же. С.446-447.

⁵ Шубин А.В. Указ. соч. С.305-322.

⁶ Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 18. С.90.

⁷ См.: Бакунин М.А. Философия, социология, политика. М., 1989. С.314, 482-486.

⁸ Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 19. С.5-6.

⁹ Там же. С.27.

¹⁰ Там же. Т. 18. С.57.

¹¹ Там же. Т.41. С.ЗЗО.

¹² Там же. ТЗ. С.68. ¹³Тамже.Т.7. С.261.

¹⁴ Там же. Т.1.С.427.

¹⁵ Там же. С.513. ¹⁶Тамже.Т.2. С.63.

¹⁷ Там же. Т.1.С.426.

¹⁸ См., например: Бем-Баверк О. Критика теории Маркса. М., 2002.

¹⁹ Андерсон П. Размышления о западном марксизме. На путях исторического материализма. М., 1991. С.16.

²⁰ Чернов В.М. Конструктивный социализм. М., 1997. С.4.

²¹ Подробнее см.: Шубин А.В. Указ. соч. С.415-424.

²² Чернов В. Указ. соч. С. 112-113.

²³ См. Люксембург Р. Накопление капитала. М., 1934.

²⁴ И сейчас в постсоветской публицистике миф о победе маркнсизма в идеологических спорах начала века не просто воспроизвондится, но доводится до абсурда: лВ начале века марксизм в России стал больше, чем теорией или даже учением: он стал формой общенственного сознания в культурном слое╗ (Кара-Мурза С. Советская цивилизация. Кн.1. М., 2002. С.10). Таким образом, в представленнии С.Кара-Мурзы из лкультурного слоя╗ исключается вся немаркнсистская мысль от либералов до народников. Интерес к марксизму был широким, но господство марксизма лв культурном слое╗ было достигнуто только после красного террора и лфилософских паронходов╗.

²⁵ Михайловский Н.К. ПСС. Т.7. Стб.922.

²⁶ Шанин Т. Революция как момент истины. 1905-1907 - 1917- 1922. М., 1997. С.441.

²⁷ Там же. С.467.

²⁸ Ленин В.И. ПСС. Т.12. С.81.

²⁹ Там же. Т.6. С39. ³⁰Тамже.Т.4. С.373.

³¹ Там же. Т.6. С.ЗО.

³² Там же. С.131.

³³ Там же. Т.6. С. 175.

³⁴ лИскра╗. За два года. Т.2. С.117.

³⁵ Там же. С. 119.

³⁶ Ленин В.И. ПСС. Т.6. С. 141.

³⁷ Цит. по: Каутский К. Диктатура пролетариата. От демокрантии к государственному рабству. Большевизм в тупике. С.152-153.

³⁸ Забавно, что Каррер д'Анкосс выводит дальнейшие конфнликты Ленина и Люксембург из злопамятности Ленина, не забывншего обиду 1904 г. (С.73), Такому примитивному объяснению помогает стереотип лвосточной дикости╗, отработанный биографанми Сталина, чуть ли не все действия которого в 20-30-е гг. объяснняются злопамятностью. Ленин под пером французского акаденмика тоже превращается в коварного злопамятного дикаря. Одно непонятно - почему Ленин то и дело сближается с Люксембург, когда их идеи оказываются близкими, и в итоге Люксембург станновится организатором компартии Германии, получавшей помощь большевиков.

³⁹ Цит. по: Фляйшер Г. Между Марксом и Лениным. Роза Люкнсембург и русская революция // Германия и русская революция. 1917-1924. М, 2004. С.131.

⁴⁰ лИскра╗. За два года. Т.2. С. 179.

⁴¹ Цит. по: Ленин В.И. ПСС. Т. 10. С. 17

⁴² лИскра╗. За два года. Т.2. С.176.

⁴³ Троцкий Л.Д. 1905 год. С.4-5. '"Ленин В.И. ПСС. Т. 10. С.9.

⁴⁵ Плеханов Г.В. Сочинения. Т.15. С.121.

⁴⁶ Там же.

⁴⁷ Там же. С.13.

⁴⁸ Ленин В.И. ПСС. Т.31. С.145.

⁴⁹ Тютюкин С.В. Меньшевизм: страницы истории. М., 2002. С.7.

⁵⁰ Цит. по: Ленин В.И. ПСС. Т. 10. С. 18.

⁵¹ лИскра╗. За два года. Т.2. С.172.

⁵² Там же. С.178.

⁵³ Там же. С. 173.

⁵⁴ Там же.

⁵⁵ Подробнее см. Тютюкин С.В., Шелохаев В.В. Марксисты и русская революция. М., 1996. С.46-47.

⁵⁶ Ленин В.И. ПСС. Т. 10. С.19.

⁵⁷ лИскра╗. За два года. Т.2. С.173.

⁵⁸ Там же. С. 174.

⁵⁹ Там же. С.176.

⁶⁰ Ленин В.И. ПСС. Т.10. С.18.

⁶¹ Там же. С.20.

⁶² Там же. С. 129.

⁶³ Там же. С. 125.

⁶⁴ Там же. С.19.

⁶⁵ Там же. С.23.

⁶⁶ КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 4.1. М., 1954. С.78.

⁶⁷ Первая революция в России. Взгляд через столетие. С.205-206.

⁶⁸ Ленин В.И. ПСС. Т.Н. С.222.

⁶⁹ Там же.

⁷⁰ Ленин В.И. ПСС. Т.ЗО. С.306-328.

⁷¹ Говоря о революции 1917 г., мы имеем в виду революционный процесс, который начался в этом году, но продолжался и позднее. Хронологические рамки революции спорны, наиболее убедительнной представляется датировка Великой российской революции 1917-1922 гг.

⁷² Чураков Д.О. Русская революция и рабочее самоуправление. М., 1998. С.75-77.

⁷³ См. Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 году. Документы и материалы. М., 1993-2003.

⁷⁴ Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М., 1990. С.332.

⁷⁵ Ленин В.И. ПСС. Т.31. С.154-155.

⁷⁶ Там же. С.107-108.

⁷⁷ Там же. С. 109.

⁷⁸ Цит. по: Архипов И.Л. Российская политическая элита в февнрале 1917 г. Психология надежды и отчаяния. СПб., 2000. С.216.

⁷⁹ Ленин В.И. ПСС. Т.31. С.114.

⁸⁰ Там же. С. 115.

⁸¹ Кара-Мурза С. Указ. соч. С.53.

⁸² Единство. 5 апреля 1917 г. Информационное сообщение.

⁸³ Плеханов Г.В. Год на Родине. Париж, 1929. С.214-215.

⁸⁴ Опасность с левого фланга // Рабочая газета. 6 апреля 1917 г.

⁸⁵ Подробнее см.: Рабинович А, Кровавые дни. М., 1992.; Шунбин А.В. Указ. соч. С.623-637.

⁸⁶ Ленин В.И. ПСС. Т.ЗЗ. С.42.

⁸⁷ Там же. С.44.

⁸⁸ Там же. С.97.

⁸⁹ Там же. С.53.

⁹⁰ Там же. С.ЗЗЗ.

⁹¹ Там же. С.53.

⁹² Там же. С.96.

⁹³ Там же. С.44.

⁹⁴ Там же. С.97.

⁹⁵ Там же. С.91.

⁹⁶Тамже.Т34. С.192.

⁹⁷ Там же. Т.ЗЗ. С.97.

⁹⁸ Там же. С.24.

⁹⁹ Там же. С.90.

¹⁰⁰ Там же. Т.27. С.49.

¹⁰¹ Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Т.4. С.246.

¹⁰² Ленин В.И. ПСС. Т.34. С.221-222.

¹⁰³ Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Т.4. С.256, 265-266.

¹⁰⁴ Пролетарская революция. 1922. №10. С.319.

¹⁰⁵ Протоколы ЦК РСДРП(б). Август 1917 г. - февраль 1918 г. М., 1958. С.87-92.

¹⁰⁶ Ленин В.И. ПСС. Т.34. С.ЗЗО.

¹⁰⁷ Рабинович А. Большевики приходят к власти. М., 1989. С.334.

¹⁰⁸ Керенский А. Гатчина. М., 1990. С.6.

¹⁰⁹ Второй Всероссийский съезд советов рабочих и солдатских депутатов (25-26 октября 1917 г.). Сборник документов и материанлов. М., 1997. С.62,

¹¹⁰ Рабинович А. Указ. соч. С.333-334.

¹¹¹ Суэйн Д. Перед схваткой (по поводу проблемы лтретьего пути╗) // Гражданская война в России: перекресток мнений. М., 1994. С.77.

¹¹² Там же. С.72, 78.

¹¹³ Троцкий Л.Д. Сталинская школа фальсификаций. М., 1990. С.118

¹¹⁴ Ленин В.И. ПСС. Т36. С.171.

¹¹⁵ Там же. С. 176.

¹¹⁶ Там же. С.174.

¹¹⁷ Там же. С.196.

¹¹⁸ Там же. С.182.

¹¹⁹ Там же. С.189-190.

¹²⁰ лЧе-Ка╗. Берлин, 1922. С. 14.

¹²¹ Цит по: Павлюченков С.А. Крестьянский Брест или предынстория большевистского НЭПа. М., 1996. С. 104.

¹²² Кондратьев Н.Д. Рынок хлебов и его регулирование во вренмя войны и революции. М., 1991. С.366.

¹²³ Правда. 1.03.1919.

¹²⁴ Подробнее см.: Осипова ТВ. Российское крестьянство в ренволюции и гражданской войне. М., 2001; Шубин А.В. Анархия - мать порядка. М., 2005.

¹²⁵ Подробнее см.: X съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., 1963. С.819-826; Ленин В.И. ПСС Т.42. С.264-302.

¹²⁶ Россия нэповская. Исследования. М., 2002. С. 184. Любопытнно, что прежде С.А.Павлюченков являл понимание современного контекста коммунистической идеологии: лСоветский коммунизм и западный капитализм, по всей видимости, являлись двумя разнличными модификациями единой индустриальной стадии развинтия цивилизации╗. Если речь идет о двух вариантах современности (модерна), то какая уж тут лархаика╗. Коммунистическая идеолонгия определяет направление решения вполне современных задач: лКоммунизм, возникший как теоретическое отрицание частной собственности и товарных отношений, связывал освобождение ченловечества от их разрушительных, негативных свойств с решительнным уничтожением частной собственности╗. (Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997. С.9, 14). Вероятно, эволюция части исследователей отечественной истории от рационализма к постмодернизму, зримо развернувшаяся после выхода в 1997 г. книги В.П.Буладкова лКрасная смута╗, происходит быстрыми темпами.

¹²⁷ Россия нэповская. С. 183.

¹²⁸ Там же. С.169-170.

¹²⁹ См. Васецкий Н.А. Троцкий: опыт политической биографии. М.,1992; Роговин В. Была ли альтернатива? М., 1992; Краус Т. Сонветский термидор. Духовные предпосылки сталинского поворота. 1917-1928. Будапешт, 1997.

¹³⁰ Ленин В.И. ПСС. Т.45. С.347, 357.

¹³¹ РГАСПИ. Ф.17. Оп. 71. Д.4. Л.24.

¹³² Э. Карер д'Анкосс. Ленин. М., 2002. С.328.

¹³³ Ленин В.И. ПСС. Т.45. С.363.

¹³⁴ Там же. С.352.

¹³⁵ Там же. С.381.

¹³⁶ Ленин В.И. ПСС. Т.45. С.376.

¹³⁷ Там же.

¹³⁸ Там же. С.373.

¹³⁹ Там же. С.406.

¹⁴⁰ Там же. С.370.

¹⁴¹ Там же. С.405.

¹⁴² Там же. С.148.

¹⁴³ Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М., 1990. С. 199.

¹⁴⁴ Там же. С.200.

¹⁴⁵ Сталин. Сочинения. Т.5. С.387.

¹⁴⁶ Троцкий Л.Д. Указ. соч. С.201.

¹⁴⁷ Сталин И. Сочинения. Т.5. С.384-385.

¹⁴⁸ Троцкий Л.Д. Указ. соч. С. 192.

¹⁴⁹ КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М, 1984. Т.З. С. 154.

¹⁵⁰ Сталин И. Сочинения. Т.6. С.231, 226-227.

¹⁵¹ Там же. С. 15.

¹⁵² Там же. С.16-17.

¹⁵³ Там же. С. 14.

¹⁵⁴ Там же. С.22.

¹⁵⁵ Там же. С.23.

¹⁵⁶ Там же. С.35.

¹⁵⁷ Сталин И. Сочинения. Т.8. С.61.

¹⁵⁸ Сталин И. Сочинения. Т.6. С.400.

¹⁵⁹ Карр Э.Х. Русская Революция. М., 1990. С.84-85.

¹⁶⁰ Цит по_: Сталин И. Сочинения. Т.6. С.366-367.

¹⁶¹ Троцкий Л.Д. Указ. соч. С.269.

¹⁶² Там же. С.283.

¹⁶³ Сталин И. Сочинения. Т.6. С.249-250.

¹⁶⁴ Архив Троцкого. М., 1990. Т.1. С. 124.

¹⁶⁵ КПСС в резолюциях... Т.З. С.325.

¹⁶⁶ Сталин И. Сочинения. Т.6. С.401.

¹⁶⁷ Преображенский Е.А. Основной закон социалистического накопления // Е.А.Преображенский, Н.И.Бухарин. Пути развития: дискуссии 20-х гг. Л., 1990. С.104.

¹⁶⁸ Новое откровение о советской экономике или как можно погубить рабоче-крестьянский блок (к вопросу об экономическом обосновании троцкизма) // Там же. С. 181.

¹⁶⁹ Там же. С. 193.

¹⁷⁰ Бухарин Н.И. Избранные произведения. М., 1988. С. 191.

¹⁷¹ Там же. С. 136.

¹⁷² Цит. по: Цакунов С.В. В лабиринте доктрины. Из опыта разнработки экономического курса страны в 1920-е годы. М., 1994. С.126.

¹⁷³ РГАСПИ. Ф.323. Оп.2. Д. 16. Л.85.

¹⁷⁴ Там же. Л.75.

¹⁷⁵ Цакунов С.В. Указ. соч. С. 159.

¹⁷⁶ Карр Э.Х. Указ. соч. С. 91.

¹⁷⁷ РГАСПИ. Ф.323. Оп.2. Д. 16. Л.39.

¹⁷⁸ Сталин И. Сочинения. Т.7. С.375.

¹⁷⁹ РГАСПИ. Ф.323. Оп.2. Д.97. Л.59.

¹⁸⁰ Там же. Л.65. ¹⁸¹Тамже.Д.16.Л.41.

¹⁸² Такер Р. Сталин. Путь к власти. 1879-1929. История и личнность. М., 1991. С.291.

¹⁸³ РГАСПИ. Ф.323. Оп.2. Д. 16. Л.36.

¹⁸⁴ Декларация, принятая XXII Ленинградской губернской коннференцией РКЛ(б) //Ленинградская правда. 16 декабря 1925.

¹⁸⁵ Подробнее см.: Шубин А.В. Вожди и заговорщики. Политинческая борьба в СССР в 20-30-е гг. М., 2003. С. 106-109.

¹⁸⁶ Сталин И. Сочинения. Т.7. С.299.

¹⁸⁷ Четырнадцатый съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). С.98

¹⁸⁸ Там же. С.252.

¹⁸⁹ Там же. С. 159.

¹⁹⁰ КПСС в резолюциях... Т.З. С.431.

¹⁹¹ Архив Троцкого. Т.З. С.160.

¹⁹² Там же. С.207-208.

¹⁹³ Подробнее см.: Тоталитаризм в Европе XX века. Из истории идеологии, движений, режимов и их преодоления. М., 1996. С.69.

¹⁹⁴ Тоталитаризм в Европе XX века. С.68-69; Горинов М.М. Сонветская история 1920-30-х годов: от мифов к реальности // Истонрические исследования в России. Тенденции последних лет. М., 1996. С.243.

¹⁹⁵ Наше Отечество (Опыт политической истории). Т.2. М., 1991. С.244.

¹⁹⁶ Горинов М.М. Указ. соч. С.246. Развивая тему неблагоприятнности демократии для промышленного развития лна рыночной осннове╗, М.М.Горинов увлекается примерами из истории Перестройнки и реформ в Китае, не лотвлекаясь╗ на выяснение вопроса о глунбоких различиях в стадии развития лсравниваемых╗ обществ.

¹⁹⁷ Россия нэповская. С.398-399.

 

Александр Шубин

ЧЕ ГЕВАРА. КОНДОТЬЕР КОММУНИЗМА

 

Его потрет украшает рекламу потребительских тонваров. По местам его боевой славы в Боливии ходят туриснтические маршруты - еще одно ответвление туристическонго бизнеса. Между тем значение Эрнесто Че Гевары не уменщается в рамки романтических историко-культурных воспоминаний - как крепости крестоносцев на Кипре или мунмии фараона в Эрмитаже. Че - символ вооруженной борьнбы против империализма, и пока жив империализм, образ Че Гевары будет сохранять присутствие в настоящем.

Фабула жизни Эрнесто Гевара Серны зиждется на двух кульминациях. Звездный час кубинской революции, когда революционные бородачи были поддержаны широкими маснсами кубинцев (на какое-то время даже большинством), и трагическая боливийская экспедиция 1967 г., закончившаяся гибелью команданте. Сравнение этих двух эпизодов мировой истории неизбежно выдвигает вопрос о способности радинкального революционного ядра заручиться поддержкой нанродных масс - в условиях Латинской Америки - крестьяннства. Вечное несовершенство мира генерирует огромное конличество радикальных личностей, которые хотели бы одним рывком изменить опостылевшую действительность. Но ненмногим удается убедить в своей правоте тысячи и миллионы людей, без которых истории нельзя придать должного импульнса. Однажды Че был среди тех, кому удалось победить. Он стал теоретиком вооруженной революционной борьбы. А затем странным образом нарушил свои же собственные правила и погиб. В этом - и загадка, и источник мифов, и научная пронблема - вооруженные радикалы и массы.

XX век полон мощными социальными взрывами, и ненмалую роль в них играют крестьянские массы. Революционнный потенциал этого класса явился предметом пристальнонго внимания Че Гевары, который избрал крестьянство средством достижения своих идеалов путем партизанской войнны. Этот метод немыслим без крестьянской поддержки¹.

Важным средством вовлечения крестьян в революцию, ее экономической основой является аграрная реформа². Необнходимость земельного передела действительно было наибонлее очевидным крестьянским требованием в Латинской Аменрике середины 50-х годов. Но в 60-е годы это требование станновится менее актуальным. Не без влияния Кубинской ревонлюции по континенту прокатывается волна аграрных реформ разной степени радикальности. Результаты оказались нескольнко неожиданными. Нарушения сельскохозяйственного пронцесса, разрушительные действия крестьян и помещиков, пренкращение интенсификации производства не только помещинками, но и крестьянами, не имеющими специальных знаний, затраты большого количества времени и сил на политичеснкую борьбу - все это приводило к негативному эффекту агнрарных реформ: урожайность пшеницы в Перу в 1963-1966 годах снизилась на 9 процентов, в Венесуэле, где реформы проходили мягче, компенсируясь лнефтедолларами╗, - на 4 процента. А в Колумбии, где фактически шла гражданская война, а реформы задерживались, наблюдается за тот же пенриод рост на 45%. Аграрная реформа не решила таких пронблем Латинской Америки, как аграрный голод, нищета, ненграмотность, болезни, хотя радикальный земельный передел и облегчил положение с продовольствием³.

Э. Че Гевара понимал, что земельный передел не решает основных проблем континента. Это - лишь первый шаг, своего рода приманка. С середины 50-х годов Гевара считал себя марксистом⁴. Его стратегической задачей становится как ликвидация империалистической эксплуатации, так и общества материальных стимулов: лОбщее стремление, объендиняющее нас в марше к будущему, - это победа над импенриализмом... Свобода имеет место тогда, когда империалинстическое экономическое доминирование перестает пракнтиковаться на людях╗⁵. лТот, кто преследует сумасбродную идею добиваться реализации социализма с помощью изноншенных средств, оставленных капитализмом (прибыль как базовый экономический элемент, производство прибыли, индивидуальная материальная заинтересованность и так данлее), придет к гибельному концу╗⁶.

Эта недвусмысленная позиция команданте очевидно противоречит социальным устремлениям крестьянства с его лмелкобуржуазным духом╗⁷, то есть самоуправляемым, самофинансируемым хозяйством. Решить проблемы креснтьян, по мнению Че Гевары, можно только привив им лнематериальные стимулы╗, такие как сознание долга и новый революционный способ мышления⁸.

Как совместить экономические интересы движущей силы революции - крестьянства и стратегические идеалы команданте? На Кубе он осторожно сообщает отдельным крестьяннам о них, тем более, что планы Че Гевары в этот период еще не сформулированы так четко, как в 1963-1965 годах. Но уже в 1957 году команданте считает, что лспасение мира нахондится за так называемым лжелезным занавесом╗, то есть в СССР⁹. В 1957-1960 годах Че Гевара не высказывает этого пристрастия публично, что дало основание Д.Джеймсу обнвинить его в макиавелизме¹⁰. В действительности Че разденлял обычную для коммунистов теорию постепенного перенхода от лбуржуазно-демократических╗ задач к лсоциалистинческим╗. Но постепенно лдосоциалистическая╗ стадия ренволюции становилась все менее актуальной. Укрепление канпитализма в борьбе с феодализмом создавало сложности для дальнейших социалистических преобразований.

План Боливийской экспедиции показывает, что команнданте пытается смягчить это противоречие, начав боевые действия в стране, где лбуржуазный╗ лозунг аграрной рефорнмы заведомо неактуален. Рассчитывая опереться на социнальные слои, недовольные обществом, уже прошедшим ченрез этап аграрной реформы, на социальные противоречия внутри крестьянства¹¹, Че Гевара планировал развернуть в Боливии изначально антикапиталистическое движение. При этом он очевидно недооценил прочность режима Р.Барьентоса, базирующегося не только на военной силе, но, в отлинчие от режима Ф.Батисты¹², и на тесной политической и культурной связи с организованным крестьянством страны¹³.

В 60-е гг. Че приходит к выводу, что для вовлечения креснтьян в социалистическую революцию материальные стимунлы должны замещаться моральными. Определяющим для Э. Че Гевары является нарушение лпринципа справедливоснти╗¹⁴, воспринятого от мартизма Ф.Кастро и означающего народовластие и отсутствие нищеты¹⁵.

У кубинских партизан идея народовластия означала опонру на все крестьянство, что могло поставить революционнный авангард под контроль лкампесино╗. Пока речь шла о свержении Батисты, о демократии, интересы лбородачей╗ и народа совпадали. А после прихода к власти, когда фиделистам понадобился лновый человек╗, идеально подчиненный целям революции - интересы разошлись. В итоге кубинснкие руководители приходят во второй Гаванской декларации к выводу: лНо крестьянство - это класс, который в силу своней культурной отсталости и изоляции нуждается в политинческом и культурном руководстве со стороны рабочего класса и революционной интеллигенции╗¹⁶. Но во время партизаннской войны, пока рабочая масса находится далеко от партинзанского очага, революционная интеллигенция в лице понвстанческого командования берет на себя руководящие функнции. В то же время убедить крестьян в преимуществах общенства лза железным занавесом╗ не так просто¹⁷, обнаруживанются и различия в самой системе ценностей крестьян и партизан. Все это заставляет Че Гевару быть осторожным с лпредрассудками╗ кампесино, но в то же время делает осонбенно актуальной проблему организационной независимонсти революционного руководства от крестьянской массы как в ходе войны, так и после победы.

Решение этой проблемы кубинские лидеры увидели в разрыве с парламентской демократией. До прихода руковондителей повстанческой армии к власти борьба велась под знаменем восстановления Конституции 1940 года и провендения всеобщих выборов. В своей знаменитой речи лИстонрия меня оправдает╗, которая по его собственному утвержндению является лосновополагающим документом нашей борьбы╗¹⁸, Ф.Кастро строил свое обвинение режима на том, что лБатиста не восстановил конституции, не восстановил гражданских свобод, не восстановил конгресса, не восстанновил прямого избирательного права...╗¹⁹ Апеллируя к реснпубликанскому законодательству, Ф.Кастро говорил: лВсянкий, кто пытается не допустить или нарушить осуществленние всеобщих выборов, подлежит лишению свободы на срок от 4 до 8 лет╗²⁰. Нарушение принципа разделения властей явилось одним из главных оснований штурма Монкады: лМы подняли восстание против одной только власти, незаконной власти, которая узурпировала и объединила законодательнную и исполнительную власть в стране╗²¹. Этот пафос пернвоначально поддерживает и Э. Че Гевара. Гибель парламеннтарной республики в Гватемале произвела на него большое впечатление: лЯ видел, как демократия была разрушена в Гватемале, и когда я встретил в Мехико Фиделя, я считал своим долгом помочь ему разрушить диктатуру╗²². Но опаснность потери власти в ходе всеобщих выборов существенно меняет оценки. Уже 27 января 1959 года Э. Че Гевара выстунпает с программой лвооруженной демократии╗, которая обонсновывает необходимость власти Повстанческой Армии²³. Эта теория стала одним из обоснований отказа от выборов в пользу власти активного меньшинства. Революционное яро, не скованное предрассудками и лотсталостью╗ народа, реншительно повело лОстров Свободы╗ в самую гущу геополинтической борьбы..

Поскольку возникающий в результате режим был принзнан его творцами лнародовластием╗, вся остальная Латиннская Америка таким народовластием не обладала и потому нарушала лпринцип справедливости╗. Это дало Че Геваре возможность уже в 1960 году прийти к выводу о том, что уснловия для революции практически в любой стране Латинснкой Америки могут быть созданы партизанским очагом:л...не всегда нужно ждать, пока созреют все условия для революнции: повстанческий центр может сам их создать╗²⁴.

Какие предпосылки революции может создать партизаннский очаг? В работе лПартизанская война: метод╗ Э. Че Генвара пишет о перспективах развертывания борьбы в странах парламентской демократии: лВ условиях конфликта олигарнхия разорвет свои собственные контракты, сломает свою собственную поверхностную "демократию" и атакует люндей... В этот момент вновь возникает вопрос: что делать? Наш ответ: насилие - не исключительное достояние эксплуатанторов, когда эксплуатируемые хотят и могут использовать его в подходящее время╗²⁵.

Итак, первое условие использования насилия против ренжима - это эскалация его репрессий против населения. Это условие партизанский центр может создать, только спровонцировав репрессии против населения, что реально случилось как на Кубе²⁶, так и в Боливии²⁷. Другими условиями революнции, которые способен создать партизанский центр, может быть изменение сознания народа. Третье условие - практинческий пример того, что с властями можно вести эффективнную борьбу: лМы поняли, что совершали тактические ошибнки, и что движению не доставало некоторых важных субъекнтивных элементов: народ сознавал необходимость перемен, но ему не хватало веры в возможность их осуществления. Зандача заключается в том, чтобы убедить его в этом╗²⁸.

Эти условия революции объединяет вера Че Гевары в эфнфективность военных, силовых решений встающих перед революционным процессом проблем. Помимо традиционного каудилистского эффекта военных успехов и обещаний социально-экономических реформ, в разработке которых совещательный голос крестьян играл немалую роль, укрепнлению власти партизанского руководства способствует и карательная политика. В Боливии эта ставка на силу очень быстро обращается против крестьян. Партизанские репреснсии были призваны укрепить позиции отряда Че Гевары сренди кампесино: лПоддержки от крестьян не получаем, хотя кажется, что при помощи преднамеренного террора нам уданлось нейтрализовать среди них наиболее враждебно настроненных к нам. Со временем они поддержат нас╗²⁹.

Карательные действия в отношении крестьян были свянзаны и с необходимостью организационно отгородиться от них не только после победы, но и в ходе борьбы, подчинить крестьянское население района партизанскому центру влансти. На Кубе новая система власти, со своей юрисдикцией и командно-карательным механизмом, вступила в действие уже через полгода после начала военных действий³⁰.

Э. Че Гевара специально обосновывает необходимость казней крестьян в случае их отхода от движения и сотрудничества с властями³¹.

Несмотря на то, что Че Гевара одинаково строго оценинвает качества и городского и крестьянского пополнения³², крестьяне должны, по его мнению, составлять основу партинзанской армии. Одним из обстоятельств, определяющих этот выбор, может быть более низкий уровень политических знанний, который делает крестьян более удобным материалом для создания лнового человека╗, носителя новых идей, лреволюнционного способа мышления╗. Поскольку этот способ пронтиворечит обыденной крестьянской психологии, большую роль в лперековке╗ сознания играет сам партизанский очаг - могучее средство воздействия на личность. Картина аскетинческой коммуны - отряда, нарисованная в лПартизанской войне╗, иллюстрирует путь решения проблемы внешних сонциальных влияний, лразлагающих╗ авангард, и позволяет О.Иванову сделать вывод о том, что лв концепции Э. Че Генвары исчезает социальный носитель идеологии: им станонвится каждый боец за независимость и справедливость╗³³.

Этот вывод нуждается в некоторой корректировке. Че Гевара продолжал считать, что сражается за интересы ранбочего класса, выраженные в марксизме³⁴. Воспитательная роль лочага╗ (лфоко╗) позволяет форсировать переход к борьбе за эти идеалы уже на стадии вооруженных действий.

Все это как нельзя лучше соответствовало планам Че Гевары в Боливии.

Сама структура отряда по мысли Че Гевары способна опнределить характер будущих общественных отношений. Нанчав боевые действия, Че Гевара не спешит активизировать контакты с крестьянами. Предварительно необходимо было лпревратить партизанский отряд в группу, железной силы, в которой каждый новый человек будет чувствовать после принбытия позитивное влияние группы╗³⁵.

Это монолитное, чуждое бюрократизму³⁶, но в то же время строго централизованное ядро должно было принять ожидавншийся приток крестьян и выковать из боливийцев лих офиценров, их будущих экономистов, их администраторов и т.д.╗³⁷

Для успешного выполнения этой задачи в партизанском лагере создается своего рода школа гармонично развитого человека³⁸, где, однако, признана только одна точка зрения, политические дискуссии запрещаются³⁹. Результатом таконго лединомыслия╗ стало резкое ухудшение морального клинмата в отряде, закончившееся скандалом накануне боевых действий⁴⁰. Первые три недели войны помогают команданте консолидировать отряд, после чего он решается, наконец, активизировать контакты с населением.⁴¹

В советской историографии высказывалось мнение о том, что крестьяне первоначально лдержались настороженно, недоверчиво, часто даже враждебно╗⁴². Это утверждение понзволяет предположить, что отношения крестьян и партизан от месяца к месяцу устойчиво улучшались, и Че Геваре не хватило времени для вовлечения крестьян в борьбу. Однако дневник Че Гевары и других бойцов не дает оснований для таких выводов. 9 февраля Э. Че Гевара пишет: лИнти и Рикардо встретили несколько мальчишек и пошли в дом молондого крестьянина, у которого шестеро детей, он оказал им хороший прием и дал много информации╗⁴³. Крестьяне дают партизанам информацию (записи 9, 10, 13 февраля), проданют продовольствие, не спешат сообщить о партизанах власнтям. Цели движения еще совершенно непонятны им.

Однако по мере разъяснительной работы партизан, касанющейся, прежде всего, преимуществ социализма⁴⁴, отношенние крестьян остается прежним, а затем ухудшается. Долгое время команданте надеется на перелом в настроениях креснтьян, но тщетно - в сентябре наступает прозрение, выранзившееся в горькой фразе: л...крестьянская масса ни в чем нам не помогает, крестьяне становятся предателями╗⁴⁵.

В чем основные причины катастрофы? Были ли шансы на продолжение борьбы после сентября 1967 г.? На второй вопрос Э. Че Гевара отвечает положительно: лНаиболее важнная задача - уйти отсюда и найти более благоприятные зоны. Кроме того, надо наладить контакты, хотя весь наш аппарат в Ла-Пасе разрушен, и там нам также нанесли тяжкие потенри╗⁴⁶. Но зону, в которую в конце сентября вторгается Че Генвара, никак нельзя назвать более благоприятной с точки зренния поддержки крестьян, - это департамент Кочабамба, крестьянское самоуправление которого славилось давними связями с Р.Барьентосом. Но Че Гевара уже не делает ставку на крестьян. Он репрессирует крестьянских коррехидоров (старшин)⁴⁷ и стремится прорваться на запад, где можно опенреться на городские оппозиционные организации.

Этот поворот был связан с серьезным переосмыслением взглядов Че Гевары на роль крестьянской армии в революнции. Еще на Кубе выступал против городских союзников партизанского руководства (как антибатистовской иммигнрации, так и лравнинного╗ подполья)⁴⁸, взаимоотношения с которыми по мнению команданте следовало строить на вренменной основе по принципу: лстратегию диктует тот, кто обладает силой╗⁴⁹. Было ясно, что в случае успеха равнинной тактики новый центр власти, сформированный в горах, не сможет установить контроль над всей страной. Заметно преувеличивала роль Повстанческой армии в победе ревонлюции на Кубе и концепция трех этапов войны, которой Че Гевара пытается придать универсальный характер. При пенреходе от этапа к этапу (лкочевой╗, лоседлый╗, стратегичеснкое наступление), Че Гевара учитывает различные факторы, но доминирующим считает фактор военных успехов крестьнянской армии⁵⁰. Заключительный этап войны рисуется Че Геварой как наступление регулярной повстанческой армии на линии фронта: л...возникает линия фронта, где происхондят бои партизанской армии с войсками противника... Пронтивник терпит поражение, приняв бой, навязанный ему партизанами на ими же продиктованных условиях. Перед угрозой полного поражения он капитулирует╗⁵¹.

Эта картина серьезно расходится с реалиями Кубинской революции. К 1 января 1959 года повстанческая армия контнролировала малую, хотя и важную часть страны, подобие фронта существовало в Орьенте и под Сайта-Кларой, причем до самой Санта-Клары повстанцы добирались лна грузовинках и джипах╗, не встречая никакого фронта⁵². Из схемы Че Гевары, навеянной опытом китайской революции⁵³, выпаданют не только такие факторы, как разложение армии⁵⁴, но даже всеобщая забастовка, которая, по признанию Ф.Кастро, лпенредала власть в руки революции╗⁵⁵.

Всеобщая забастовка и распад режима передали власть в руки широкой коалиции, в которой увенчанная победами Повстанческая армия хотя и находилась в преимущественнном положении, но не была единственной силой. Это застанвило Ф.Кастро пойти по пути постепенной трансформации возникшей коалиционной структуры в режим с одним ценнтром власти. Постепенность этого процесса неминуемо оснтавляла на Кастровском режиме лродимые пятно╗ буржуазнности, что не могло радовать Че. Создается впечатление, что в стратегической концепции Че Гевары больше китайского опыта, чем кубинского.

В Боливии Че Гевара пытается создать ситуацию, в котонрой революционное движение централизовано изначально. Для этого партизанскому отряду необходимо как можно меньше зависеть от союзников. На этом пути Че Гевара не останавливается перед разрывом с КПБ, когда ее руководинтель М.Монхе начал претендовать на общее руководство двинжением⁵⁶. По этой же причине команданте откладывает укнрепление контактов с синдикалистским лидером Х.Лечи-ном⁵⁷, влияние которого в Боливии было велико.

Только после того, как ставка на собственные силы не удалась, Че Гевара начинает стремиться к установлению бонлее прочных контактов с городом. Но время для возвращенния к кубинской модели революции уже было упущено. Да и сама городская оппозиция после разгрома шахтерской милиции Р.Барьентосом в мае 1967 года вряд ли смогла бы помочь Че Геваре победить.

Как видим, этот просчет, которой Р.Дебре считает одной из главных причин гибели Э. Че Гевары⁵⁸, вызван более приннципиальными соображениями команданте, связанными с его стратегическими замыслами. Он стремился не просто к свернжению диктатуры и дальнейшему постепенному, оппортуннистичному движению от капитализма. Замысел Че отлинчался от кубинского пути принципиально. В горах следованло вырастить из недовольных крестьянских слоев распростнраняющуюся по всей Латинской Америке⁵⁹ с партизанскинми колоннами новую систему общественных отношений и власти⁶⁰. Не трансформация капитализма в социализм, а замена существующего общества новым, выросшим в горах.

Но ради чего все это? Мы уже видели, что стратегичеснкой задачей команданте было построение нетоварного сонциализма, общества моральных стимулов. Но на пути этого идеала стояли не только лпредрассудки╗ простых людей, но и вся империалистическая система.

Уничтожить ее можно, втянув империализм в непосильные для него войны, множество лвьетнамов╗. Одним из таких лвьетнамов╗ должна стать Латинская Америка. Этот план созревает у кубинских лидеров в самом начале 60-х годов, и уже в 1962 году Че Гевара пишет: лЗнамя восстания должно быть поднято, и это знамя по исторической необходимости должно быть континентальным по характеру. Андским Кордильерам предназнначено быть Сьерра-Маэстрой Америки, как сказал Фидель╗⁶¹.

Некоторое время Че Гевара скрывает континентальный характер борьбы в Боливии. Даже руководство КПБ узнало о нем только в середине февраля 1967 года⁶². Окончательно континентальные задачи войны прояснились в июле: лМало хорошего и в тех заявлениях, что сделали Дебре и Пеладо. Особенно это касается признаний относительно общеконнтинентального характера партизанской борьбы, которых они не должны были бы делать╗⁶³. Впрочем, секрета в этом не было уже после опубликования в Гаване статьи Че Гевары лПризыв к Триконтиненталу╗.

Интернациональный характер отряда, антиимпериалиснтическая и антиамериканская агитация - все это не способнствовало росту авторитета партизан среди крестьян, котонрые, по выражению Дебре, лникогда не видели янки в своей жизни╗⁶⁴. Местные кампесино вряд ли могли усмотреть в США источник своих бед, зато в партизанах могли видеть вполне конкретный пример иностранного вторжения. Партизаны, значительная часть которых прибыла из чужой страны, несли чуждую крестьянам культуру, чуждые идеи, да еще и не понимали их языка.

Язык кечуа, которым партизаны начали заниматься в лангере⁶⁵, в этом районе мало употреблялся, в то время как оснновной язык местных пеонов - гуарани - в отряде знал лишь один человек⁶⁶. В результате крестьяне воспринимали партизан не только как чуждых им людей, но и подчас просто не понимали, что они говорят⁶⁷. Грубые просчеты в этой области также не были случайны. В лПризыве к Триконтинненталу╗ Че писал об линтернациональном американском типе, значительно более законченном, чем такие же образонвания на других континентах╗⁶⁸.

Разрыв с культурной средой театра военных действий, несомненно, стал важной причиной поражения, но сама эта причина обусловлена стратегией Че Гевары. Успех национнально-освободительных лозунгов Ф.Кастро помог победе революции, но он же поставил партизанское руководство в зависимость от национальных социально-политических сил после 8 января 1959 года. Попытка Че создать новые общенственные отношения как бы вне общества определяла разрыв со лстарой╗ культурой страны. Поэтому поверхностным представляется высказанное Р. Дебре в 1970 году мнение о том, что лфундаментальным фактором, определившим понражение Че в Боливии была его недооценка национализма в привлечении поддержки повстанческого очага╗⁶⁹. Фунданментальной причиной провала Боливийской экспедиции явился сам принцип навязывания народу сверхцентрализонванной лсправедливой╗ модели бытия. Неприемлемость санмой этой модели сказалась в ходе идейной борьбы за умы и сердца крестьян.

Помимо лозунгов и доводов в пользу революции, о конторых говорилось выше, Че Гевара основывал свою агитанцию на лозунге освобождения: лФундаментальным элеменнтом этого стратегического финала становится тогда реальнное освобождение людей╗⁷⁰, - пишет Че в своем лПризыве к Триконтиненталу╗, напрямую связывая это освобожденние с социалистической революцией. Но понятие лосвонбождение╗ означает лишь свободу от невидимых законов капитализма⁷¹, о которых коменданте говорил в лСоцианлизме и Человеке на Кубе╗. А во взаимоотношениях личности и общества определяющей становится категория лсонциального долга╗⁷², в совокупности с централизованной моделью нетоварной экономики сводящая на нет свободу личности. Так вольно или невольно Че Гевара довел до лонгической завершенности модель господства государства и его бюрократии над человеком.

Пропаганда режима быстро заметила эту сторону воззренний Че Гевары и, сдобрив ее изрядным слоем клеветы, стала одерживать победы на идеологическом фронте. Один из кренстьян вспоминал позднее: лВоенные нам говорили, что партизаны хотят коммунизма, а при коммунизме, как нам объяснили военные, все становятся слугами государства, всех одевают в одинаковую одежду, семьи разрушаются. Нам гонворили, что партизаны насилуют женщин, занимаются разбоем, убивают всех, кто не служит им, а главное, нас убеждали, что они прибыли превратить нас в рабов. А я люблю свободу...╗⁷³.

Идеи Че Гевары, которые были проанализированы в этой работе - это своего рода квинтэссенция теорий форсиронванной насильственной централизации общества. И вполне естественно, что ее элементы присутствуют во всех теоретинческих построениях современности, которые стремятся к централизации общества с оружием в руках.

Но социальный смысл этих взглядов и источник их жизнни лежит глубже. Социальные проблемы развивающихся стран порождают значительные деклассированные слои, вытесняя в эту сферу все большее число людей. Проблема ллишних людей╗, не находящих свое место в обществе по экономическим или политическим причинам, обостряется не только в Латинской Америке. Попытки решить все пронблемы путем проведения реформ из государственного центнра всегда ущемляют какие-то слои населения. Перераспренделительные процессы, характерные для государственной политики второй половины XX века, также множат число лобделенных╗. На почве всех этих социальных явлений вынрастает политический экстремизм - стремление с оружием в руках захватить государственный центр и лисправить╗ его политику в соответствии со своими представлениями о спранведливости.

Любое ухудшение социального положения трудящихся, расширение деклассированных слоев, эскалация произвола со стороны властей - и экстремистские группировки начиннают перерастать в массовые движения. Но даже в период относительного благополучия эти группировки постоянно воспроизводятся и поднимают на щит имя Э. Че Гевары.

Влияние Че Гевары в Латинской Америке распространянлось по многим направлениям. Его взгляды завоевывали военные и молодежные организации компартий, порождая в них внутренние смуты⁷⁴, его методы брали на вооружение наиболее нетерпеливые отряды антиимпериалистических течений от левых перонистов⁷⁵ до троцкистов, так как по справедливому замечанию известного троцкиста Х.Марторелла, лПартизанские операции говорят громче, чем тонны бумаги╗⁷⁶.

Громче всего партизанские операции прозвучали в Нинкарагуа. Гибель Че Гевары не остановила никарагуанских революционеров. лА в начале октября Латинская Америка и весь третий мир переживают трагическое событие: погибает Че Гевара. До этого были и другие потери. Сегодня можно сказать, что их героические примеры звали на борьбу до понбеды или смерти, но вместе с тем они способствовали и вознникновению негативных настроений, преувеличению трудностей партизанской жизни, хотя они действительно неманлые. Погибали видные руководители, но дело их жило╗⁷⁷, - писал К.Фонсека. В этом высказывании содержится очень важная мысль - гибель Че Гевары может бросить тень лишь на техническую сторону метода команданте, но цели его донстойны воплощения в жизнь. Никарагуанский Сандинистский фронт национального освобождения исправил технонлогию метода и пришел к власти, но самое тяжелое испытание - испытание победой, показало, что метод сам по себе несет в себе элементы результата. Военная организация, приншедшая к власти, неизбежно использует централизаторские, авторитарные, типично бюрократические методы правления, тормозящие продвижение к демократическим целям. Прондовольственная диктатура, вытеснение политических оппоннентов из сферы власти, попытка решительной интеграции национально-культурных меньшинств не дали Никарагуа ни мира, ни процветания. Сандинистская революция оказалась ценна не столько результатами (относительно скромным продвижением по пути социального государства), сколько романтикой целей. Этот романтический миф позволил сенгодня сандинистам вернуться к власти без войны, но это - уже другие сандинисты.

Сохраняются, конечно, и старые подходы. В колумбийснкой сельве продолжается повстанческая борьба, слегка пенреплетенная с бизнесом. Бойцы должны чем-то жить в ожиндании новой идеи. Старая модель государственного социанлизма показала свою слабость, а новая еще не родилась. Гонсударственный социализм неизбежно превращает страну в собственность бюрократии, и дальнейший лтермидор╗, пренвращение радикалов в сытых собственников - становится лишь вопросом времени. Это произошло в России, Никарангуа, в Китае. Марксистская модель диктатуры пролетариата позволяет осуществить модернизацию и создать социальное государство - что уже немало. Но она не дотягивает до социализма.

Но Че остается лв игре╗ - как символ неизведанных пунтей. Он не успел реализовать свою модель - в этом источнник мифа Че. Но в целом, идея замены элиты страны лнонвыми человеками╗, выращенными в партизанском лочаге╗, была опробована, и не раз: в Китае, во Вьетнаме, особенно наглядно - в Кампучии. И каждый раз дорога Че-Мао вела в тупик и далее - к лтермидору╗. На Кубе, где революция развивалась не по Че Геваре, социальное государство пока держится. Венесуэла, дозревшая до строительства социальнного государства, вселила в сторонников старого государнственного социализма новую надежду. Но пока радикальные речи не сопровождаются решением социалистических задач в Венесуэле. Часы государственного социализма все еще вендут обратный отсчет.

Че погиб накануне мирового социального взрыва 1968 года, отдав жизнь за идею. лУмрешь не даром. Дело прочно, когда под ним струится кровь╗. Смерть в горах породила миф, желание продолжить прерванное дело. А тут как раз начался лгод баррикад╗. Не Сапата, не Троцкий, не Ганди и не Хо Ши Мин, а именно он - в лихом берете и с устремленным вдаль взором - оказался символом нового поколения, конторое не выбрало лПепси╗. Высокие этические цели и гонтовность к жертве - вот что привлекало к образу Че миллиноны людей, действия которых были гораздо ближе к методам Ганди, чем Че. Но была и безусловная общность - радинкализм.

лКонцепция коммунизма Че была объединена в мае 1968 года с маркузеанской критикой капиталистической цивилинзации, с определенными аспектами культурной революции в Китае, с троцкистской критикой бюрократии. Смешение этих компонентов привело к необычайному взрыву╗⁷⁸. Сончетание ряда идей Че Гевары с троцкизмом и маоизмом могнло быть вполне органичным. В 1968 году на первый план вышло объединяющее этих теоретиков стремление к уничнтожению бюрократии при сохранении централизма власти. Интересно, что и в политике Че Гевара старался занимать лтретью╗ позицию в конфликте КПК и КПСС. В речи в Алнжире он критикует и СССР, и КНР⁷⁹. В Боливии он рассчинтывает на помощь обеих стран⁸⁰.

Раздумья, наступившие за Красным маем, заставили пенреосмыслить эффективность методов Че Гевары, тем более, что освещенное трагическими судьбами Ганди и М.Л.Кинга лвторое рождение╗ массовых ненасильственных действий в 60-е годы дало, например, в США гораздо более зримый рензультат, чем вооруженная борьба лЧерных пантер╗. Осмысление идей Че Гевары вновь выводило на первый план его цели, все более расходящиеся со временем. В 70-80-е годы нарастает влияние идей самоуправления, прямых гражданснких инициатив, децентрализации и автономии, распыленнной власти. Рост политического сознания людей, при всей неравномерности этого процесса в социальном и географинческом плане, оставляет все меньше возможности тем, кто пытается на волне массового народного движения навязать народу идеи меньшинства.

Впрочем, речь идет о меньшинстве в единственном чиснле, потому что большинство населения - это электоральнная абстракция. Большинство состоит из меньшинств, и неннасильственный путь к новому обществу - это лпартизаннские тропы╗ меньшинств, выходящих из лимпериалистинческого окружения╗ не единым фронтом, а небольшими группами. И если забыть о тоталитарном ядре взглядов Че Гевары, то гражданским движениям можно лвзять на воонружение╗ многие его тактические идеи. В конце концов, Че не был банальным экстремистом (радикалом только в вопросах метода), но и радикалом идеи, мечтавшем об обнществе, построенном на этическом регулировании. Трагендия Че заключалась в попытке привести человечество к танкому обществу через насилие. А это ведет к неизбежному тоталитарному финалу или поражению. Я понимаю, что если из такой системы взглядов вычленить насилие, то она рухнет. И все же даже на развалинах былых империй строят новые города. На развалинах теории революционного нансилия можно найти блестки идей, которые могут пригодиться сторонникам свободы и солидарности. Не случайнно, организовывая митинги в 1988-1990 гг., неформалы использовали советы Че: продумывали пути отхода, альтерннативные маршруты, возможности внезапного действия и психологического воздействия на противника. Важной иденей Че остается лочаг╗ - небольшой социум, созданный в сельской местности и воспитывающий человека, привыкншего к более моральным социальным условиям, чем сущенствующие в лбольшом мире╗. Че мечтал, как почкующиеся очаги будут разрастаться по стране, и вытеснять существунющие общественные отношения. В последние дни своей жизни он понял, что успех здесь возможен только в связи с существующими гражданскими движениями. И без насинлия - добавим от себя. Очаги-поселения - идея, завоевавншая себе путевку в XXI век. Но и здесь идеи команданте нуждаются в корректировке, особенно если учесть неблангоприятный моральный климат в его отряде.

Иногда наследие команданте полезно вспомнить, но в действительности новый мир прорастает прежде всего в друнгой субкультуре. Знамя радикализма не способствует конструктивной работе. С разной скоростью в различных странах и слоях общества (это зависит и от исходного уровня полинтической культуры, и от конкретных поворотов социально-политической ситуации) вслед за культом сильных личноснтей приходит осознание того, что решение проблем совренменных общественных систем исходит не от отдельных генроев и даже не от гигантских государственных или антигонсударственных (мафиозных, революционных) систем, а от небольших объединений людей, вызревающих в ткани гражнданского общества.

 

Примечания

 

¹ Че Гевара Э. Партизанская война. М., 1961. С.13-14.

² Там же. С.40.

³ Фадеев Ю.А. Боливия: революция и контрреволюция. М., 1966. С. 66.

⁴ Lovy М. Marxism of Che Guevara. 1973. P. 120.

⁵ Che Guevara E. A common aspiration: overthrow of imperialism unites Cuba with Africa and Asia. Habana, 1965. P.3-4.

⁶ аChe Guevara E. Selected works. Cambridge, 1970. P. 127.

⁷ Lovy M. Op. cit. P.90.

⁸ аIbid. P.64.

⁹ Героическая эпопея: от Монкады до Плайя-Хирон. М., 1978. С.191.

¹⁰ James D. E.Che Guevara. Biography. 1969. P.94.

¹¹ The Complete Bolivian Diaries of Che Guevara, and Other Captured Documents. New York, 1968. P.82, 114.

¹² Р.Барьентос - диктатор Боливии в 1964-1969 гг., Ф.Батиста - диктатор Кубы в 1952-1958 гг.

¹³ См.: Гончарова ТВ. Индеанизм: идеология и политика. М., 1979; Фадеев Ю.А. Указ. соч. С. 156.

¹⁴ Че Гевара Э. Партизанская война. С. 115.

^15а Подробнее см.: Кастро Ф. История меня оправдает // Героинческая эпопея: от Монкады до Плайя-Хирон. С.57, 63.

¹⁶ Кастро Ф. Речи и выступления 1961-1963 гг. М., 1963. С.807.

¹⁷ Че Гевара Э. Эпизоды революционной войны.С.87-88.

¹⁸ Героическая эпопея... С.108.

¹⁹ Там же. С.91.

²⁰ Там же. С.82.

²¹ Там же. С.52.

²² The legacy of Che Guevara. A documentary study by D.C.Hoges. 1977. P. 15.

²³ лChe╗ Guevara on relation. Edited and by an introduction by J.Tallinn. Coral Cables, 1969. P.76-77.

²⁴ Че Гевара Э. Партизанская война. СП.

²⁵ Che Guevara E. Obras. V.l. P. 166.

²⁶ См., например: Че Гевара Э. Эпизоды... С.35, 158.

²⁷ The Complete Bolivian Diaries... P. 164.

²⁸ Цит. по: Григулевич И.Р. Э. Че Гевара и революционный пронцесс в Латинской Америке. М., 1984. С.64-65.

²⁹ The Complete Bolivian Diaries... P. 151.

³⁰ См.: Че Гевара Э. Эпизоды... С68.

³¹ Там же. С. 132.

³² Там же. С.57, 96.

³³ Иванов О. Концепция революции//Латинская Америка. 1988. №6. С.60.

³⁴ Che Guevara Е. Eseritas у discursos. V.9. Р.ЗО.

³⁵ The Complete Bolivian Diaries... P.288.

³⁶ Ibid. P.293.

³⁷ Ibid.

³⁸ Ibid. P.299.

³⁹ Ibid. P. 106.

⁴⁰ Ibid. P.128-129.

⁴¹ Ibid. P.250.

⁴² Григулевич И.Р. Указ. соч. С. 187.

⁴³ The Complete Bolivian Diaries... P.111.

⁴⁴ The Complete Bolivian Diaries... P.215; Куль А., Глее Ф. Партинзанскими тропами Че // Куба. 1988. №3. С.9.

⁴⁵ The Complete Bolivian Diaries... P.219.

⁴⁶ Ibid. P.219-220.

⁴⁷ Ibid. P.214, 216.

⁴⁸ См.: Че Гевара Э. Эпизоды... С. 165, 205, 206. Здесь Че в своих оценках расходится с официальной позицией лСьерры╗ (см.: Ланрин Е.А. Повстанческая армия в Кубинской революции. М., 1976.
С.153).

⁴⁹ Че Гевара Э. Эпизоды... С.158.

⁵⁰ Че Гевара Э. Эпизоды... С. 155; Че Гевара Э. Партизанская войнна. С.77-79.

⁵¹ Че Гевара Э. Партизанская война. С.79.

⁵² От Сьерра-Маэстры до Гаваны. М., 1965. С.235-237.

⁵³ По своему собственному признанию, Че лусвоил много венщей╗ из лВоенных записок╗ Мао Цзэдуна (Che Guevara E. Selected works. P.368). Действительно, их концепции войны во многом близнки. См.: Мао Цзэдун. Избранные произведения. Т.2. С155-161.

⁵⁴ См.: Героическая эпопея... С.215.

⁵⁵ Кастро Ф. Речи и выступления. М., 1960. С. 162.

⁵⁶ The Complete Bolivian Diaries... P.95-96, 293.

⁵⁷ Debrey R. Che's guerilla war. L., 1975. P.134.

⁵⁸ Ibid. P.20.

⁵⁹ The Complete Bolivian Diaries...

⁶⁰ Debrey R. Op. cit.

⁶¹ Che Guevara E. Selected works. P.86.

⁶² The Complete Bolivian Diaries... P. 144.

⁶³ Ibid. P. 181.

⁶⁴ Debrey R. Op. cit. P. 130.

⁶⁵ The Complete Bolivian Diaries... P. 101.

⁶⁶ Debrey R. Op. cit. P.90.

⁶⁷ The Complete Bolivian Diaries... P. 144.

⁶⁸ лChe╗ Guevara... P. 157.

⁶⁹ The legacy... P.38.

⁷⁰ лChe╗ Guevara... P.159.

⁷¹ Ibid. P. 131.

⁷² Ibid. P. 136.

⁷³ Григулевич И.Р. Указ. соч. С.205-206.

⁷⁴ The legacy... P.155.

⁷⁵ Ibid. P.188.

⁷⁶ Ibid. P. 167.

⁷⁷ Идейное наследие Сандино. М., 1982.

⁷⁸ По: Lovy M. Op. cit. P.117.

⁷⁹ Che Guevara Е. A common... P.5.

⁸⁰ The Complete Bolivian Diaries... P.286.

 

.